Восточная его часть была крупнейшим международным торговым центром, в ней жили купцы из разных стран.

(В арабских и персидских источниках она называется Казаран или Хамлих.)

Западная часть Атиля превосходила по размерам восточную, в ней были сосредоточены основные религиозные и политические учреждения; там жил хазарский бек и хазары-иудеи.

В мусульманских источниках западный Атиль называется также Саригшин.

Дворец бека окружен высокими стенами.

Во дворе прекрасный сад, бассейн с фонтанами. Пахнет розами.

У бассейна видны обнаженные тела прекрасных женщин из гарема.

Никто не имеет права видеть ни их лица, ни их тела, но женщины хорошо знают, что их видно с балкона, на который по утрам выходит бек.

Любая женщина из гарема мечтает провести ночь со своим господином.

Внимание господина сулит ей дорогие подарки, красивые наряды, отдельную комнату и множество других благ, что так необходимы любой женщине.

Поэтому женщины стараются, чтобы бек обратил на них внимание. Они всячески показывают себя: для этого принимают позы, в которых они глядятся выгоднее всего; стараются двигаться красивыми томными плавными движениями; расчесывают распущенные длинные волосы.

«Шалуньи!» — сладко подумал бек, любуясь женщинами.

А за стенами дворца начинался город: скучные глинобитные хижины. Над плоскими крышами поднимались сизые дымки.

Дальше виднелась голубая река. А также бескрайняя степь, похожая на ковер, украшенный яркими цветами.

Весна — время цвести тюльпанам.

Там тишь и спокойствие.

Степь была и с западной стороны, но за этой степью начинались леса. В лесах живут славяне — упрямые и суровые люди. У них множество городов, полных золота, серебра, а также женщин и мужчин, которых можно сделать рабами.

Три десятка лет назад отец бека совершил набег на славянские земли. В отместку славянский князь Буревой, или как его называли хазары и ромеи — Бравлин, прошелся огнем и мечом по хазарским землям.

Много тогда с лица земли было стерто хазарских городов. Много хазарских мужчин и женщин попало в плен к славянам.

Поражение сильно ослабило Хазарию. Из фундамента, на котором зиждилась хазарская крепость, был вынут всего лишь маленький камешек, и казавшаяся несокрушимой крепость зашаталась, грозя обрушиться со страшной силой.

Соседи, словно голодные шакалы, впились в раненого зверя: ромеи начали спор о власти над крымскими провинциями Хазарии; халиф предъявил претензии; а там зашевелились авары.

И, казалось, весь мир восстал против хазар.

И если бы тархан Абадия не взял власть в свои руки и не превратил кагана из династии Ашина в марионетку, то остались бы от великой Хазарии только воспоминания.

Чтобы подчеркнуть свою власть, Абадия принял титул бек, то есть царь.

Это значило, что он возглавил правительство при номинальном кагане, находившемся с этого времени под стражей и выпускаемом напоказ народу раз в год.

Каган — верховный правитель Хазарии. Таким образом, сложилось странное положение — каган царствовал, но не правил; бек не царствовал, но правил.

Впрочем, в истории явление не такое уж и редкое.

На все эти реформы ушло много времени, и вот уже больше двух десятков лет войска хазар не ходят в леса.

Не ходили до сего дня.

После прихода в прикаспийские степи тюрков и аланов население Хазарии стало многонациональным. Основу, конечно, составляли коренные хазары. Но государством стала править тюркская аристократия, которая склонялась к исламу, тем самым признавая верховенство арабского халифа. Но это противоречило интересам верхушке другого племени — аланам.

Ромеи, соперники арабского халифата, обещали аланам поддержку, если те примут христианство. Но принятие христианства означало зависимость от Византии.

Проблему взялся разрешить один из хазарских военачальников по имени Булан. По совету его жены Серах, иудейки, он и его ближние тайно приняли иудаизм.

