Что удивляло.

— Феникс, — сказал восторженно Крот, и в этом с ним были согласны все пираты.

День медленно подходил к своему концу, а вот люди, что все больше шептались и явно не были рады такому повороту сюжета со спасением жертвы их богам (почему-то Дрейк представлял на месте одного из них Рэкхема). Так что назревал неплохой конфликт, и в руках людей Лоуренса совершенно не было никакого оружия, в то время как у аборигенов хоть парочка колюще-режущих в руках да встречалась.

35. Куш

Капитан провел ладонью по лицу, так что легкая щетина на щеке поколола его кожу, пока он думал. Дрейк с пару минут внимательно изучал как всегда витающего где-то в своем мире Била. Что-то не вязалось с тем образом, врезавшимся под корку мозга Лоуренса после ярких и даже огненных событий на острове…

Безумные кадры из недалекого прошлого заскользили перед взором капитана: вот аборигены острова перешептываются друг с другом, решая, когда же напасть, а вот Бил аккуратно передает потерявшую сознание девушку на руку Бэсфорду, и уже в следующую секунду стоит ожидать настоящей бойни, а не того, что… Бил ловко выхватывает из верхнего кармана куртки Уилльяма фляжку, и пока главный вор на всех кораблях Дрейка в ужасе следит за действиями самого спокойного пирата из всех ранее знакомых, этот рыжеволосый юноша роняет пару капель крепкого коньяка на лезвие своего неказистого оружия.

Что-что, но пылающий клинок с огненными языками пламени в руках парня, что пару секунд назад вышел из страшного алого кольца жара и дыма, выглядит поистине впечатляюще. Даже для знающих парней, что уж говорить о достаточно впечатлительных жителях острова.

Наверное, только поэтому корсаров отпускают без настоящей бойни. Разве что не пытаются Билу принести что-нибудь в жертву или какой дар вручить… И то хорошо.

Целой группе мужчин и одной девушке без возможности помочь и прийти в себя после тяжелого вечера не составляет особого труда заставить работать застарелый механизм пинаса «Черная Кровь». Джона, пирата и главного источника всех возможных проблем и радостей, связанных с золотым дном корабля, связывают получше «заботливые» руки Уилла, так что шанса как-то вырваться из этих пут у мужчины быстро устремились к нулю. Было решено оставить Рэкхема у входа в пещеру, дабы беднягу нашли те, кто прежде ему поклонялся, а без золотых слитков этот мужчина быстро падет в их глазах и вряд ли ему прикажут долго жить. Но, как верно подметил Питер, все же это будет гуманней, чем оставлять смутьяна на корабле, а после отдавать в руки офицерам, ведь он определенно тронулся тут умом… Иначе объяснить то, что достаточно сильный и опасный пират заперся на рабочем судне в глуши острова, обезопасившись входом с тайными ловушками и спусковыми крючками, и решил утопить свои годы жизни в алкоголе, сидя на верхней палубе пинаса, нельзя. И как ни старался Дрейк, придумать что-то менее опасное для уважаемого пирата, пусть и выглядящего сейчас как оборванец и безумец, он не смог и согласился с предложенным Питером и Уилльямом вариантом, оставив беднягу на растерзание или благоговение толпе.

Многое поистерлось из памяти, выделяя куда более важные детали прошлого, так что Дрейк, вдыхая аромат свободы вместе с дурманящим бризом, что ластился к телу мужчины сквозь одежду, занялся обдумыванием более интересных моментов. Особенно теперь его беспокоил потрескавшийся образ Била…

Этот солнечный зайчик, яркое пятно среди серых будней и морских просторов — юноша с огненно-рыжими волосами — сейчас выглядел совершенно обычным, ничем непримечательным пиратом, с потерянным взором, забавными веснушками на носу и заливистым смехом. Но Лоуренс припоминал, прокручивая в голове иное поведение Била. И особенно различия были заметны в моменты серьезной опасности, когда корабль Дрейка сталкивался нос к носу с судном какого-нибудь государства и бойня была неминуемой.

Но мыслям капитана не было суждено продолжиться, потому что перед мужчиной предстал во всей красе главный возбудитель во всех смыслах этого слова. Питер вальяжно облокотился на край борта корабля, с нескрываемым озорством взирая на Дрейка:

— Ну что… Лоуренс, как я и предсказывал — мы получили несметные богатства, просто оказавшись в нужном месте. С минимумом потерь с нашей стороны.

— Если ты считаешь, — приподнял одну бровь мужчина, — что «Ласточка» — мелочь, то может быть.

Питер запустил руку в свои чуть мокрые волосы, тяжело выдохнув, сказал:

— Забыл. Но куда важнее, что ты думаешь, будет с Джоном Рэкхемом на острове? Мы же его там оставили.

— И это, кстати, было твое предложение, — слабо усмехнулся Лоуренс, потирая от усталости глаза и даже зевнув. — Но смею предположить, что с ним все будет в порядке: все-таки его мозг разработал те механизмы, что пропускали нас от блока пещеры к следующему. Его конструкции поражают фантазию, так что — он справится.

Сделав такой вывод, Дрейк даже сам внутренне воодушевился, потрепав Питера по голове. Юноша сразу подобрался, перестав сверкать заигрывающей улыбкой на своих устах, и перевел разговор в более серьезную сторону, словно бы намекая, что не считает себя ребенком и такое поведение в его адрес неприемлемо:

— Теперь вся команда в курсе золотого дна на судне, и все веселятся, рассуждая на тему того, что будут делать со своей частью куша.

— Ты интересуешься насчет того, как я собираюсь делить золотые монеты?

Питер отрицательно тряхнул головой:

— Совершенно нет. Все уверены, что ты распределишь наиболее верно долю каждого, но… — юноша нагнулся, став говорить на полтона тише, — меня все это пугает.

— В плане чего? — удивился Лоуренс, теряя нить мысли Питера.

— Многие намекают… Пока лишь намекают, — зачем-то выделил эту часть информации демоненок, сверкая таинственным взглядом, — что желают сойти с корабля со своей долей в ближайшем порту.

Что сплотило коллектив пиратского судна «Ласточки» Лоуренса Дрейка? Желание разбогатеть. И теперь, когда основная и, в принципе, единственная цель существования этого сборища корсаров была достигнута… Дрейк по-настоящему познал ужас капитанской жизни, когда возможность скорого расставания не только с любимым кораблем, который давно уже истлел где-то на горизонте бытия, но с командой в целом слишком близок из-за собственных достижений!