Когда башня, словно идущий ко дну корабль, опрокинулась и разбилась оземь, защитники разразились радостными криками. Крики смолкли, как только наблюдатели вгляделись вдаль и заметили вырисовывающиеся силуэты множества таких же башен. Феликс решил, что едва ли можно считать случившееся победой, потому как настоящей атаки ещё не было. Башню выдвинули вперёд без поддержки. Очевидно, то было дело рук нескольких безумцев, жаждущих славы, а не часть всеобщей массированной атаки. Феликс задумался, что же произойдёт, когда при поддержке колдовства и огромных требушетов вперёд двинутся все башни. Такая мысль была невыносима.

Внезапно Феликса охватила усталость. Почувствовав себя измотанным и опустошённым, он плюхнулся наземь и прислонился спиной к стене, чтобы передохнуть. Притопал Готрек. Гном оставил крупные следы на тонком ковре снега. Феликс потирал руки, согревая их. Теперь, когда бой закончился, пот начал холодить тело. Он понимал, что необходимо будет быстрее сменить эту одежду, иначе он рискует подхватить простуду или чего похуже. Его удивлял этот снегопад. Он не выглядел естественным — по большому счёту в это время года для снега ещё слишком рано. Кислевиты радовались, полагая, что сие работа Ульрика, и Господин Зима сражается на их стороне. Феликс такой уверенности не испытывал.

— Едва ли стоило сегодня напрягаться. Надо было оставаться в „Белом кабане“, и дать твоему народу самостоятельно разобраться с этим.

— Почему же ты здесь? — спросил Феликс, тяжело дыша.

— Куда лучше прикончить нескольких зверолюдов, чем ни одного.

— Вот тут ты прав, и если это всё, что тебе нужно, в будущем можешь забрать себе и мою долю.

— Давай — ка поднимайся, человечий отпрыск. Этим вечером нам есть чем заняться.

— Не думай, что я забыл, — ответил Феликс, хотя забыть ему, честно говоря, хотелось.

— Местечко, похоже, как раз по мне, — с ухмылкой заметил Бьорни.

Потерев руки, он сделал неприличный качающий жест рукой. В короткой бороде гнома застряли небольшие хлопья снега. Феликс гадал, прекратится ли вообще снегопад. Он был наслышан о кислевитской зиме. Кто — то рассказывал, что снег начинает идти в конце лета и не прекращается до весны. Он надеялся, что это неправда.

— Почему — то и мне так кажется, — пробурчал Феликс.

Только лишь бросив взгляд на „Красную розу“ из переулка, Феликс обрадовался тому, что Бьорни здесь. Учитывая, что это был один из крупнейших борделей города, отыскать его было несложно. Судя по интенсивности внутреннего освещения, спросом он, несомненно, пользовался. Что вряд ли было удивительно. Со всей этой армией хаоситов за воротами, плотских удовольствий искал каждый, кто, предаваясь им, мог позволить себе немного забыться. И, похоже, ненастная погода не отвадила никого из посетителей.

— Мы здесь не за этим, — заметил Готрек.

— Ты за себя говори, — весело отозвался Бьорни. — Слыхал я, есть тут у них девчонка — полурослик, которая умеет…

— Я не желаю это слышать, — угрожающе произнёс Готрек.

Бьорни понизил голос до тихого бормотания.

— Полагаю, говорить следует мне, — сказал Феликс. — Почему бы вам просто не пропустить по стаканчику, находясь неподалёку, на случай неприятностей?

— Снорри думает, что это хорошая мысль, юный Феликс, — произнёс Снорри.

Остальные истребители были, похоже, того же мнения.

Феликс сомневался, что его мысль так уж хороша. Вряд ли он не привлечёт к себе внимания, показавшись в „Красной розе“ одновременно с четырьмя истребителями, но зная, что поддержка под рукой, он будет чувствовать себя гораздо лучше. Столкновение с Олафом и Сергеем не вызывало у него великого желания отправиться в бордель на свой страх и риск. Однако на данный момент у Феликса оставалась единственная ниточка, ведущая к двум наёмным убийцам, и он намеревался её проследить. «Лучше уж быть охотником, чем жертвой», — подумал Феликс.

— Хорошо, заходите толпой, а я через несколько минут после вас.

— Ладно, человечий отпрыск.

