Он знал.

Мысль обжигает.

Тот конверт. Он знал о конверте.

А потом тонкие пальцы перехватывают запястье и Том сонно просит:

– Ложись.

Хемсворт кивает и залезает под гостеприимно отогнутое одеяло, забывая, что должен спать в другой комнате.

________________________________________________________

Приношу извинения за такую большую задержку.

И. Брамс – Фантазии op. 116 - №2 Intermezzo. Andante.

Глава 21. «Фильм».

Крис просыпается от ощущения пустоты. Не открывая глаз, шарит рукой по стороне Тома, но ладонь натыкается только на холодную пустоту.

Хемсворт садится на край кровати, ожесточенно трет ладонями лицо, пытаясь проснуться. За окном уже серое утро. По ощущениям часов восемь. Наверное.

Спускаясь по лестнице, Крис чувствует себя лунатиком. Причем лунатиком не вполне владеющим своим телом. Последние ступеньки – и Хемсворт плетется на кухню. Останавливается в дверях, натыкаясь взглядом на узкую спину Тома, одетого в затрапезную майку, выцветшую настолько, что зеленый цвет едва угадывается.

– Ты чего? – голос хрипит и Крис откашливается, пытаясь заставить связки смыкаться хоть немного лучше.

Хиддлстон вздрагивает, резко оборачивается, смотрит покрасневшими глазами, с залегшими под ними буквально черными синяками.

– Ты спал вообще? – Крис проходит в кухню и почти падает на стул.

– Кофе будешь? – вместо ответа Том демонстрирует чашку. – Я могу и тебе заварить. У меня хороший, колумбийский.

Крис отчаянно зевает и кивает. Кофе сейчас самое оно.

– Я подумал, тебе надо сходить куда-нибудь, – Том щелкает кнопкой на чайнике и оборачивается к Хемсворту. – У меня послезавтра вечером небольшой концерт. Правда, я еще не договаривался ни с кем, это все ориентировочно. Ты мог бы прийти, если захочешь.

– Будешь то новое играть? – Крис встает и подходит к Тому, намереваясь помочь с кофе. И с удивлением смотрит, как музыкант мучается, пытаясь зачерпнуть ложкой нужное количество кофейного порошка из пакета. Руки у Тома трясутся так, что Хемсворту становится не по себе.

В голову начинают закрадываться нехорошие подозрения.

– Так ты спал? – вкрадчиво интересуется Крис, перехватывая Хиддлстона за запястье.

– Я буду, – Том слишком поспешно опускает глаза. – Помнишь, я тебе играл? Вот это в программу записано. И еще пара. Кое-что Моцарта из Реквиема. А потом...

– Том, – Хемсворт прерывает музыканта. – Ты не ответил.

– Дотошный ты наш, – Хиддлстон зло вырывает руку и отходит на шаг. – Нет, не спал. Доволен?

– Нет, не доволен, – Крис качает головой. – Так нельзя, ты же знаешь. Ты должен высыпаться.

– Ты ко мне сиделкой нанялся?! – яростно шипит Том, отшатываясь от подошедшего было Криса. – Я буду поступать так, как считаю нужным!

– Истерить тоже? – Хемсворт снова подходит ближе, заставляя Тома упереться в раковину. – Или, может, причина не во мне?

– Как будто ты не знаешь! – Том пытается отойти вбок, но Крис вжимает его в край еще сильнее, не давая двинуться. – Что, не помнишь, что случилось сегодня утром? Или... вчера? Я вот о вчера вообще ничего не помню, – в голосе музыканта появляется издевка. – Может, вчера ты меня тоже трахнул? Было или нет?

– Нет, – Хемсворт снова качает головой. – Ты играл мне на флейте. И это было позавчера. Потому что сейчас уже завтра. То есть...

– Я понял. Пусти, – Том дергается, стараясь вывернуться. – Я хочу заварить кофе.

– У меня стоит, – Хемсворт чуть двигает бедрами. – У тебя тоже, кстати.

– Иди в ванную, передерни. Полегчает, – грубо бросает музыкант, отталкивая Криса.

– Не хочу, – тот вжимается еще ближе, кладет ладони на бедра Хиддлстона, чуть поглаживает. И чувствует, как Том вздрагивает и невольно подается вперед. – Мне нужно снять напряжение.

– Знаешь что, Крис? – Том шепчет это в самое ухо, почти нежно. Так, что все внутри Хемсворта сладко переворачивается, и он уже подается ближе, чтобы услышать какую-нибудь соответствующую пошлость. И отшатывается, потому что Хиддлстон резко выговаривает: – Найди себе шлюху.

– Прости, – Крис виновато отходит в сторону, пропуская музыканта. – Я не то имел в виду.

В ответ Том пожимает плечами и плескает в чашку кипяток. Подцепляет ложку, размешивает темную жидкость. Трясущиеся пальцы плохо управляются с прибором, поэтому капли кофе брызгают на стол.

– Я действительно не хотел... – Хемсворт подходит сзади, отбирает у Тома ложку и кладет на стол. – Том, просто скажи мне, что было в письме и все. Что они требуют от тебя?

– Тебя это не касается, – в голосе Хиддлстона появляются неуверенные нотки. – Тебе не стоит ни о чем беспокоиться. И думаю, тебе уже можно уехать, условия сильно изменились. Выйдешь из отпуска... Уверен, в редакции тяжело без тебя. К тому же...

– Что они на этот раз хотят от тебя? – перебивает его Крис. – Что за очередной дьявольский план?

– Не они, – Том тяжело опускается на стул. – Тут другое. И это имеет отношение только ко мне. Тебя оставят в покое, обещаю. Ты и не вспомнишь об этом кошмаре.

Хемсворт сглатывает, поднимается и подходит к Тому. Жестко обхватывает пальцами за подбородок, заставляет поднять голову и целует. Кусает за нижнюю губу так, что Том дергается, а потом зализывает отметку. От губ музыканта пахнет кофе. Крепким, горьковатым... Мелькает мысль, что наверняка Том выпил не одну чашку, сидя здесь в одиночестве.

– О чем ты думал? – шепчет Крис, почти не отстраняясь. – Почему не хочешь, чтобы я помог? Мы же...

– Не надо, – хрипло просит Хиддлстон. – «Мы» – это лишнее теперь. Я бы хотел, поверь. Ты и сам знаешь.

– Ты зря думаешь, что тебе будет легче одному, – Крис никак не может оторвать взгляда от чуть припухших губ музыканта. – Просто скажи мне, что было в письме и мы что-нибудь придумаем.

– Да? – в интонации Тома снова проявляется издевка. – Придумаем? Знаешь, Крис, иди отсюда. Одевайся и уходи. И всем будет хорошо.

– Я не... – начинает было Хемсворт, но Том перебивает его.

– Я как-то непонятно выразился? – в голосе музыканта раздражение. – Не хочу больше видеть тебя. В конце концов – это мой дом, а ты явился без приглашения. Так что я имею полное право.