Она поглядела на Макса. Тот, похоже, тоже изменился. За последние несколько недель он словно возмужал. Стал более уверенным в себе, более зрелым. Теперь сила облегала его, словно плащ, похоже, что он заслуженно пользуется уважением, которое оказали ему стражники, когда они входили в зал княжеского совета.
Она обязана ему жизнью. И Ульрика чувствовала уверенность, что в приближающейся битве у неё появится шанс выплатить этот долг.
— Итак, — произнёс князь, когда они вошли, — что тебе удалось выяснить?
Несмотря на неприветливый тон князя, Феликс умудрился сохранить на лице доброжелательную улыбку. Казалось, Макс немного смущён таким резким обращением, но он тоже улыбался. «Неплохо, — подумал Феликс, — ты учишься». Он слушал, как Макс быстро изложил суть своих теорий о происходящем. Возможно, князь не был обходителен, но был хорошим слушателем, а его советники воздержались от замечаний. Прежде чем заговорить, он дослушал Макса до конца. Феликс думал, что никогда ранее ему не приходились лицезреть такое количество богатых и могущественных людей, собравшихся в одном месте: гвардейцы, аристократы, священнослужители, богато одетые купцы — кого тут только не было.
— Видимо, нам следует ожидать, что скоро начнётся основной штурм. Пока что мы имели дело лишь с несколькими случайными атаками. На сей раз предстоит настоящее дело. Насколько мы готовы?
Вопрос был адресован Борису, капитану княжеской гвардии, непосредственной обязанностью которого было наблюдение за состоянием обороны города.
— У нас на стенах все способные сражаться мужчины. Они разделены на три караула, каждый из которых может при необходимости быть поддержан остальными. Городское ополчение созвано и может быть поднято набатом[73]. У нас достаточно продовольствия, чтобы протянуть зиму, если распределять его правильно, и остальные зернохранилища не отравлены. Люди напуганы, но готовы помогать. Мы готовы к битве.
Князь перевёл взгляд на первосвященника храма Ульрика, пожилого мужчину с мощным телосложением и прямой спиной воина. Тот поправил лежащий на плечах плащ из волчьих шкур.
— В храме ежедневно возносятся молитвы. Мы рассчитываем на божью поддержку. Защитные руны стен по — прежнему сильны, но наши предсказания говорят о том, что враги концентрируют огромное количество энергии. Конечная их цель пока неясна. У нас в городе двадцать священников и двенадцать чародеев, способных применять боевые заклинания. Я не сомневаюсь, что мы можем и должны выстоять.
Пришёл черёд высказаться женщине в белом одеянии. Она по — прежнему сохраняла красоту, хотя волосы были седы и лицо прорезали морщины. Её руки теребили серебряный амулет в форме голубя, висящий на шее.
— Пока на попечении общины сестёр Шаллии находится четыре сотни раненых, и много случаев заболевания чумой. К счастью, в настоящий момент болезнь, похоже, находится под контролем. Я думаю, что сдержать её распространение некоторым образом помогли снежные метели. Либо те, кто призвал чумную магию, попросту прекратили свои усилия или сосредоточились на иных задачах.
Друг за другом высказывались высокопоставленные горожане Праага: главы гильдий, священнослужители, купцы, строители. Постепенно стала вырисовываться общая картина. Казалось, Прааг отлично подготовлен к осаде, насколько это возможно для любого города. И если бы за стенами города располагалась любая иная армия, а не бесчисленная орда мутантов, город однозначно смог бы отразить нападение. Однако никто в действительности не знал, на что способны хаосопоклонники, и эта неуверенность вызывала глубоко укоренившееся беспокойство. И умозаключения Макса никоим образом не успокоили собравшийся совет. Из всех присутствующих обеспокоенным не выглядел лишь князь да, чуть в меньшей степени, его брат. Они излучали спокойствие и твёрдую уверенность, что было бы ободряющим знаком почти во всех иных обстоятельствах.
— Как скоро, на твой взгляд, начнётся штурм? — спросил у Макса князь.