Истребители затопали по переулку в сторону борделя — впереди Готрек, за ним едва не бежал Бьорни. Если бы Феликс не знал Улли, то мог бы поклясться, что тот покраснел. «Должно быть, игра света», — решил он.

Готрек зыркнул на вышибал, которые посторонились, давая ему пройти. Те явно понимали вероятные последствия, попытайся они изъять у четырёх истребителей оружие в эти неспокойные времена. В любом случае, большинство людей входили со своими мечами. «Неприятное место», — решил Феликс, когда гномы зашли внутрь. Он подождал несколько минут, всё это время молясь, чтобы гномы не впутались в неприятности. Феликс пошарил в кошеле. Неплохо, что там осталось кое — какое золотишко, потому как придётся потратиться, чтобы узнать то, что ему требовалось.

Феликс не спеша прикидывал, являлись ли Олаф и Сергей поклонниками Слаанеша. Это место как раз такого типа, где могли бы расслабляться ненормальные последователи Демона Сладострастия. Феликс хотел бы располагать большей информацией. Даже расспросов может оказаться достаточно, чтобы насторожить тех людей, которых они разыскивают, или даже спровоцировать другое нападение, если это место нечто вроде тайного храма. Феликс убеждал себя держать воображение под контролем. Дело происходит не в мелодраме Детлефа Зирка. Нет тут тайных храмов. По крайней мере, он надеялся.

Феликс понял, что попросту тянет время, не желая действовать. Сделав глубокий вдох и помолившись Сигмару, чтобы Ульрика никогда не узнала, где он провёл вечер, пока она больная лежала в комнате, Феликс пошёл вперёд. Вышибалы равнодушно скользнули по нему взглядом, пока он поднимался по лестнице, чтобы пройти через вращающиеся двери. Его окатило волной тепла. Его глаза заморгали, приспосабливаясь к неожиданно яркому освещению. В массивных канделябрах под потолком горело множество свечей. Небольшие фонари подсвечивали каждую из кабин, опоясывающих стены. Если сравнивать с дневным светом, то было мрачновато, однако гораздо светлее, чем в ночи, откуда он только что пришёл.

Войдя, он сразу ощутил запах пива и резких духов. Похоже, этим вечером „Красная роза“ забита под завязку. Едва оставалось места, чтобы стоять. Хорошо, подумалось Феликсу, меньше вероятность, что кто — либо попробует выкинуть опасный фортель. А затем ему представилось, как некто легонько царапает его отравленным клинком, а затем смешивается с толпой, и он поёжился. Феликс убеждал себя, что это вызвано тающим снегом, который стёк с волос за шиворот, но понимал, что лукавит. Он протискивался сквозь толпу к бару. И сразу же в сторону Феликса двинулось несколько обильно накрашенных женщин.

— Привет, красавчик. Хочешь хорошо провести время? — спросила одна.

— Может, позже, — ответил он, когда другая подхватила его под руку.

Феликс попытался стряхнуть руку, но женщина лишь вцепилась покрепче. «Ладно же», — подумал он и двинулся вперёд. Быстрый осмотр показал, что истребители находятся за столом у бара, откуда открывается отличный вид на большую лестницу, которая ведёт в помещения наверху. Непрерывная череда подвыпивших мужчин и скудно одетых женщин перемещалась вверх и вниз по лестнице. Низкорослый коренастый всадник — кислевит натолкнулся на Феликса и отпрянул. Феликс почувствовал руку, ухватившуюся за его пояс, и внезапно обрадовался, что убрал кошель внутрь камзола.

— Угостишь даму выпивкой? — спросила державшая его руку женщина.

— Если мы вообще доберёмся до бара, — ответил он, снова проталкиваясь вперёд.

Впереди толпа наёмников собралась вокруг стола, на котором медленно сбрасывала свои одежды молодая женщина, наряженная обитательницей арабского гарема. «А у неё занятный набор татуировок и пирсинга», — отметил про себя Феликс.

— У меня в пупке такое же кольцо, — сказала девушка. — Если пожелаешь, я тебе его покажу… наверху…

— Давай — ка, для начала чего — нибудь выпьем, — ответил Феликс.

Они пробились к бару. Всё было занято. Феликсу пришлось протиснуться между двумя здоровяками в форме имперских алебардщиков и заказать два пива.