От шока я на пару минут отключилась, а когда пришла в себя, вместо альфийского спикера уже показывали президента совета Земной Больницы.

– …процедура начнется с голосования граждан, чтобы выяснить, хотят ли они принять приглашение. При положительном исходе Земля присоединится к Альфе в полночь пятнадцатого ноября. Затем последуют выборы планетарных представителей, а Земная Больница начнет процесс перехода, включая передачу управленческих полномочий и разделение оставшихся функций между медицинской Земной Больницей и новой организацией, посвященной изучению синдрома Новака-Надал.

– Синдром Новака-Надал? – озадаченно переспросила Амалия.

– Когда первые колонисты спорталились с Земли на Адонис, двое из них умерли, так как были инвалидами, – пояснил Ворон. – Первые имена, вырезанные на стенах Дворов Памяти: Эрнст Новак и Эсперанца Надал.

– Отличная идея. Жутко невежливо называть таких людей инвалидами. Джарра, думаешь синдром Новака-Надал лучше?

Я не ответила – голова все еще шла кругом. Земля присоединится к Альфа-сектору пятнадцатого ноября. В День Уоллама-Крейна. Инвалиды никогда не праздновали рождение создателя портала, но пятнадцатое ноября две тысячи семьсот восемьдесят девятого отпразднуют!

– Земляне проголосуют за присоединение к Альфе? – спросил Крат.

Я бросила на него недоверчивый взгляд:

– Ну конечно! Это предложение… Нас наконец признали людьми!

И тут вспомнила процессию рыцарей Адониса, принесших петицию о правосудии. Все решили, что они просят Альфа-сектор принять закон об отношениях, но они просили много большего.

Я повернулась к Ворону:

– Это твоих рук дело.

Он загадочно улыбнулся:

– Нет, Джарра, я лишь поговорил с несколькими людьми, отец Далморы – еще с несколькими, а Люций Август Гордиан – с бесконечным множеством людей. Чудесно быть частью всего этого, помочь исправить несправедливость, но на самом деле это все твоя заслуга.

Я покачала головой:

– Глупость какая-то…

– Нет, не глупость, – возразил Ворон. – Люций Август Гордиан боролся за своего внука, но он не стал бы рисковать карьерой и социальным статусом клана, если бы клан Теллона Блейза не стоял у истоков. Отец Далморы, благодаря своей известности, мог поговорить с сильными мира сего, но они послушали его лишь потому, что видели на экране Джарру Телл Моррат. Я убедил рыцарей Адониса устроить процессию, но они делали это не для каких-то безымянных землян; они маршировали для сияющей девушки.

Все смотрели на меня. Я не могла произнести ни слова, и лица окружающих вдруг странным образом размылись.

Меня обняли, рядом раздался голос Фиана:

– Джарре надо прийти в себя. – Он потащил меня прочь по коридору в другую комнату. – Можно запереть дверь?

Я какое-то время тупо пялилась на панель, потом по памяти ввела код и наконец огляделась.

Мы оказались в одной из гостевых комнат – в бледно-голубых и белых тонах, под стать пейзажу за стеклянной стеной. Я прошмыгнула через боковую дверь в ванную и умыла лицо прохладной водой. А когда несколько минут спустя вернулась, Фиан сидел на одном из больших изогнутых диванов у окна. Я опустилась рядом.

– Выставила себя полной идиоткой.

Он покачал головой:

– Вовсе нет.

– Фиан, я только что разревелась на глазах Плейдона, всего курса, «Кассандры-2» и рыцаря Адониса!

Он тихо рассмеялся, обнял меня и притянул к себе:

– Джарра, тебе можно иногда поддаваться эмоциям.

– Я просто вдруг осознала свою глупость...

– И что же такого глупого ты сделала?

– Вовремя не сообразила. Смотри: генерал-маршал хотел выбрать другие миры для инвалидов. Самые населенные сектора – Альфа и Бета. Их планетарные представители легко могли выиграть голосование против трех других секторов вместе взятых. Я права?

Фиан кивнул.

