— Сразу идем на север. — крикнул Трюгви кормчему Урсу.

— До северного берега мы дойдем только к вечеру, — сказал Лисенок.

— Ну и что? — сказал Трюгви.

— А разве мы не встретим словенские корабли ближе к нам? — спросил Лисенок.

Трюгви косо взглянул на любопытного молодого воина, но все же объяснил:

— Лисенок, я, конечно, не думаю, что словене будут сидеть в Кореле безвылазно, однако, по моим расчетам, корабли словен могут встретиться в северной части Нево-озера. Ходить недалеко у Словенгарда им опасно — мы же тоже не собираемся сидеть в городе. А сил воевать с нами у них нет. У них нет флота.

— А разве они не могут построить корабли? — спросил Лисенок.

— Для этого нужны деньги и мастера. У них нет ни того, ни другого, — сказал Трюгви.

— Но ведь мы же не нашли казну ихнего князя, — напомнил Лисенок.

— Не нашли. И жены, и детей. Наверно, они ушли из города с казной, как только увидели наши корабли, — сказал Трюгви.

— Говорят, у князя очень красивая жена? — спросил Лисенок.

— Слышал я это. Но кто его знает, мы же ее не видели, — сказал Трюгви.

— Здешние женщины все очень красивые, — сказал Лисенок.

Трюгви усмехнулся и спросил:

— Лисенок, а ты пробовал местных женщин?

— Нет, — сказал Лисенок, и его веснушчатое лицо густо покраснело.

— Н-да, немногие из наших могут похвастаться этим, — сказал Трюгви. — Дикари прячут своих женщин крепче золота.

— Если бы мы захватили жену князя, конунг убил бы ее? — спросил Лисенок.

— Зачем портить добро? — удивленно проговорил Трюгви. — Детей мужского пола, конечно, мы убиваем, потому что когда они вырастут, то будут убивать нас. А женщин мы берем в наложницы. Если они молодые и красивые. Старухи и уродки нам не нужны. Дети этих женщин будут нашими детьми. Поэтому конунг убил бы детей князя, а его жену взял бы наложницей. Этим бы он лишил князя продолжения рода и унизил его.

— А разве он не может завести другую жену? — спросил Лисенок.

— Завести другую жену может любой. Вопрос в том — сможет ли он завести с ней детей? А если заведет, то будут ли это его дети? Говорят, что местный князь уже старый, — сказал Трюгви.

— Это хорошо, — сказал Лисенок и замолчал. Он внимательно стал смотреть вдаль.

Трюгви этот взгляд был известен, — похоже, Лисенок в бескрайнем море что-то углядел. Однако, как Трюгви ни вглядывался в горизонт, он ничего не видел.

Наконец Лисенок проговорил:

— Вижу мачту.

— Ничего не вижу, — сказал Трюгви.

Лисенок показал рукой.

— Вон там тонкая черточка.

Трюгви вгляделся по указанному им направлению, напрягая до рези в глазах зрение. Наконец он тоже увидел какую-то темную черточку.

— Молодец, — сказал Трюгви.

— Это словенский корабль, — сказал Лисенок.

— Почему словенский? Харальд же отправил на разведку еще один наш корабль, — сказал Трюгви.

— Тот корабль ушел на запад. Я думаю, он пошел в Данию, — сказал Лисенок.

Трюгви изумленно расширил глаза.

— С чего это ты взял? — спросил он.

— Они взяли с собой большой запас продовольствия и воды, — сказал Лисенок.

— Ну и что? В море выходишь на день, бери воды и продовольствия на неделю, — сказал Трюгви.

— На корабль погрузили тяжелый бочонок, — сказал Лисенок.

— Бочонок с водой? — сказал Трюгви.

— Зачем на пресном море бочонок с водой? — спросил Лисенок.

— В самом деле, — сказал Трюгви.

— А почему бочонок такой тяжелый, что его несли четверо слуг? — спросил Лисенок и сам ответил: — Потому что это золото!

— Золото? — поперхнулся Трюгви.

Ему пришла в голову мысль, что если на небольшой корабль тайно погрузили столько много золота, то это может означать только одно — корабль послан куда-то с секретной миссией.

— Эрик... — позвал Трюгви.