Правда, по этой причине они стали врагами и ислама и христианства, но зато сохранили независимость.

Постепенно, используя тайные связи, Булан протащил на многие руководящие военные, государственные, деловые должности своих друзей-иудеев, и таким образом стал Ас-правителем.

У его внука Абадии уже и мать, и жена были иудейками. И он стал единоличным правителем Хазарии.

Но все это только ухудшило ситуацию в Хазарии.

Абадия понимал, что с приходом иудаизма взаимоотношения между правителями и народом изменились.

Справедливости ради следует признать, что и тюрки, и евреи, и аланы были для хазар пришлыми чужаками.

Но тюрки с течением времени связались с коренным населением Хазарии не только общей судьбой и общими интересами, но и родственными связями, поскольку тюркские воины брали в жены хазарских девушек. Из-за этого часто сложно было разделить тюрков и хазар. К тому же тюркские вожди, захватывая в набегах добычу, часть ее отдавали и своим подданным. Поэтому тюркская знать выступала для хазар своими вождями.

А вот иудейские общины жили обособленно, в связи с чем не происходило этнического смешения иудеев с местным населением, и, таким образом, новая верхушка оказалась отделенной от народа. И так как иудейская верхушка алчно поставила на первое место выкачивание из народа прибыли, то коренные хазары, не выдерживая тягот налогов и поборов, скоро оказались вынужденными отселяться на окраины государства.

Таким образом, иудаизм так и остался вероисповеданием правящего меньшинства, а рядовые подданные, связывая с этой верой ухудшение своего положения, предпочитали переходить в другие религии, даже несмотря на запреты властей. Вскоре большинство хазар стали мусульманами и христианами. Сохранились идолопоклонники. Но всех их объединила ненависть к евреям.

В этих условиях иудаизм не смог стать фактором, объединяющим население страны.

Но это было терпимо, пока хазарские войска успешно вели грабительские войны. Но как только князь Буревой отбил хазарам охоту ходить в славянские земли, так сразу начали обостряться проблемы. Улицы хазарских городов заполнились нищими.

Народ заволновался.

Чтобы успокоить его, требовалось показать врага, ставшего причиной бедности. Абадия хорошо понимал, что, если он этого не сделает, то этим врагом он станет сам. Этого Абадия не хотел.

Таким образом, выход был только в победоносной войне. В большой войне. Потому что только большая война может дать обильную добычу, которая заткнет глотки недовольным.

Но если хазарское войско в войне потерпит поражение, то Абадия все равно получит выгоду, так как при этом погибнет множество тех, кто готов обратить оружие против него.

«Война — дело решенное. Но с кем? — размышлял Абадия. — На востоке, где бродят печенеги? С этих нечего взять, воевать с ними — только время тратить. На юге? Там ромеи с сильной армией. Лучше не связываться с ними. Они и так зарятся на земли хазар в Крыму. На западе? Император Карл Франкский. Это опасный враг, которого лучше не дразнить».

Оставался север, где жили богатые славяне. Многие годы бек Абадия смотрел на них, словно шакал на тигра, ожидая, когда грозный тигр споткнется, чтобы напасть на него и растерзать.

Наконец произошло то, чего хитрый иудей давно ждал, — страшный князь Бравлин погиб в войне с северными варварами.

На следующий же день после прихода этого доброго известия Абадия объявил по всей Хазарии о намерении идти в поход на славян.

Это известие так обрадовало хазар, что в поход изъявили желание идти почти все. В домах оставались старики, старухи и дети.

Хазарскую столицу они защитить не могли, но бек и не опасался нападения на город.

Зимой к беку приходили послы от ромеев. Разговор был длинный и туманный, но Абадия прекрасно понял, чего хотят ромеи. Их интересовал Киев. В Киеве ромеи хотели заложить факторию, чтобы контролировать торговый путь по Днепру, и виснуть угрозой над окружающими племенами славянских дикарей.