Криса хватает только на невнятный кивок.

Процесс регистрации он почти не запоминает. Только спокойный голос Тома, клацанье клавиатуры и красные капли, падающие с пальцев на вымытый до блеска пол.

В номере Том молча стягивает с него куртку, за ней и рубашку. Толкает на кровать, снимает ботинки, потом штаны. Крис вяло сопротивляется, что-то мямля о том, что может справиться с этим и сам. Но Тому, похоже, плевать. Он велит Крису лежать тихо, а сам куда-то уходит.

Хемсворт, впрочем, по-другому и не может. Он вглядывается в бежевый расплывчатый потолок и изредка облизывает пересохшие губы.

Потом возвращается Том. И Хемсворт стонет от удовольствия, когда он кладет на его лоб мокрое холодное полотенце.

– Теперь потерпи, – слова доносятся, словно сквозь вату. – Я обработаю плечо.

И Крис шипит от боли, когда Том прижимает к его плечу ватный диск, пропитанный чем-то дезинфицирующим.

– Откуда эти царапины? – голос Тома звучит у самого уха.

– От когтей... – тянет Крис. – От черных когтей. У тебя. На другом бы тоже были... Но ты залечил.

– Хорошо, – Том переворачивает полотенце прохладной стороной. – Отдыхай. Я пойду куплю жаропонижающее.

– Останься, – просит Крис, чувствуя, как плывет в голове.

– Тебе нужны таблетки, – холодные губы прижимаются куда-то к подбородку. – Аптека совсем рядом. Это пять минут.

Том снова целует, теперь в губы. И, погладив по голове, уходит.

А Хемсворт просто закрывает глаза и сосредоточивается на своем дыхании.

_________________________________________________________

The Killers – Human

Сессия у меня закончилась, так что, думаю, главы буду выкладывать почаще.

Глава 25. «Он должен быть в форме».

На самом деле Том соврал. Он даже близко не представлял себе, где здесь может быть аптека и теперь, растерянно озираясь, стоял у входа в отель и пытался сообразить, не видел ли из окна такси что-то ее напоминающее.

И именно в этот момент на лицо упала первая капля дождя. Хиддлстон глупо хихикнул, слизывая влагу с губ, и пошел по тротуару, направляясь к огромному торговому центру. Там, Том был почти уверен, аптека найдется.

Дошел он быстро и без происшествий. Ну, в самом деле, при его природном невезении вопли разозленного водителя, едва успевшего затормозить перед пешеходным переходом, не оборудованным светофором, происшествием можно назвать с натяжкой. Прозрачные раздвижные двери бесшумно раскрылись, пропуская Тома в торговый зал.

Хиддлстон по привычке нервно потер шею и направился к стенду с планом торгового комплекса. Аптека нашлась спустя пять минут. Для того чтобы попасть в нее, следовало подняться на второй этаж и пройти в самый конец зала, что Том и сделал.

Объясниться с продавцом труда не составило: Хиддлстон просто ткнул пальцем в нужную упаковку и, расплатившись кредиткой, благо их здесь принимали, направился к эскалатору, ведущему вниз.

Когда Хиддлстон вышел на улицу, дождь все еще накрапывал. Неприятно моросил, холодя кожу. Том поежился и, предварительно проверив дорогу на наличие машин, поплелся обратно к отелю. Именно поплелся – все тело ныло, дергало болью от каждого шага. В ушах неприятно пищало, а перед глазами скакали странные черные пятна.

Том закусил губу и нащупал в кармане пластиковую баночку с обезболивающим, рецепт на которое выписал врач. То состояние, в котором сейчас находится Крис, обязывает к тому, чтобы быть в норме. И он, Том, просто не имел права сейчас «расклеиться».

***

Когда Том входит в номер, Крис лежит все так же, раскинувшись на своей кровати, согнув одну ногу в колене. Его тело покрыто испариной, грудь тяжело вздымается, Хемсворт тяжело со свистом дышит. Светлые волосы слиплись от пота, одна потемневшая от влаги прядь прилипла ко лбу. Мокрое полотенце валяется на полу.

И Хиддлстон хрипло выдыхает, чувствуя, как внизу живота становится тяжело и жарко. Это все ненормально. Все, что происходит между ним и Крисом – неправильно. Потому что слишком... ярко. Слишком хорошо. А все хорошее оборачивается зачастую бедой. Это Том уяснил с детства. Хотя...

Музыкант встряхивает головой и подходит к кровати Хемсворта. Поднимает с пола полотенце, перекладывает на прикроватную тумбочку и осторожно трясет Криса за плечо. За то, на котором четыре едва заметных белых шрама.

– Крис! – голос отчего-то охрип. – Слышишь меня?

Пушистые светлые ресницы вздрагивают, и Крис медленно раскрывает помутневшие голубые глаза.

– Тебе совсем плохо... – Том слышит в своем голосе почти испуг. – Нужно сбить температуру. Я принесу воды, запить таблетку.

– Прости... – пересохшие губы едва выговаривают слова. – Я устроил тебе веселую поездку.

Крис говорит с горькой иронией. В слезящихся глазах виноватое выражение.

– Ну, что ты... – Хиддлстон осторожно приглаживает влажные полосы, убирает прядку со лба. – Все хорошо. Отлежишься неделю, это обычная простуда. А потом поедем в Брашов, как и решили. Я пока...

– Нет, нельзя! – перебивает Крис, даже чуть привстает. – Нельзя здесь оставаться!

– Тебе нельзя сейчас никуда идти, это чревато осложнением, – Хиддлстон мягко укладывает Криса обратно. – Подумай сам, разве ты в состоянии куда-то ехать?

– Они придут, Том, – хриплый шепот заставляет вздрогнуть. – И тогда я потеряю тебя. Они отнимут тебя у меня! И ты станешь им... Все будет кончено.

В груди отчего-то становится холодно и пусто. Том сжимает кулаки и заставляет себя покачать головой и мягко улыбнуться в ответ.

– Я принесу воды, подожди минуту. Когда жар спадет, тебе станет легче.

И поднимается, перед этим прижавшись губами к пылающему лбу Криса.

А вслед несется хриплый шепот:

– У тебя крылья...

Руки трясутся, и когда Том подносит стакан к губам Криса, то понимает, что не сможет нормально напоить его. Недосып?

А Крис вдруг вынимает стакан из пальцев, перехватывает ладонь и прижимается губами. И Том закусывает губу, чувствуя, как снова накатывает возбуждение.

Он мягко отнимает руку, выщелкивает из упаковки таблетку и вкладывает в рот Хемсворта.