— Очень скоро. Они должны будут что — то сделать со всей этой накапливаемой энергией. Неважно насколько сильны их колдуны, но я не вижу способа, которым бы они надеялись удерживать её под контролем продолжительное время.
Князь кивнул в знак согласия.
— Хорошо. Мы будем ждать нападения в любой момент. Благодарю всех присутствующих. Полагаю, вы все посетите угодные вам храмы и помолитесь о нашем спасении.
«Надеюсь, боги нам помогут», — подумал Феликс. Иных путей к спасению он не видел.
«Стан Войска Господарского впечатляет», — думал Иван Петрович Страгов. На равнине у брода Микала высились сотни палаток. Воздух был наполнен запахом лошадей и угольных жаровен. Вдали виднелся огромный шатёр, являющийся походной резиденцией Ледяной Королевы. Должно быть, царица провела тотальную мобилизацию, чтобы собрать столь многочисленное войско за столь короткий срок. Здесь находилось более пяти тысяч всадников: конных лучников, крылатых гусар, лёгкой кавалерии. Проезжая сквозь толчею, он окликивал многих старых товарищей и куда большему количеству салютовал в ответ рукой.
Тут находился граф Фолксграда Максимилиан Траск, победитель тысячи стычек с орками в Восточных степях, о чём свидетельствовало ожерелье из орочьих ушей на его шее. Окриком слева обратил на себя внимание Страгова Станислав Леский. Старик Одноглазый по — прежнему выглядел бодрячком, несмотря на свою шестидесятую зиму. Он скакал впереди, своим мастерством наездника посрамляя два десятка внуков, что ехали позади с эмблемой серого волка на своих развевающихся знамёнах. Иван поприветствовал его взмахом руки и прокричал: «Сегодня водку пьём в моём шатре!»
Здесь был и Каминский, старый соперник Ивана, с которым было множество стычек из — за межевых споров, по окончании которых было выпито множество мировых чарок. Теперь Каминский такой же безземельник, как он сам. Однако было славно видеть его здесь, даже если его всадники не превышали числом всадников самого Ивана. А чего ещё можно было ожидать? Как и Страгов, Каминский оказался прямо на пути наступающей орды.
Иван проезжал между палаток. Под копытами его коня расползался мягкий снег. Грунт под снегом был твёрдым как железо. Перед своими людьми Иван решил выдать сие за добрый знак. Полководец Зима собирает своё белое воинство для защиты Кислева. В действительности же он беспокоился. Как и для любой иной армии, для кислевитов снег столь же затруднял передвижение и снабжение. Возможно, воины Хаоса пользуются магией для своего пропитания. Но земляки Ивана её не используют. Но сейчас нет смысла волноваться по этому поводу. Он должен доложить своему правителю о том, что видел по пути.
Ожидающий у огромного голубого шатра конюх принял коня у Ивана, который без излишних проволочек был допущен внутрь. Внутри было холодно, не так холодно, как на снегу, однако гораздо прохладнее, чем могло ожидать большинство людей. Иван решил также посчитать это хорошим знаком. Когда Ледяная Королева применяет свои внушительные магические способности, воздух вокруг неё неизбежно холодеет.
Иван поплотнее закутался в шкуры и по устланному коврами полу пошёл в направлении стоящего в отдалении трона. Крупные мужчины в одеяниях из шкур посторонились, позволив ему пройти. Спустя несколько мгновений Иван оказался перед лицом государыни.
Она была высокой, выше его самого, со столь бледной кожей, что он мог видеть синие вены на её лице. У неё были удивительно холодные голубые глаза, но ярко красные губы и волосы. Длинные ногти сверкали, словно драгоценные камни. Её дородное, чувственное тело покрывали богатые одежды. Когда она заговорила, голос оказался низким, хрипловатым и возбуждённым.
— Приветствую, Иван Петрович. Какие новости с севера?
Иван почтительно ответил на приветствие и поведал ей о своём путешествии, понимая, что мало что из того, что он рассказывает, станет для неё неожиданностью. У Ледяной Королевы есть свои способы узнавать о том, что творится в её королевстве. Говорят, что в массивном бирюзовом шаре, что находится подле её трона, царица способна видеть самые отдалённые места.
