– Это отшельник, – сказал Учитель и послал Цзылу снова с ним встретиться.

Придя к нему и не застав его дома, Цзылу сказал:

– Несправедлив тот, кто не служит. Если нельзя отвергнуть порядок разделения на старшего и младшего, как можно допустить, чтобы были отвергнуты обязанности государя и слуги? Стремясь достигнуть личной чистоты, наносят вред этой великой связи. Для благородного мужа служба – это выполнение своего долга, даже когда уже известно, что путь не может быть осуществлен.

Людьми, которыми пренебрегали, были Старший Ровный, Младший Равный, Юйчжун, Ии, Чжу Чжан, Милостивый из Люся и Шао Лянь. Учитель сказал:

– Старший Ровный с Младшим Равным были людьми, которые не отказались от своих стремлений и не опозорили себя.

Он сказал о Милостивом из Люся и Шао Ляне:

– Они отказались от своих стремлений и опозорили себя. Их отличали только вразумительность речей и обдуманность поступков, но не более.

Он отозвался также о Юйчжуне и Ии:

– Они в своем уединении вольно высказывались, сохранили себя в чистоте и проявили гибкость, удалясь от мира.

Но что касается меня, то, в отличие от них, я не предрешаю, как мне можно поступать и как нельзя.

Старший музыкант Чжи удалился в Ци, музыкант Вторая трапеза Гань удалился в Чу, музыкант Третья трапеза Ляо отправился в Цай, музыкант Четвертая трапеза Цюэ ушел в Цинь, барабанщик Фан Шу переселился на другой берег Реки, музыкант У, играющий на ручном барабане, переправился через реку Хань, помощник старшего музыканта Ян и Сян, играющий на каменном гонге, отправились за море.

Князь Чжоу сказал князю удела Лу:

– Благородный муж не относится пренебрежительно к своим родным, не вынуждает сановников роптать на то, что их не слушают; не отвергает старых друзей, если на это нет серьезных оснований; не ищет в ком-либо одном всех достоинств.

Было восемь чжоуских ученых: Старший Да и Старший Ко, Второй Ту и Второй Ху, Третий Е и Третий Ся, Младший Суй и Младший Гуа.

Цзычжан сказал:

– Достаточно уже того, если ученый муж жертвует собой в момент опасности, думает о справедливости, когда приобретает, стремится быть почтительным при жертвоприношении и проникается печалью, пребывая в трауре.

Цзычжан сказал:

– Когда не стойки в добродетели,

Не преданы пути всем сердцем,

Какая разница, – живут они,

Или их нет на свете?

Ученики Цзыся спросили у Цзычжана о том, как надо находить друзей. Цзычжан спросил:

– А что говорит об этом Цзыся?

– Он говорит: «Водите дружбу с теми, кто для нее подходит, неподходящих отвергайте», – ответили они.

Цзычжан сказал:

– А мне известно другое: благородный муж чтит достойных людей и терпимо относится ко всем другим, хвалит хороших людей и жалеет неумелых. Обладай я великими достоинствами, к кому я был бы нетерпим? А будь я недостойным человеком, меня отвергли бы другие, и как тогда я мог бы их отвергнуть?

Цзыся сказал:

– Непременными достоинствами обладает даже малый путь, но на нем, боюсь, застрянешь, устремясь к далекой цели, поэтому благородный муж не тратит на него своих усилий.

Цзыся ответил:

– Любящим учиться может быть назван человек, который ежедневно сознает свои несовершенства и каждый месяц восстанавливает в памяти все то, чему научен.

Цзыся сказал:

– Ученость, твердость устремлений,

Пытливость, озабоченность всем близким –

В этом состоит человечность.

Цзыся сказал:

– Ремесленники, чтобы выполнить свою работу, трудятся в мастерских, а благородный муж для достижения своей стези учится.

Цзыся заметил:

– Ошибаясь, малый человек всегда находит оправдание.

Цзыся сказал:

– Благородный муж по-разному воспринимается в трех случаях: издалека он выглядит внушительным, вблизи предстает ласковым, а его речи отличает строгость.

Цзыся учил:

– Благородный муж, не обретя доверия простых людей, не заставляет их трудиться, иначе они примут его за насильника; не обретя доверия, он не выступает с увещанием, иначе его примут за клеветника.

Цзыся сказал:

– Если не выходить за рамки высшей добродетели, то можно не быть строгим в соблюдении второстепенных правил поведения.

Цзыю заметил:

– Ученики Цзыся вполне пригодны для того, чтобы сделать уборку, ответить на вопросы, подойти и отойти. Но все это второстепенно, а главного они не знают. Как же так можно?

Цзыся, услышав это, сказал:

– Как ни прискорбно, но Янь Ю не прав. Что благородный муж, согласно своему пути, преподает сначала? Что оставляет в утомлении на потом? Он это различает так же, как виды разных трав, деревьев. Как может его путь вести к обману? Только люди высшей мудрости, наверное, могут сразу овладеть началом и концом.

Цзыся сказал:

– Учись в свободное от службы время,

Служи, когда свободен от учебы.

Цзыю отметил:

– Исчерпывает траур крайняя печаль.

– Незаурядными способностями обладает мой друг Чжан, но человечности ему недостает.

Учитель Цзэн воскликнул:

– Какая в Чжане величавость! Но с ним рядом трудно добиваться человечности.

Учитель Цзэн сказал:

– Я слышал от Учителя, что люди до поры до времени не могут выразить себя, но это непременно происходит с ними, когда умирают их родители.

Учитель Цзэн сказал:

– Я слышал от Учителя, что все другое, чем отличался в почитании своих родителей Строгий из Старших, легко исполнить, за исключением того поступка, в котором трудно с ним сравниться, когда он отказался сменить слуг своего умершего отца и оставил в неизменности его правление.

Когда глава семейства Старших сделал Ян Фу судьей, Ян Фу обратился за советом к учителю Цзэну, и учитель Цзэн сказал:

– Высшие утратили свой путь, и народ давно уже находится в смятении. Раскрывая преступления простых людей, сочувствуй и скорби, а не впадай в самодовольство.

Цзыгун заметил:

– Чжоу не был уж таким плохим. Поэтому и избегает благородный муж низовий, где к нему липнет все дурное в Поднебесной.

Цзыгун сказал:

– Когда ошибается благородный муж, то это как затмение солнца и луны. Он делает ошибку – и все это замечают; он исправляет ее – и все устремляют к нему взоры.

Гунсунь Чао из Вэй спросил Цзыгуна:

– У кого учился Чжунни?

Цзыгун ответил:

– Путь, завещанный царями Просвещенным и Воинственным, не затерялся на земле и находится среди людей. Достойные из них помнят в нем великое, а недостойные – малое. У каждого есть путь Просвещенного и Воинственного. Где не мог бы научиться ему наш Учитель? И зачем для этого иметь определенного наставника?

Третий Воинственный из Средних Суней, беседуя во дворце с сановниками, сказал:

– Цзыгун превосходит Чжунни.

Цзыфу Великий передал эти слова Цзыгуну.

Цзыгун сказал: