Побив данов и захватив судно, Медвежья лапа и старшины сели отдохнуть на берегу.

Белке и Тишке Медвежья лапа поручил собрать трофеи и навести на судне порядок: выкинуть трупы в воду, вымыть кровяные пятна. Крови он не боялся, но предпочитал, чтобы судно было чистым.

Тишила присел у воды и отмывал песком руки от грязи, смешанной с кровью. Медвежья лапа протирал меч пучком сухой травы.

Глядя, как под руководством Тишки и Белки пленные спускают в воду тела убитых данов, Лисий хвост, задумчиво кусая травнику, проговорил:

— Завтра утром даны пошлют второй струг, увидят, что мы побили данов, совсем разозлятся.

— Пока еще сегодня, а до завтра тела уплывут по Волхову в Ильмень. Ничего они не найдут, — сказал Медвежья лапа.

Лисий хвост кивнул на судно и спросил:

— А струг? Его в кошель не спрячешь. Найдут.

— А мы его и не будет отдавать данам, — сказал Медвежья лапа.

Тишила выпрямился и мрачно проговорил:

— Струг можно угнать в какой-либо залив и утопить в камышах.

— Правильно мыслишь, старшина, — проговорил Медвежья лапа. — Только топить струг не будем, он и нам самим пригодится.

Лисий хвост бросил на боярина подозрительный взгляд и спросил:

— Ты что удумал, боярин?

Тишила подошел и сел на траву рядом с боярином.

Медвежья лапа вытянул вперед меч и прошелся по лезвию внимательным взглядом. На полированной поверхности клинка вспыхивали голубоватые огоньки.

— Хороший меч, — проговорил Медвежья лапа.

— Хороший, — подтвердил Лисий хвост. — И что?

— С таким мечом должно бить врага, — сказал Медвежья лапа.

— Ты с ума сошел, боярин. Один в поле не воин! — сказал Лисий хвост.

— А я не один, — сказал Медвежья лапа.

Лисий хвост бросил взгляд на приятеля и спросил:

— Ты понял, Тишила, что наш боярин собирается делать?

Тишила кивнул головой и коротко сказал:

— Понял: он хочет бить данов.

Медвежий хвост рассмеялся и сказал:

— Однако догадливые вы, старшины. Конечно, мы возьмем этот струг и пойдем на нем в Корелу.

Тишила глубокомысленно заметил:

— Впятером мы не управимся со стругом.

— Мы спрячем струг в камышах, а через пару дней вернемся с моими людьми — они у меня обучены воинскому мастерству... — сказал Медвежья лапа.

Тишила проговорил:

— Ага.

Лисий хвост сказал:

— Видели, как твой человек с луком управляется. Любой боярин позавидует ему.

— Наберу человек двадцать и дам им оружие, — развивал Медвежья лапа свой план.

Лисий хвост пошарил рукой рядом с собой, нащупал камешек и бросил его в воду. Наблюдая, как камешек поскакал по воде, напомнил:

— Мы не сможем пройти мимо города. Там на реке у данов стоит стража.

— Пройдем, — уверенно проговорил Медвежья лапа, — мы ночью пройдем, и даже если нас заметят, пока очухаются, и наладят за нами погоню, мы уйдем на Нево-озеро.

Лисий хвост бросил очередной камешек в воду и, наблюдая, как по водной глади расходятся круги, заметил:

— Нам бы вернуться в город, что нам делать в дружине Буревого? Мы не дружинники.

Тишила, поглядывая на Лисий хвост, пробормотал:

— И в самом деле, нам лучше вернуться в город.

— Боярин! — крикнул со струга Тишка. — Судно мы убрали, можно плыть.

— Щас! — сказал Медвежья лапа и встал, отряхивая с одежды песок.

Отряхнув, сказал:

— Как хотите, старшины, неволить не буду, а до города могу довезти и высадить. Только как вы пройдете в город?

— Пройдем, — хитро улыбаясь, сказал Лисий хвост.

Старшины поднялись на ноги.

— Интересно — как? — скептически спросил Медвежья лапа.

— Как и вышли. Мы проберемся незаметно в город по тому же подземному ходу, по какому и ушли. Даны, наверно, уже утихли. И пока Буревой будет собирать войско, мы постараемся подговорить старшин, чтобы они помогли прогнать данов, — изложил план Лисий хост.