– И военные понимали, что нужно переманить на нашу сторону Альфу и Бету. Начали с Беты, так как я – часть клана Телл, потому удалось привлечь военные кланы. С Альфой сложнее. Далмора моя подруга, а ее отец – знаменитость, но он не обладает большим политическим влиянием. – Я рассмеялась: – Я дура, полная дура! Когда полковник Левек сказал, мол, выбрал нам в телохранители Ворона, потому что рыцаря Адониса нельзя подкупить, я ему поверила. Но на самом деле причина в прямом доступе к политическому центру Альфа-сектора.

– Армия должна оставаться политически нейтральной. Они бы не посмели приказывать рыцарю Адониса использовать свое влияние, но... ты права, Джарра. Ворона выбрали в надежде, что ему придется бороться за нас не только физически, но и политически. Могу представить, как Левек высчитывал вероятность успеха, и цифры выросли, когда он заметил, что Ворон – романтик, пытающийся быть достойным своей рыцарской клятвы. Только вспомни ее текст.

– Рыцарь обязан демонстрировать благородство, честь, достоинство, мужество и совершенство во всех добродетелях, а также стоять на страже справедливости, – процитировала я.

– Точно. Разве ты не видела выражение лица Ворона? Он искал возможность стоять на страже, а нашел тебя. Сияющую девушку. Олицетворение инвалидов. Ты представитель группы, страдающей не только от предрассудков, но и от вопиюще несправедливых экспериментов.

Я вспомнила гнев Ворона, когда он узнал, что Земная Больница позволяла использовать своих подопечных в качестве подопытных свинок.

– Да, он нашел, за что бороться. И теперь счастлив, потому что доказал себе то, что хотел. – Я вздохнула. – Так глупо, что окружающие считают, будто я представляю всех инвалидов. Мы все разные. Как и прочие люди.

– Ну, для меня ты не символ, Джарра. Для меня ты девушка… невероятная, но настоящая. Со всеми своими недостатками. Человечная и любящая. А еще ты моя невеста. Я неделями ждал этого момента. – Фиан посмотрел на буфет. – Крат прав, вино заперто. Как бывший экскурсовод, ты случайно не в курсе, как его достать?

– Система безопасности меняет коды каждую неделю, но на самом деле просто чередует два варианта: либо «Эдмунд Хиллари», либо «Тенцинг Норгей». Я решила, что Плейдон не одобрит, если я проговорюсь Крату.

Фиан прошел к буфету и вернулся с бутылкой и бокалами.

– Как жаль, что стола нет.

Я рассмеялась:

– Команда мебели: достать диванный столик.

Столешница выскользнул из мягкого широкого подлокотника.

– Я слишком долго прожил в примитивных условиях раскопов, – посетовал Фиан. Затем наполнил бокалы и протянул один мне. – Fidelis, Джарра.

– Fidelis, Фиан.

Мы пригубили вино. Я снова военная. Земля вскоре присоединится к сектору Альфа, а мы с Фианом вместе на Крыше Мира. Что может быть лучше?

– Я приду к тебе, когда весна сменится летом, – сказал Фиан.

– Я приду к тебе, когда весна сменится летом, – повторила я.

– И наше будущее будет золотым.

Когда он наклонился и поцеловал меня, голова закружилась – и вовсе не от вина, а от того, что мы с Фианом снова были вместе. 

Порталы вновь заработали, и физически я уже пребывала в реальности – сидела на гибкопласовом стуле в столовой нашего купола на раскопе, – но мысленно по-прежнему переживала потрясные часы, проведенные на Крыше Мира. Сообщение Аади Квиллы Амарион о присоединении Земли к Альфа-сектору. Жаркие поцелуи Фиана, прикосновение его рук к…

Меня больно пихнули под ребра. Укоризненно повернувшись к Амалии, я вдруг поняла, что все, и даже Плейдон, надо мной смеются.

– Теперь, когда я наконец привлек всеобщее внимание, хотелось бы пояснить наше расписание. На следующей неделе «Кассандра-2» собирается направить все усилия на обработку центрального участка на западе Плота Земли. Нам же достается близлежащий квартал. Здания прежде были жилыми и…

Плейдон запнулся, когда одновременно зазвенели три глядильника. Включая мой. Сообщение окончательно выдернуло меня из грез и заставило вскочить.

– Простите, сэр. Фиан, Ворон и я получили приказ как можно скорее спорталиться на базу «Зулу».