-Значит, я нарушу этот закон! – героически ответил ему Джерард, забираясь в машину.

-Ну-ну, посмотрим, – проворил Фрэнк, забираясь следом.

Они проехали еще пару километров и остановились под большим желтеющим кленом в каком-то парке с небольшим озером, множеством скамеечек и влюбленных парочек или укутанными в теплые свитера людей с книжками на них.

Джерард заглушил мотор, включил радио, откуда заиграла тихая «Well I Wonder» , и, достав свою картошку с коктейлем, принялся немедленно уничтожать ее.

-Кстати, о кока-коле, – сказал он, внимательно выбирая прожаренные кусочки картофеля, – ты знаешь, что в Атланте есть музей Кока колы?

-Ты серьезно? – удивился Фрэнк, потягивая газировку.

-Да. Хочешь, сходим как-нибудь?

-Конечно! Это же музей Кока Колы!

-Отлично, – засмеялся Джерард. – Там все красное.

-Здорово, – сказал Фрэнк, доставая свой гамбургер. – Интересно, а музей шоколада есть где-нибудь?

-Конечно. Думаю, это вообще самый первый музей, который появился на свете, – важно изрек Джерард.

Они молчали несколько минут, увлеченные поглощением вредной, но невероятно вкусной еды. Из радиоприемника доносились тихие мелодии, и когда один трек сменил другой, Фрэнк вдруг нахмурился, внимательно прислушиваясь.

-Что-то знакомое, – сказал он, кивая в сторону радио.

-Ты что! – вскрикнул Джерард, делая звук громче. – Боуи!

-Понят…

-Подпевай! – закричал Джерард.

-Что?!

-Я! Я буду королем! И ты! Ты будешь королевой! И мы можем стать героями! Хотя бы на один день!

-Джерард, что ты делаешь? – широко улыбаясь закричал Фрэнк, пытаясь переорать музыку и глядя на вопящего во все горло Джерарда, который заражал все своим поразительным счастьем и энтузиазмом.

-Фрэнки! Мы можем стать героями! Хотя бы на один день!

И Джерард громко засмеялся, потому что он совсем не попадал в ноты, и Фрэнк засмеялся тоже, потому что невозможно было не засмеяться вместе с Джерардом.

-Ты самый настоящий чудак! – сквозь смех проговорил он.

Боуи в радиоприемнике сменили Scorpions, а они все продолжали смеяться, и половина картошки Джерарда рассыпалась по полу.

-А ты еще больший чудак, раз общаешься со мной! – ответил он.

-Ты невероятен.

-А ты описался в третьем классе.

-Это был не я!

Дождь застучал по крыше машины, прогоняя людей со скамеечек, а они все смеялись в теплой сухой машине и толкали друг друга в бока.

Когда в упаковке почти не осталось картошки, а маленький дождь превратился в большой ливень, они, наконец, успокоились, и просто развалились на сиденьях, потягивая колу и молочный коктейль из своих стаканчиков.

-Джи-и-и? – протянул Фрэнк, играясь с трубочкой.

-М-м-м? – так же отозвался тот.

-Почему Пьеро?

Джерард выдохнул и подтянулся на кресле.

-Давай так, – серьезно сказал он. – Ты рассказываешь, что у тебя случилось, а я рассказываю, почему я кукла.

-Шантаж.

-А как иначе?

Фрэнк поерзал на своем месте и принялся теребить свой стаканчик.

-Уверен, что хочешь это послушать? – несмело спросил он.

-Да, – уверенно кивнул Джерард.

-Мои родители… они много ругаются, – уставившись в окно, начал Фрэнк. – То есть знаешь, иногда так бывает, что вроде все хорошо, а потом наступает такой момент, когда уже ничего не хорошо. Они стали много ругаться, почти каждый день, и все было дерьмово… Они даже к семейному психологу пошли, и он им посоветовал сменить обстановку, это якобы освежит чувства и все такое. Так мы оказались в Атланте. Но все стало еще хуже. Они стали ругаться каждый день, стали срываться на мне. А потом выяснилось, что в Ньюарке у мамы был любовник… И они до сих пор видятся, он приезжает к ней на выходных. Папа жутко разозлился, я его теперь совсем не вижу, он либо на работе, либо запирается в своей комнате. А мама кричит, плачет и пилит меня. А сегодня утром, – он на несколько секунд замолк, – а сегодня утром они сказали, что было бы неплохо, если бы мама сделала аборт и вовсе не рожала меня… Они говорят так, будто причина всех их проблем – я! Я просто устал от этого все, я вдали от дома, родители ругаются, да еще эта учеба…

-А что учеба? – тихо спросил Джерард.

-Тяжело. От нее я тоже устал, но я должен поступить в институт, отец говорит, что это важно, мама тоже.

Фрэнк тяжело вздохнул и почувствовал теплую ладонь на своем плече.

-Фрэнк, а ты сам-то хочешь в этот институт? – так же тихо спросил Джерард, поглаживая его плечо.

Фрэнк резко обернулся и удивленно уставился на него. Что за глупые вопросы, конечно, он хотел, всегда хотел, они давно уже обсуждали это всей семьей и…

-Твоя очередь, – оборвал его Фрэнк, оставив вопрос без ответа.

-Ну ладно.

Джерард развернулся на своем месте, закинул ноги на окно, под самый потолок, и уложил свою лохматую макушку Фрэнку на колени.

-Три года назад я был безумно влюблен. Она училась в нашей школе, в параллели со мной. Но мы были просто друзья. Мы с ней правда были самыми лучшими друзьями на свете. Все называли нас женихом и невестой, а она отвечала: «а вам завидно?» и никогда не позволяла себя обижать. Или меня. Но она меня не любила, поэтому мы были друзьями. И это было очень здорово. Мы всегда были вместе и часто держались за руки, я рассказывал ей о классических фильмах ужасов, а она рассказала мне, что такое поэзия. Мы читали друг другу в парке и пару раз сбегали из дома. А однажды мы купались в море прямо в одежде. Мы скупали с ней все комиксы на свете, рисовали смешные рисунки и пили кофе перед сном. Это было замечательно. А потом она уехала. Родители увезли ее в Нью-Йорк. Она была счастлива, и я был счастлив вместе с ней. На прощание она крепко обняла меня и сказала, что любит. Как друга, конечно.

Он замолчал. Капли стекали по стеклу, ранние осенние сумерки опустились на город. Фрэнк старался не шевелиться, чтобы не спугнуть Джерарда, и аккуратно нажал на рычажок включателя, зажигая лампочку, чтобы не было так темно.

-У нее были синие волосы, а я был очень бледный и тощий. Поэтому нас и прозвали Мальвина и Пьеро. Вот и все.

-А что было потом? Когда она уехала? – шепотом спросил Фрэнк, кладя руку на его растрепанные волосы.