Иногда даже культурный по всем параметрам Дрейк мог вставить яркое словцо, этим самым воодушевляя свою команду не хуже, чем какой–нибудь пламенной речью.

Все случилось именно так, как предсказал капитан «Ласточки», с одним «но»: никто не заметил во время безудержных залпов по судну напротив, что к военной фрегате, воспользовавшись царившей смутой вокруг, присоединился небольшой трос, по которому и проскочил некто незаметный.

Лишь когда военный корабль отчалили, ужасаясь масштабами разрушения, кок первым заметил, что на «Адской Удаче» слишком тихо…

— А куда делся Питер? — поинтересовался Дрог, тоже уловив, что чего–то не хватает. И это «чего–то» было достаточно ярким, чтобы не заметить такую явную победу «Ласточки» над одной из военных посудин.

Все ожидали, что мелкий выскочит из–за какой–нибудь бочки и начнет если не отплясывать, то петь точно, вот только тишина вокруг настораживала.

Вскоре все двадцать три взрослых мужика бегали по кораблю в поиске одного пятнадцатилетнего мальчугана.

— Капитан, капитан… Там, в вашей каюте… — запыхавшись от бега, сказал самый молодой из команды Дрейка — Бил.

— Веди, — кивнул капитан, ожидая самое худшее. Например, то, что разозлившийся просьбой не высовываться, маленький бес изрисовал мелками любимый Дрейком кедр.

Но дело обстояло иначе. Зайдя внутрь каюты, капитан замер, увидев странную картину: трое мужиков ревут, в то время как один из них сминает в руках клочок пурпурной бумаги. На той впору любовные письма строчить…

— Что там? — рявкнул злой до чертиков Дрейк. Его уже взбесили сами поиски, а еще такая нелепая и несвойственная взрослым убийцам реакция на жалкий листок.

— «Дорогой и всегда любимый капитан Дрейк, Дрейкушка, — с интонацией начал читать Бил, выхватив—таки из рук громил записку. Трое из команды капитана «Адской Удачи» тут же заревели с новой силой, и лишь цоканье языком Дрейка привело их в чувство, и те быстро ретировались вон. — Я был рад познакомиться с вами, и каждый день, проведенный в кругу таких прекрасных, как ваша сплоченная команда, людей, приносил мне радость. Но все хорошее заканчивается…»

На этом месте за дверью кто–то всплакнул. Дрейк нервно дернул плечом.

Бил продолжил, дождавшись тишины:

— «Я ни в коем случае не хочу никого обидеть, но мне пришлось уйти. Простите меня, мистер Дрейк, что я поправил ваш путь до Порта–Толбота, пока вы спали (а ведь у вас все–таки есть своя постель, хитрец!). Да–да, не злитесь, Дрейкушка, я чуть подкорректировал движение корабля до места назначения, подтерев его на карте. И предрешая ваш вопрос — да, я знаю, что вы все заранее подмечаете на карте.

Эти прекрасные две недели дали много нового, и если бы не необходимость вернуться к родителям, я бы никогда вас не покинул, ведь вы… Дрейк, вы же знаете, что навсегда засели в моем сердце…»

Бил прижал листок к своей груди и с поразительной наивностью пробормотал:

— Это так трогательно. Вы, оказывается, так сдружились с Питером за это время, капитан.

— Дайте, я сожгу этот листок!!! — взревел обычно спокойный Дрейк, но его сдержала навалившаяся часть команды, почти погребая бедного капитана под своими телами.

— Читай, Бил! — скомандовал Крот.

Юноша с россыпью веснушек на миловидном личике улыбнулся и с чувством продолжил:

— «Наша любовь, я уверен, пройдет через века, и когда–нибудь мы встретимся вновь. Я обещаю.

Я знал, я верил в вашу победу над этим кораблем (все же я пишу еще до свершения этого)! Вы — молодцы.

Я все рассчитал, потому как по этой траектории каждый день двигается одно и то же судно уже на протяжении многих лет. Так что все было продумано, и любой шанс вашего проигрыша отметен в сторону!

Мне на самом деле не очень хочется возвращаться к родителям, но если бы мне пришлось идти к ним с конвоем из пиратов, то не уверен, что они погладили меня по голове. Если честно, отец и так считает меня сущим адским созданием! Постоянно говорит, что я приношу одни лишь проблемы…»

Дрейк усмехнулся, прекрасно понимая чувства отца этой мелкой бестии.

— «Но сейчас не обо мне.

Я буду скучать по каждому из вас… (тут я даже всплакнул) Но особенно по вам, мистер Дрейк! Я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи… А пока я жду ее, я поимел наглость захватить пару ваших фотокарточек! — В это мгновение капитан еле слышно застонал, мысленно себя убивая, — Простите, что тогда помял их — вы такой милый в том черном костюме!

Я обязательно верну их вам, когда мы увидимся! Тогда, очень надеюсь, я уже буду иметь равный с остальными вашими людьми статус в команде.

И Постскриптум… — Бил на пару секунд остановился, вчитываясь в почерк Питера, и капитан внутренне напрягся, мысленно желая затолкать пару яблок в рот рыжеволосому юноше, чтобы тот, наконец, замолчал, — Дрейк, вы немного храпите ночью». Все!

4. Встреча в искрах молний

— Проведете со мной эту ночь, капитан.

Слова и легкое касание нежных губ к руке, заставили Дрейка поднять взор на собеседника. Мужчина не успел разглядеть все лицо, лишь нижнюю часть, на которой блуждала легкая полуулыбка, что холодила душу и будоражила давно похороненные воспоминания.

Если бы взгляд мог убивать, то сидящий напротив юноша с темно–русыми волосами давно находился в могиле.

— Понимаю ваш гнев и прошу прощения, — незамедлительно стушевался неизвестный, и Дрейк уже было вздохнул свободно, отбирая ладонь из плена чужих рук. Вот только рано он обрадовался, потому что юноша продолжил: — Наша любовь слишком прекрасна, чтобы размениваться всего на одну ночь. Предлагаю вечность.

Дрейк видел, как чье–то лицо неумолимо приближается, и ничего не мог поделать. Его тело словно налилось свинцом от ужаса и страха...

Капитан резко поднялся с постели, обуреваемый неприятным чувством, и тяжело выдохнул, чуть расслабляясь после осознания факта «это все лишь сон». Кожа мужчины покрылась мелкой испариной, и он еще долго не мог успокоить сердцебиение, возвращаясь из мира Морфея побежденным.