— Ладно, помощь из города князю сильно поможет, — проговорил Медвежья лапа. — Заодно покажете и подземный ход; нам он пригодится при осаде города. А сейчас...

Медвежья лапа подошел к стругу.

— Тишка, вместе с Белкой спрячете струг в камышах, где-либо в старице. К утру постарайтесь вернуться, — приказал Медвежья лапа.

— А что с пленными делать? — спросил Тишка.

— Пленных возьмите с собой. Пусть они помогут прятать струг, — сказал Медвежья лапа.

— Да, сейчас отправимся, — ответил Тишка и полез в струг.

А, Медвежья лапа, отдав распоряжение, вернулся к старшинам и сказал:

— А мы поедем в мою усадьбу, там передохнем пару деньков и подготовимся к походу.

Чтобы раньше времени не пугать старшин, Медвежья лапа во время разговора не заикнулся о смерти князя Буревого.

Утром Стоум и Ратиша, по заведенному новому порядку, пришли на доклад к Гостомыслу.

Гостомысл был уже одет. На нем была домашняя одежда: белая рубаха из тонкого мягкого полотна и синие штаны; на ногах красные полусапожки, тонкие и обтягивающие икры, как чулки.

Он как раз завтракал. Завтракал скромно: на столе стояли молоко в большой коричневой крынке и блюдо с пирожками.

Войдя в комнату, Стоум и Ратиша сначала, согласно правилам приличия, поклонились хозяину, затем пожелали здоровья: сначала Стоум, как старший, потом Ратиша. Затем начали спрашивать, хорошо ли почивал князь.

— Хорошо, — сказал Гостомысл и пригласил: — Присаживайтесь со мной завтракать.

Стоум сел напротив Гостомысл а. Ратиша налил два стакана молока, один пододвинул Стоуму, другой оставил себе, взял самый маленький пирожок.

— С чем пирожки? — спросил он.

— С капустой, — сказал Гостомысл.

— А-а! — сказал Ратиша и сел чуть в стороне.

Стоум, чуть-чуть отхлебнув, начал доклад о состоянии дел. Ничего нового он не сообщил. Гостомысл кивнул головой и спросил Ратишу, что он может сказать.

— В город я людей отправил, — сказал Ратиша.

— Хорошо, — сказал Гостомысл.

— В дружину хотят вступить еще несколько человек, — сказал Ратиша.

— И это хорошо, — сказал Гостомысл. — А добрые ли они воины?

Ратиша смутился.

— Да как сказать... ребята они крепкие, но в битвах, конечно, не бывали. Да у нас почти все такие, — сказал он.

Гостомысл взглянул на Стоума и задал вопрос:

— Боярин, старые воины учат молодежь?

— Учат. А как же! — ответил Стоум и мотнул головой. — Но из молодежи, пока они не побывают в битве, все равно воины никакие.

— Да. Я это знаю по себе, — сказал Ратиша.

— Потому что в битве важно умение, но еще важнее дух, — сказал Стоум.

— А сколько у нас старых воинов? — спросил Гостомысл.

— Некоторые старые воины все же не ушли. Теперь старой дружины будет полусотня, — сказал Стоум.

— Мало, — сказал Гостомысл.

— И это хорошо. Самые опытные бояре остались в дружине, — сказал Стоум.

— Чем они сейчас занимаются? — спросил Гостомысл.

— Несколько человек, как мы и договаривались, я послал послами в племена; остальные учат молодежь. Правда, у нас не хватает стариков учить молодежь, — доложил Стоум.

— А что известно о разбойниках? — спросил Гостомысл.

Стоум покраснел.

— Не знаем, — сказал он после секундного замешательства.

— Ну и как мы собираемся воевать с разбойниками, если не знаем, где они и чем занимаются? — насмешливо спросил Гостомысл.

— Надо послать разведку, — вмешался в разговор Ратиша.

Стоум покосился на него.

— И сам знаю, что надо послать, да вот кого? — сказал он с обидой в голосе.

— Ну, ты же сказал, что у нас полусотня старой дружины, — сказал Гостомысл.

— Отправим воинов в разведку, а кто будет защищать город? Молодежь, что ли? Они — «защитят», — сказал Стоум.

Гостомысл начал сердиться.

— Боярин, нельзя только и делать, что сторожить стены. Сколько мы просидим в Кореле? Не забывай, что Корела город не наш. Мы здесь сидим, потому что это терпит карельский князь. Но ведь всякому терпению рано или поздно приходит конец.