Такая разительная перемена настроения Тома пугает. Пять минут назад перед Крисом стоял полубезумный демон с черными глазами, а теперь Хемсворт обнимал растерянного испуганного человека. И единственное, чего сейчас Крису хочется – чтобы все закончилось. Развеялось, как дурной сон.

– Убери это, – просит он. – Идем домой.

– Убрать что? – Том не поднимает головы.

– То, что на улице, – неловко пытается объяснить Хемсворт. – Этого ведь нет.

– Смешной... – в голосе Тома пустота. – Это нельзя убрать. Это всегда с нами. Можно просто посмотреть иначе. Через человеческое восприятие.

– Твоя флейта, – Крис окидывает взглядом засыпанную пеплом улицу. – Она заставляла смотреть иначе?

– Я не умел это контролировать тогда, – Хиддлстон выпрямляется. А Крис вздрагивает: улица разительно меняется. Исчезают припорошенные пеплом кости, обугленные деревья, трещины, остовы машин... Теперь Крис видит все как обычно. Как должно быть. Но теперь в этом благополучии чувствуется фальшь. И Хемсворту кажется, что, всмотрись он чуть внимательней, увидит сквозь призрачные контуры домов и машин настоящую картину реальности.

– Это рядом, – в голосе Тома Крис слышит страх. – Всегда рядом. Я всегда чувствовал. И то, что я такой... – Том показывает Хемсворту руку. – Всего лишь посмотреть иначе – и я не человек.

– Ты человек, – Крис ловит его ладонь и целует тонкие пальцы.

– Я забрал твою душу, – Том некрасиво улыбается. – Так поступают демоны, не люди.

– Я хотел, чтобы ты взял, – Хемсворт осторожно поглаживает его пальцы. – Так ты точно будешь знать, что я твой.

Тянет его к себе и прикасается к губам. Почти целомудренно, нежно.

– Мы отправимся в ад, знаешь? – Том шепчет это прямо в губы.

– Почему? – от едва сдерживаемого возбуждения по телу идет дрожь.

– Ты целуешь мужчину, Крис, – Том улыбается. – Знаешь, что про таких сказано в библии?

– Плевать на библию, – Хемсворт уже совсем бесконтрольно скользит руками по телу Тома. – И на все, что там сказано.

– Богохульствуешь... – Том выгибается, когда Крис забирается пальцами за пояс его брюк.

– Бог есть любовь, – Крис обхватывает Тома за талию и притягивает к себе.

– Отойди от него! – резкий голос заставляет вздрогнуть. Том инстинктивно прижимается к Хемсворту еще крепче и оборачивается на звук.

На дороге, рядом с машиной, группа людей. Костюмы, маски... Том бы истерично засмеялся, потому что все это слишком напоминало второсортное кино про мафию. Но вместо этого он позорно продолжает испуганно прижиматься к Крису.

Пальцы неосознанно сжимаются на предплечье Хемсворта, Том чувствует, как он дергается. И понимает вдруг, что вцепился в незащищенную кожу когтями. По руке Криса течет кровь.

– Прости! – Том испуганно отдергивает руку и вскакивает на ноги.

– Ты изменился, Томас, – знакомый голос заставляет вздрогнуть.

– Вы сами этого хотели, – Хиддлстон напряженно вглядывается в стоящих возле машины людей, пытаясь понять, кто из них говорит.

– Взрыв в Риме приписали Аль-Каиде, – в голосе говорящего нет ровным счетом никаких эмоций. – Сейчас ведется подсчет погибших.

В теле вдруг появляется противная слабость, и Том удивленно проводит рукой по губам, стирая кровь, текущую из носа.

А на грани восприятия Том вдруг слышит голос, начитывающий на латыни. Становится по-настоящему страшно. Он беспомощно оборачивается к Крису, чувствуя, как темнеет в глазах.

Сзади никого нет. Крыльцо пустое.

– Где он? – Том делает шаг к машине. Боль и слабость отступают на второй план.

– Он служил приманкой и должен был задержать тебя, – в голосе насмешка. – Мы знали, что ты не убьешь его.

– Вы все умрете, – шипит Том, – все до единого. Как те, кого я убил в Риме.

– Нет, Томас, – адепт делает шаг вперед. – Умрешь ты. И твой любовник, если не прекратишь сопротивляться. Оглянись.

И Том медленно оборачивается, уже зная, что увидит.

– В машине, Том! Он должен перестать читать! – Крис выкрикивает это, похоже, совершенно не заботясь о том, что курок могут спустить в любой момент.

– Сделаешь шаг, и он умрет!

– Смешно... – Том чувствует, как задыхается. – Думаете, вы быстрее меня?

Секунда – и он за спиной адепта, держащего Криса на прицеле.

Приглушенный выстрел уходит вбок, в лобовое стекло автомобиля. Шепот, высасывающий силы, на мгновение прерывается. Этого хватает для того, чтобы броситься к машине и рвануть на себя заднюю дверь. Плечо обжигает болью, другая пуля впивается в спину... Остальное принимают на себя крылья. Это безумно больно, но Тому уже плевать. Он одним коротким резким движением разрывает горло читающего. Брызгает густая темная кровь. Том отталкивает от себя мертвое тело и оборачивается:

– Уходите, – он не узнает собственного голоса. – Садитесь в машину и уезжайте.

А потом накатывает боль. Хиддлстон буквально чувствует, как вместе с кровью из тела уходит жизнь. Он тяжело опускается на асфальт и закидывает руку за спину, пытаясь дотронуться до раны.

– Боже, Том! – Крис почти падает на колени рядом, и Тому думается, что он здорово ушиб их сейчас. Волнует только один вопрос:

– Как ты узнал, что он был в машине?

– Тот, кто держал меня на прицеле проболтался, – судя по голосу, Крис пытается разрядить обстановку.

– Спасибо... – говорить нормально уже нет сил, поэтому это Том произносит шепотом.

– Нам нужно в больницу, – Крис настойчиво тянет его за руку, заставляя подняться. И Том честно пытается встать. Получается откровенно плохо. Перед глазами какие-то темные круги, все тело будто ватное...

Тогда Крис просто поднимает его на руки, и Том всхлипывает от боли, неожиданно пронзившей спину и плечо. Кожа будто горит огнем. А Крис говорит что-то, в его голосе страх, смешанный с удивлением. А Том глупо разглядывает свою руку, оплетенную тонкими линиями, светящимися золотым теплым светом.

– Что это?! – Крис заглядывает в прозрачные глаза музыканта. – Том!

– Ты... это ты... – невнятно шепчет Хиддлстон, вцепляясь трясущимися пальцами в руку Криса. – Ты отдал мне свою душу. Ты спас меня...