Лисенок, вглядывавшийся в сторону неизвестного корабля, повернул к нему лицо и спросил:

— Чего?

— Ты об этом лучше помалкивай..., если хочешь сохранить голову на плечах, — вполголоса проговорил Трюгви.

— Но я...

Трюгви перебил его:

— Конунг не любит, когда болтают о его тайных делах.

— Понятно, — сказал Лисенок и продолжил наблюдение.

Через минуту он доложил:

— Там два корабля, они идут на веслах.

— Ветер для них встречный, — сказал Трюгви. — Ты гляди получше: купцы это или военное судно?

— Знамени еще не рассмотреть, — сказал Лисенок.

— А впрочем, никакого значения это не имеет, — сказал Трюгви и приказал кормчему править на неизвестные корабли.

Корабли быстро сближались.

— Купцы были бы нам кстати, — если они возвращаются из земли корелов, то мы сможем получить от них ценную информацию о том, чем занимаются корелы. И главное — что делает словенский вождь, — проговорил Трюгви, задумчиво глядя на приближающиеся корабли.

— Они слишком смело идут, — сказал Лисенок.

— Наверно, не увидели нас, — сказал Трюгви.

— Они не могут нас не видеть. Только разве, если все там спят, — сказал Лисенок.

— Глупости, — сказал Трюгви. — Значит, они намереваются напасть на нас.

— На них словенские знамена, — сказал Лисенок, рассмотрев наконец-то, корабли.

— У них два корабля, у нас три. Хорошее соотношение сил для нас, — отметил Трюгви. — Точно. Они с ума сошли.

И, в самом деле, словенские суда оказались в крайне невыгодном положении — из-за встречного ветра они не имели свободы маневра, и, кроме того, по ветру стрелы данов будут лететь дальше. Обойти же данов или спастись бегством словены уже не могли, так как корабли данов летели к ним на всех парусах, и расстояние уменьшалось с каждой минутой.

Трюгви ликующе потер ладони, приговаривая:

— Ага, попались!

Воодушевленный удачей и желая ускорить дело, Трюгви приказал гребцам сесть на весла и грести изо всех сил.

Затем приказал сигнальщику дать сигнал остальным стругам, чтобы они обошли словенские суда и отрезали им путь к бегству.

Получив сигнал, два крайних корабля сначала выстроились в линию, затем стали опережать средний корабль, так что линия превратилась в мешок, в который даны хотели поймать словен

Трюгви удовлетворенно рассмеялся, — словене, увидев идущие на них корабли, обязательно испугаются и попытаются спастись бегством. Но для этого им придется остановиться. В это время своим судном Трюгви врежется между стругами словен, а два других стиснут их с боков. Таким образом, словенским кораблям придется отбиваться сразу с двух бортов, притом, что на крайних стругах против них окажется в два раза больше воинов. В результате словен можно будет легко перебить.

Трюгви отдал приказ лучникам сосредоточиться у бортов и ждать его приказа.

Девятко дошел до Невы, однако входить в реку не стал.

Он рассудил: дальше по берегам Невы были болотистые места, поэтому если бы даны сторожили вход в Неву, то они расположились бы на берегу Нево-озеро, где суше и удобнее и хороший обзор озера.

К тому же Девятко не хотелось попасть в засаду: разгром словенской дружины наглядно доказал, что даны способны на хитрость. Обнаружив словенское судно, они и на этот раз могли проявить коварство — пропустить его в Неву, а там отрезать путь к отступлению и уничтожить.

Разумеется, служба в княжеской дружине предполагает риск и даже гибель.

«Но нужно ли это мне?» — думал Девятко.

Многие приходят в княжескую дружину, не имея ни дома, ни добра, ни жены ни детей. Нет у них ничего, кроме только крепкой руки да отваги.

К старости дружинник успокаивается и доживает свой век в сытости и богатстве — все это дает им князь.

Но, когда князь беспокойный и лезет во все драки, немногие из дружинников доживают до старости.

Обычно задиристы молодые князья.

Князь Буревой в молодости также был лихим воякой, и потому его верховенство признавали племена на огромной территории от южных до северных морей. Но к старости он успокоился, и если раньше его в княжеском дворце застать было невозможно, то в последнее время он предпочитал далеко от молодой жены не уезжать, а в серьезные войны не ввязываться.