Ей явно не терпелось получить обещанные деньги.

— Пока что я не услышал ничего из того, что мне нужно.

— Что ты собираешься сделать, если я расскажу тебе, где найти Олафа и Сергея? — спросила Саша.

«Я очень удивлюсь», — подумал Феликс, приняв во внимание тот факт, что прошлой ночью оставил их трупы в переулке.

— Ну, это зависит… — ответил он.

— От чего?

— Удастся ли мне убедить их оставить моего друга в покое.

— Если только ты не круче, чем выглядишь, это будет сложновато.

— У меня есть друзья, на фоне которых я выгляжу жрецом Шаллии, — произнёс Феликс, зная, что говорит чистую правду.

Девушек, должно быть, убедила искренность в его голосе. Реакция Саши его удивила. Она зарыдала.

— Говорила я им, что не следует вмешиваться. Говорила, что довольно. Они не послушали.

Феликс сохранил невозмутимость на лице, раздумывая, что же имеет в виду плачущая женщина. Инстинкт подсказывал ему хранить молчание и просто позволить ей высказаться, а там будет видно. Феликс уставился на девушку с самым бесстрастным видом, который только смог изобразить. Он отметил, что Мона начала суетиться и нервничать, словно ей не нравилось направление, которое принял разговор. Похоже, что кое — что ей тоже было известно. Видно была некая истина в изречении, которое его отец постоянно произносил в застольных разговорах, выпивая со своими приятелями — купцами: «Когда доходит до выведывания тайн, ничто не сравнится с борделем». Девушка снова взглянула на него, слёзы стекали по её лицу. Трудно было представить, чтобы кто — нибудь испытывал нежные чувства к двум скотам, вроде Олафа и Сергея, но она, как видно, испытывала. «Или это просто действие гнилокорня», — цинично подумал Феликс. Девушка глядела на него, словно ожидая некой реакции. Он решил блефовать.

— Что конкретно они тебе про нас рассказали? — спросил Феликс, стараясь, насколько возможно, говорить спокойно и вежливо.

Удивительно, насколько угрожающе это может звучать при подходящем стечении обстоятельств.

— Немного. Немного. За последнее время я мало чего узнала. Они иногда разговаривали об этом, когда думали, что я не могу их слышать, и это для них было чем — то вроде забавы. Они вроде нашли себе нового… покровителя, который обеспечил их достаточным объёмом работы и собирался наградить их особенным способом.

— Под работой ты подразумеваешь…

— Работу кулаками. Улаживать то, что следует уладить. Сначала я думала, что это обычное дело: аристократы сводят счёты, купцы вредят конкурентам, но затем…

— Затем что?

— Они стали вести себя странно, приходить и уходить в неурочное время. Говорили про шантаж каких — то людей. Похоже, они полагали, что те имеют что — то на кого — то из аристократов.

Феликс перевёл взгляд на Мону.

— Ты уверена, что хочешь услышать продолжение? Есть некоторые вещи, знание которых может подвергнуть опасности твою жизнь.

Та посмотрела на него, затем на кошель. Мона понимала, но алчность в ней боролась со страхом, и Феликс недолго раздумывал о том, что в итоге победит. Он бросил ей золотой.

— Я подожду тебя внизу, — сказала Мона.

— Давай.

Она открыла дверь и вышла наружу.

— О чём ещё они тебе говорили?

— Они мне ничего не рассказывали.

— Тогда, что ты ещё подслушала?

— Ничего. Ничего.

— Ты даже не видела этого нового покровителя?

Феликс заметил, что начал изъясняться, подражая этим девушкам.

— Видела ли ты когда — нибудь их нового покровителя?

— Иногда за ними приходил здоровяк. Аристократ, если судить по манере разговора.

— Ты когда — нибудь его видела?

— Нет.

— Нет?

— Он всегда носил плащ с капюшоном, а лицо было обёрнуто шарфом.

— Как — то это необычно.

К его удивлению, женщина рассмеялась.

— Здесь? Бога ради! Многие, особенно шишкари, не желают, чтобы люди прознали, что они наведываются сюда. У них есть жёны, любовницы, соперники. Улавливаешь или нет?

— Знаешь что — нибудь ещё об этом мужчине? Они не называли его Великим или как — то вроде того?

Внезапно, какое бы там настроение не владело ей, оно прошло, и девушка, похоже, осознала, что она понарассказала.

