Площадь просторная есть у восточных ворот (I, VII, 15) Площадь просторная есть у восточных ворот, Там по отлогому скату марена растет, Здесь же и дом твой – он близко совсем от меня, Только далеко хозяин, что в доме живет. Там и каштан у восточных ворот в стороне, Домики в ряд расположены вдоль по стене… Разве я думою больше к тебе не стремлюсь? Что же теперь никогда не заходишь ко мне? Ветер с дождем
(I, VII, 16) Ветер с дождем холодны, словно лед… Где-то петух непрерывно поет. Только, я вижу, супруг мой со мной – Разве тревога в душе не замрет? Ветер бушует, он резок и дик… Вновь петушиный доносится крик. Только, я вижу, супруг мой со мной – Разве мне в сердце покой не проник? Ветер с дождем, и повсюду темно… Крик петушиный несется в окно. Только, я вижу, супруг мой со мной – Разве не радостью сердце полно? Ворот одежды блестит бирюзовый на нем (I, VII, 17) Ворот одежды блестит бирюзовый на нем. Сердце скорбит бесконечно о милом моем. Хоть никогда не хожу я его повидать – Сам почему не зайдет он проведать наш дом? К поясу светло-зеленый привесил нефрит, Думы мои бесконечны, и сердце скорбит. Хоть никогда не хожу я его повидать – Сам он меня посетить почему не спешит? Вечно резвится он, вечно беспечный такой, Вечно торчит он на башне стены городской. День лишь его не увижу, а сердце мое Словно три месяца ждет, истомится тоской! Бурные воды реки (I, VII, 18) Бурные воды реки – Связка ж ветвей поплыла, невредима. Кто так сердцами близки – Я лишь и ты, мой любимый! Слову людскому не верь, Люди обманут, любимый… Бурные воды – взгляни… Нет, не растреплют плетенку с дровами. Кто нам душою сродни? – Только друг другу мы сами! Слову людскому не верь, Люди неискренни с нами. Вот из восточных ворот выхожу (I, VII, 19) Вот из восточных ворот выхожу я – там в ярких шелках Девушки толпами ходят, как в небе плывут облака. Пусть они толпами ходят, как в небе плывут облака, Та, о которой тоскую, не с ними она – далека. Белое платье ты носишь и ткань голубую платка – Бедный наряд, но с тобою лишь радость моя велика. Я выхожу из ворот через башню в наружной стене [97], Девушек много кругом, как тростинки они по весне. Пусть же толпятся кругом, как тростинки они по весне, Думой не к девушкам этим в сердца стремлюсь глубине. Белое платье простое и алый платок на тебе – Бедный наряд, но счастье с тобой лишь приходит ко мне! В поле за городом травы ползучие есть (I, VII, 20) В поле за городом травы ползучие есть, Вижу – на травах повисла роса тяжело. Знаю – прекрасный собою здесь юноша есть, Вижу, как чисто его и прекрасно чело. Так неожиданно мы повстречались – и вот Я утолила желанье, что в сердце легло. В поле за городом травы ползучие есть, Росы висят на траве тяжелы и густы. Знаю – прекрасный собою здесь юноша есть, Брови и лоб – как прекрасны они и чисты! Так неожиданно мы повстречались – и вот Радостно вместе с тобой мне, и радостен ты. В третью луну, праздник сбора орхидеи (I, VII, 21) I Той порой Чжэнь и Вэй Разольются волнами, И на сбор орхидей Выйдут девы с дружками. Молвит дева дружку: «Мы увидимся ль, милый?» Он в ответ: «Я с тобой, Разве ты позабыла?» «Нет, опять у реки Мы увидимся ль, милый? На другом берегу Знаю место за Вэй я – На широком лугу Будет нам веселее!» С ней он бродит над Вэй, С ней резвится по склонам И подруге своей В дар подносит пионы. II Глубоки Чжэнь и Вэй, Мчат прозрачные волны, Берег, в день орхидей Дев и юношей полный… Дева молвит дружку: «Мы увидимся ль, милый?» Он в ответ: «Я с тобой. Разве ты позабыла?» «Нет, опять у реки Мы увидимся ль, милый? На другом берегу Знаю место за Вэй я – На широком лугу Будет нам веселее!» С ней он бродит над Вэй, С ней резвится по склонам И подруге своей В дар подносит пионы. VIII. Песни царства Ци[98] «Слышу, давно уж пропел петух…»
(I, VIII, 1) «Слышу, давно уж пропел петух, Шум на дворе наполняет слух!» – «Рано еще, не поет петух, – Это гудение синих мух». «Уж на востоке заря ясна, Полон твой двор, пробудись от сна!» – «То не заря на востоке ясна – То поднялась и блестит луна». «Слышу я крыльев летящих звон. Сладок с тобой, господин мой, сон – Только собрался народ и ждет, Нас ненавидеть не должен он!» вернутьсяИмеется в виду башня на глинобитной стене изогнутой формы, сооружаемой вокруг ворот в главной стене города. Эта стена и башня на ней прикрывали таким образом доступ к воротам в город. вернутьсяЦи было одним из наиболее сильных царств эпохи Чжоу. Владения его занимали значительную часть Шаньдунского полуострова. Властители Ци принадлежали к роду Цзян. |
