Робин Гуд молится Богу Вам всем известен Робин Гуд, А с ним Малютка Джон, Вилл Скарлет, храбрый братец Тук И дева Мэрион. Про них чего не наплетут, Но эта байка – блеск: Как Робин Гуд, сменив прикид, Густой покинул лес. Одет был в рясу, капюшон, Распятье до пупа. Короче, не мазурик он, А копия попа. И, не пройдя и пары миль, Свой шанс нашел легко: Гарцует пара перед ним – Священники верхом. – Подайте, братья во Христе, – Гуд начал свой запев: – Позолотите ручку мне Ради пречистых дев. Помочь прошу – в пути весь день, Ну прямо бомж какой, Но ни стаканчика винца, Ни корочки сухой. – Клянемся Девою Святой, Что сами на мели! Ни пенни, брат, такой отстой, Нас тоже развели. – Боюсь поверить я, друзья, Пустому трепачу, И прежде чем простимся мы, Проверить вас хочу. Попы пришпорили коней, Услышав эту речь, Но, ноги в руки, Робин Гуд Не дал попам утечь. Схватив обоих за шкирман, Стащил их с лошадей. – Пусти, пусти! Ты что, братан! В натуре, пожалей! – Ну, если денег нет совсем – Ни пенни на двоих – То, очи к небесам воздев, Помолимся о них. Приказ суров – отказа нет, Таков в лесу расклад. – Господь, скорей пошли грошей! Бубнят монахи в лад. Молили Господа в слезах, Себя лупили в грудь, А Робин наблюдал обряд насмешливо чуть-чуть. Рыдали искренне – и вот Проходит три часа. – Ну, сколько от своих щедрот Послали небеса? И, сколько б ни нашлось у вас, Поделим все сполна, Поскольку правильный пацан Не кинет пацана. Бог не способен на обман – В знак торжества его, Позвольте, загляну в карман, А вдруг найду чего? И Робин обыскал попов, И тут же наяву Пятьсот блестящих золотых Скатились на траву. – Не слабо! – молвил Робин Гуд. – Гляжу, Господь не лох! Молились лихо вы, друзья, И результат неплох. Тебе полтинник… И тебе… Остаток – мой доход. Сопят монахи, но молчат, Отделавшись легко. И, тихо поднявшись с колен, Решили, что уйдут. – Эй, я скажу, когда идти! – Им рявкнул Робин Гуд. – Клянись – да будет посему! – Очистивши сердца, Не врать отныне никому До самого конца. Второе: девушек ни-ни – Такая ерунда! И жен чужих не соблазнять Отныне никогда. И напоследок: бедняку Всегда подкинь монет. И это, парни, договор, А не простой совет. Коней подвел им Робин Гуд: – Скачите наконец! И с тем вернулся в лес густой Веселый молодец. Робин Гуд и счастливый улов
От Шервудского леса до скал Скарборо Раз проедешь – и спятишь с ума: Здесь шиповник цветет, птица песни поет, А на севере мрак и шторма. – Говорят, рыбаки зашибают деньгу И богаче иного купца. Коли так, в Скарборо я разжиться смогу, Если план доведу до конца. Вот разбойник созвал свой веселый отряд, И под дубом держали совет. – Кто деньгами из вас, мужики, тороват, Одолжите мне пару монет. Я – на ярмарку в порт: рыбака подберет Там любая вдова на постой. Он в трактир постучал, что ютился у скал Над свинцовой недоброй водой. – Ты откуда такой, с переметной сумой? Как прикажешь тебя величать? – Я обычный рыбак, и доходов – пустяк. Угол нужен – переночевать. – А зовут тебя как, симпатичный рыбак? Расскажи – и садись у огня. – В тех краях, где я рос, твой предвидя вопрос, Люди Саймоном звали меня. – Саймон – это рыбак, что потом стал Петром, Беднякам он был предан душой. Это имя сулит нам богатый улов. И разбойник сказал: – Хорошо. – Ты Спасителем послан, я верю тебе – Помоги мне поправить дела. Знаешь, лодка осталась в наследство вдове. Сети, весла – я все сберегла. Мачты, реи и снасть – поработаешь всласть. Все исправно, баркас на ходу. – Ты доверилась мне, – улыбнулся вдове, – Знай же, я тебя не подведу. Он с рыбацкой командой взошел на баркас, Парус подняли, ветер в корму; Но ни сети метать, ни крючки привязать – Не давалась наука ему. Их болтало по морю три ночи подряд, Но от Робина прок невелик. Рыбаки смотрят косо и только твердят: – Что за увалень этот мужик! И сказал капитан: – Ты помощник дрянной, Не рассчитывай здесь на барыш. Дармоедов не кормим, их гоним метлой, И тебе причитается шиш. – В этом деле я пень, будь же проклят тот день, Бес попутал идти в Скарборо. Если б в роще сейчас повстречался олень, Я бы вспомнил свое ремесло. Здесь любой надо мной посмеется пострел, Я объелся моряцкой божбы. Ты б иное запел, я б на вас посмотрел, Если дело дойдет до стрельбы. Так еще их мотало по морю два дня, А на третий на мачту он влез, С высоты увидал, как французский корсар Воду пенит им наперерез. – Это смерть! – застонал, почернев, капитан, – От корсаров ведь не убежишь. К черту сгинет улов и прибавится вдов. Им в потеху забрать твою жизнь. Они кровью торгуют и грабят моря, От французов пощады не жди. Продадут на галеры и в клетке сгноят. Будем рыпаться – всех на ножи. Но сказал ему Саймон: – Не дрейфь, капитан. Передай это дело другим, Здесь имеется лук и к нему пара рук, И француз не уйдет невредим. – Замолчи, дармоед, и сиди, где сидишь. Не бахвалься, заткну тебе рот. Брошу за борт, особой не вижу беды, Если море тебя заберет. Саймон только взглянул, только глазом повел, Взял свой лук и шагнул на корму. И увидел народ: этот парень не врет, И они покорились ему. – Отойди, капитан. Я умею стрелять. Не мешай. Отодвинься назад. Он уперся ногами, чтоб качку сдержать, И в прицеле сощурил глаза. Но мешала соленая злая волна И швыряла посудину вбок. – Ну-ка, к мачте, орлы, прикрутите меня, Чтоб спокойно работать я мог. Вал за валом катил на баркас океан, И, едва оседлали волну, Поднял лук Робин Гуд, стал спокоен и прям, И до уха стрелу оттянул. И сквозь ветер и пену пропела стрела. Рулевой на французском борту Захрипел, застонал и в пучину упал – К водяным в пустоту, в черноту. Рулевому на смену рванулся корсар, Но быстрее, чем глазом моргнуть, Натянул тетиву, взял прицел Робин Гуд И стрелою пробил ему грудь. Слал стрелу за стрелой, пробивая их строй, И сказал, расстреляв весь колчан: – Мне пора отдохнуть, про французов забудь. Вот теперь отвяжи, капитан. Борт о борт они встали с чужим кораблем, Где вповалку лежали тела. Нараспашку сундук – и сокровища в нем, Много тысяч волна принесла. – Половину – вдове и детишкам отдам, – Капитану сказал Робин Гуд, – Половина – тебе и твоим рыбакам: Вы делили со мной этот труд. Покачал головой капитан: – Погоди, Не швыряйся напрасно добром. Ты сражался один, и один победил, И неси к себе золото в дом. – Как сказал, так и будет – вот слово мое. Одному – сундуки не нужны. Мы построим для бедных такое жилье – Чтобы жили, не зная нужды. |
