– Он не умрет. Умрешь ты.

Потом, когда все заканчивается, Том несколько секунд стоит посредине коридора, разглядывая испачканные в крови стены. И тихо говорит, глядя в мертвые глаза головы, которую держит за волосы:

– «Видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено»***.

Осторожно кладет голову рядом с телом.

– Святая земля теперь осквернена кровью... – шепчет он, распрямляясь. – Вы можете войти.

И улыбается, слыша жуткий, наполненный торжеством вой тысяч глоток.

***

Крис несколько минут стоит перед распахнутой дверью, не решаясь войти. Но потом все же перебарывает свой страх и ставит ногу на ступень.

В прихожей темно и тихо. Светятся цифры на электронных часах, показывающих без четверти полночь, хотя должно быть восемь утра.

Хемсворт нервно оглядывается и осторожно прикрывает за собой дверь. И тут же на плечо ложится холодная ладонь. Этот холод чувствуется даже через куртку.

Крис, не оборачиваясь, накрывает ладонь Тома своей. И понимает, что пальцы музыканта заканчиваются когтями.

Хемсворт осторожно сжимает руку Тома и чувствует, как тот подходит совсем близко, почти вплотную.

Обдает холодом и почему-то страхом.

– Том? – Крис говорит совсем тихо, боясь разрушить зыбкую тишину.

– Я ждал тебя, – Хиддлстон шепчет это, обдавая холодом и запахом крови. – Я думал, ты придешь за мной. Но ты бросил меня, Крис.

– Прости, – Крис зажмуривается, чувствуя, как когти впиваются в плечи. – Я не успел вовремя. Прости...

– Уже ничего не изменить, – судя по голосу, Том чуть улыбается. – Даже если я скажу, что прощаю.

– Это ты взорвал собор? – Крис пытается повернуться к Тому лицом. И тот позволяет, проворачивая когти в ранах на плечах Криса. Но боль почему-то не приходит, только холод.

– «И не останется камня на камне», – с полубезумной улыбкой цитирует Хиддлстон. – Так было сказано в их книге.

– Том... – Хемсворт осторожно поднимает руку и касается кончиками пальцев вьющейся пряди, упавшей на лоб музыканта. – Но там ведь погибло много людей!

– Они не были виноваты, – Том кивает. – Но я тоже не был. Я не хотел умирать, Крис.

Хемсворт не знает, что ответить. Вместо этого он притягивает Тома к себе, утыкается носом в шею и шепчет:

– Оставайся со мной...

И чувствует, как Том осторожно гладит его по голове, пропуская пряди сквозь пальцы. Прикосновения настолько приятны, что Крис едва не урчит от наслаждения.

В паху сладко тянет. А Хиддлстон вдруг опускает руку и сжимает член Криса через штаны. Осторожно поглаживает, заставляя Криса сорвано ловить ртом воздух. А потом вдруг убирает ладонь и шипит:

– Тебе приятны ласки демона, Крис? Нравится?

– Ты не демон, – Хемсворт ловит его ладонь и целует.

Безумно хочется поцеловать тонкие, испачканные чужой кровью губы, как тогда, во сне. Но Крис не знает, позволено ли это ему сейчас. Поэтому он просто покрывает жадными поцелуями ладонь музыканта. Пытается согреть дыханием.

– Идем со мной, – Том грубо дергает его за руку, распахивает дверь и выталкивает его из дома.

И Хемсворт испуганно замирает, отшатываясь: по обеим сторонам от крыльца замерли две отвратительного вида горгульи. Залитые чернотой глаза внимательно следят за каждым движением.

– Они не тронут, идем, – Хиддлстон подталкивает его, заставляя сделать шаг.

Крис ступает на асфальт и вздрагивает: под ногами пепел, битое стекло, какой-то мусор... Мусор? Нет... Это кости. Кости, покрытые пеплом.

Хемсворт, не дыша, отступает назад и зажмуривается, чувствуя, как хрустят под ногами мелкие косточки.

– Что это? – голос срывается.

– Это то, как я вижу теперь, – Том гладит по голове горгулью, чешет ей за ухом. – Знаешь, сколько гнили у людей в душах? Все наполнено мерзостью.

– И я такой? – Крис не может перестать смотреть в залитые чернотой глаза Тома, со светящимися на дне красными огоньками.

– Нет, – Том осторожно дотрагивается ладонью до его груди. – Нет... Тьму выгнала любовь. Ее так много в тебе, Крис... Отдашь мне ее?

– Она и так твоя, – Крис накрывает руку Тома своей и вжимает еще сильнее. – Я ведь люблю тебя.

– Отдай мне ее, – Том шепчет это в самые губы. – Отдай мне свою душу.

Береги свою душу, Крис Хемсворт.

Фраза эхом стучит в висках. Но Крису плевать. Он прижимает к себе холодное тело Тома, гладит его крылья у основания и шепчет в ответ:

– Ты можешь забрать.

_________________________________________________________

*– Левит, 18:22.

**– Левит, 20:13.

***– Мф. 24:1-2.

Hurts – Help (обратите внимание на текст)

Глава 31. «Ты спас меня».

– Они хотят убить тебя, – зачем-то говорит Крис, хотя уверен, что Том знает это и без него. Но ведь нужно же что-то сказать?

– Ты бы хотел, чтобы у них получилось? – Хиддлстон поднимает глаза и внимательно, совсем не по-человечески пристально смотрит на него.

От такого вопроса Крис на несколько секунд «зависает». А потом тихо спрашивает:

– Почему ты думаешь, что я могу хотеть этого?

Том пожимает плечами и опускается на нижнюю ступеньку крыльца, как-то неуклюже подгибая ноги. Утыкается лбом в колени и замирает. Хемсворт присаживается рядом, обнимает его за плечи, чуть прижимая к себе.

– Ты думаешь, что они не правы в своем желании убить меня? – голос Тома звучит глухо. – Думаешь, все те жизни, что оборвались в сегодня в Риме, эквивалентны одной моей?

– Не ты их убил, Том, – Хемсворт прекрасно понимает сейчас, что оправдывает преступление, но это не вызывает никаких чувств. – Ты не хотел этого, ведь так?

– Я не думал о них в тот момент, – Том слабо шевелится, приваливаясь к боку Криса. – Я просто хотел жить. Хотел, чтобы ты жил. Они сказали, что убьют тебя тоже.