— Если Олаф и Сергей узнают, что я тебе это сообщила, они меня убьют.

— На твоём месте я бы о них не беспокоился. Они больше никому не доставят неприятностей.

Глаза девушки округлились. Вид у неё сделался такой, словно она готовилась заорать. Феликс зажал ей рот рукой, чтобы девушка не закричала. Та слабо сопротивлялась, словно ожидала, что он нападёт на неё или оттащит к окну и сбросит вниз. Феликс выругался. Он не узнал от неё ничего такого, о чём бы сам не догадывался, за исключением того, что некий неизвестный покровитель несколько раз, как ни странно, встречался с ними здесь, в „Красной розе“.

— Послушай меня, — произнёс Феликс. — Я не причиню тебе вреда. Просто ответь на мои вопросы, а затем я уйду. Не ори и не привлекай внимания другими способами, тогда получишь золото. Поняла?

Девушка кивнула. Он думал, правильно ли поступает, отпуская её, но не видел иного выхода. Вряд ли бы ему удалось протащить её по коридору с зажатым ртом. Даже в «Красной розе» это могло привлечь нежелательное внимание, которого он хотел избежать. Феликс освободил рот девушки. Дышать ей стало легче. По дыханию не было заметно, что девушка собиралась заорать.

— Что — нибудь ещё об этом покровителе? Имя? Место встречи? Хоть что — то?

— Я знаю, что однажды они последовали следом за ним, чтобы узнать, откуда он приходит. Говорили, что он тот ещё ушлый тип, но они умели становиться незаметными, если того хотели.

«Ну не так уж и умели», — подумал Феликс, вспоминая события прошлого вечера.

— И куда тот пришёл?

— Во дворец.

«Чудненько, — подумал Феликс, — только это мне не хватало». Он изучал девушку взглядом, надеясь обнаружить признаки того, что та солгала. Но ничего не заметил. Она выглядела искренней, и снова немного одурманенной наркотиками.

— Это всё? — спросил он.

— Я слышала, как однажды они упоминали имя.

— Какое?

— Халек.

Феликс начал гадать, сколько прошло времени, и разыскивают ли его Готрек с истребителями. В данных обстоятельствах это было бы весьма некстати. Он достал несколько золотых из кошеля и бросил девушке.

— Вот, это тебе. Если снова увидишь того мужчину или что — нибудь о нём услышишь — сообщи Феликсу Ягеру в „Белый кабан“. Там найдётся для тебя ещё золотишко.

— Я запомню, — ответила она, повернулась и уткнулась лицом в подушку.

Он слышал её рыдания, пока не вышел за дверь.

— Я остаюсь здесь, — заявил Бьорни. — Вы можете отправляться, куда хотите.

— Как пожелаешь, — сказал Готрек.

— Я думаю… я останусь тоже, — смутившись, тихо произнёс Улли.

— Твоё дело, паренёк.

Феликс и Готрек вышли на улицу. Феликс торопливо изложил, что ему удалось выяснить. Это не заняло много времени.

— Мы ничуть не приблизились к отысканию этого Великого, который стоит за убийцами, человечий отпрыск.

— Нет. Хотел бы я знать, зачем они хотели нас убить. Может, это месть какого — нибудь старого врага?

— Большинство врагов мы поубивали.

— Но некоторые остались. Например, тот скавен, серый провидец.

— Сомневаюсь я, человечий отпрыск, что он смог бы выдать себя за аристократа и проникнуть во дворец, неважно, сколь велики его магические способности.

— В прошлом он использовал агентов — людей.

— Да уж, с этим не поспоришь.

— Или это может быть как — то связано с армией Хаоса за стенами.

— По мне, такое более вероятно, — заметил Истребитель, замолчал и прислушался к ночным звукам.

— Ты что — то услышал?

— Звук шагов того, кто пытается идти неслышно. Шаги, стало быть.

Истребитель поднял топор. Феликсу было почти жаль любого из вероятных грабителей, которые выскочат на них из темноты. Почти. А затем вспомнил наёмных убийц и их отравленные ножи. И тут же порадовался тому, что надел кольчужную рубаху. Феликс задержал дыхание, чтобы не выдавать себя. Из тумана появились два молодых человека со скрытыми под масками лицами, держащие в руках дубинки. Бросив единственный взгляд на Истребителя, они завопили от страха, развернулись и скрылись в ночи. Готрек пожал плечами и решил не преследовать их. Феликс подумал, что это мудро.