— Какие яблоки?

Прежде чем Лоуренс что–то на это сказал, веснушчатый корсар извинился и сбежал куда подальше от своего капитана.

— Видимо, надо сделать лицо попроще… — устало выдохнул мужчина, потерев глаза.

Вечер настиг капитана так же неожиданно, как и раннее утро. Просто в одно мгновение золотой диск над головой зашел за горизонт, отдав свое будничное владение в руки луны и ее приспешников. Лоуренс как раз сидел в своей каюте и изучал бумаги, намечая оставшийся путь до острова Кокос. Нужная земля находилась, в принципе недалеко, всего в 360 милях от западного побережья Пунтаренас, а с тем количеством узлов, что было в обороте у «Ласточки», тут и вовсе время до прибытия можно было насчитывать в днях, но Дрейк не спешил и медленно гнал корабль вперед, основательно подойдя к вопросу.

Зажигать свечи ему не захотелось, да и утомленный за весь день мужчина решил, что лучше перед сном прогуляться на свежем воздухе. В конце концов, посмотреть, как в океанской пучине гаснут отражения звезд…

В кругу пиратов на бочке из–под вина восседал Питер, обворожительно улыбаясь в свете легкого сияния канделябра с тремя свечами, что держал в руках Касьян. Дрейк остановился, боясь спугнуть своих людей и привлечь хоть чье–то внимание, но все взгляды юных и не очень корсаров были направлены на главного рассказчика. Вот только сегодня им был не Питер, а Виктория:

— …Так я и попал сюда, на корабль. Питер вызвался помочь незнакомцу и спас меня… Не знаю, что и было бы, не окажись его рядом.

— Ну, ты и так справлялся, — заметил юноша сконфуженно. — Я ведь в чем–чем, а в боях далеко не мастер. Вот убежать — мое, или выстрелить…

Мальчишка дернул плечом, вспомнив единственный момент в своей жизни, когда он нажал на курок револьвера, что ему кинули пираты в момент схватки, в надежде, что он будет им помогать, а не команде Дрейка. Тогда Питер выбрал жизнь Лоуренса, и хотя он никогда не жалел о своем поступке, прекрасно зная, что в ином случае не видел бы каждый день светлый лик капитана «Ласточки», но то, что ему пришлось лишить кого–то жизни… Это было довольно неприятной темой для юноши.

— Я думал, сюда берут только лучших из лучших, — заметил Касьян, поставив на край своего стула подставку для свечей, таким образом сместив свет в свою сторону.

— Как некультурно, — сверкнул рассерженным взглядом Бил, и сидящие по бокам от миловидного пирата близнецы сразу же встрепенулись.

— Но… — произнес Дрейк, возникая из темноты ночи и пугая этим событием всю свою команду, — он прав. Питер, тебе нужно быть лучшим во всем. И это не потому, что я хочу тебя обидеть… — почему–то Лоуренс почувствовал острую необходимость в том, чтобы объясниться перед юношей. — Это скорее беспокойство за твою жизнь, Питер.

— Капитан, — подал голос Крот, — мы с братом можем взять обучение на себя. Да и, как мы заметили, Питер смышленый малый, схватывает налету.

— Ловкий, — кивнул на слова брата Дрог, сжав плечо Била. Но этот жест не умерил пыл рыжего пирата…

— Он через пару дней сможет дать вам фору, капитан, — кивнул яблочный маньяк, а Дрейк усмехнулся на то, как все сразу напряглись, ожидая если и не существенного наказания, то хотя бы взбучки для Била.

— Посмотрим, — принял правила сделки Лоуренс, развернувшись спиной к неспящим, и направился к себе в каюту.

Все вздохнули спокойно, но рано… Дрейк, перед тем как скрыться полностью из виду, заметил:

— Завтра каждый, кто не сможет встать рано утром, будет драить трюм.

Всех корсаров как ветром сдуло. Никто не хотел ошиваться рядом с солониной и пропахнуть ею на ближайшую неделю — хватало, что от кока за милю несло рыбой.

Эту ночь, для разнообразия, Питер провел у себя в комнате.

/В общем, тем, кто в танке./

Тут все было очень весело.

Так что теперь у нас есть еще одно пояснение в шапке.

И–и–и Помните! Ваше слово всегда может аукнуться болью в сердце другого человека.

21. Предзнаменование будущих потерь

— Еще раз! — вскрикнул Дрог, подкидывая шпагу к ногам сидящего на пятой точке Питера. — Отбивая удар, будь осторожен. Другой мог бы на моем месте сломать тебе запястье, когда выбивал оружие. Ты неправильно держишь саблю…

С самого утра на корабле были слышны звуки боя. Скрещенные пиратские шпаги, тяжелое дыхание и изнуренные тренировки — Питер отчаянно хватался за своих учителей, вкушая новую науку. И несмотря на то, что обычно лояльные к юноше, близнецы были строги к своему единственному ученику, даже они отмечали, что с каждым взмахом сабли у Питера удавалось все лучше отбивать удары и наносить свои.

Ловкости ему было никогда не занимать — это заметили все, кто лишился хоть чего–то из своих карманов. А о том, что взламывать замки Питер научился еще в раннем детстве, оставалось лишь догадываться, потому что иначе объяснить феноменальные способности в этой области было невозможно. Так что, Питер старался, и ему удавалось, разве что первое время он часто протирал своими штанами верхнюю палубу корабля.

Дрейк следил за происходящим со снисходительной улыбкой на устах.

Ближе к полудню Лоуренсу наскучило это представление, и он решил поучаствовать в происходящем безумии, особенно если учитывать, что почти вся команда получала удовольствие в непосредственном содействии происходящему обучению. Одна Виктория чего стоила со своей кружкой воды, которую то и дело подносила к потрескавшимся губам Питера. Юноша первое время отмахивался, а потом принял помощь как должное, видимо решив, что так избавиться от нее будет проще, чем постоянно отнекиваться. К тому же вскоре у него саднило не только все мышцы, но и внутренности, в частности — горло. А живительная влага стала настоящим спасением.

— Легкой походкой ты вышла из рая… — пропел Питер, увидев приближающегося к нему капитана «Ласточки».

Дрейк разумно пропустил мимо слова юноши и поинтересовался о способностях Питера у его учителей.