Майет обняла Алита и успокаивающе погладила по спине. Он позволил себе ненадолго окунуться в чувство материнской любви, но затем мягко отстранился.

— Меня обманули, но я собираюсь обратиться к Королю-Фениксу не из мести, — сказал он. — Я искренне верю, что анарцам угрожает опасность, и она все ближе.

— Какая опасность? — спросил Эотлир. — Откуда ты узнал о ней?

— При всем желании я не могу открыть вам источник моих сведений.

Эотлир собрался было возразить, но Алит упреждающе вскинул ладонь.

— Я обещал. Если вы мне доверяете, то вам придется положиться на мое слово.

— Мы всегда будем доверять тебе, Алит. — На лице Эолорана появилось озабоченное выражение. — Расскажи все, что тебе известно.

— Начались протесты против наложенного на анарцев домашнего ареста.

— Значит, у нас еще остались союзники, — начал Эотлир. — Не вижу, почему…

— …их возглавляют лидеры культов, — перебил его юный князь. — Еретики создают иллюзию, будто действуют заодно с нами, и вскоре по Нагариту разнесутся слухи о наших связях. По неведомым мне причинам и наверняка с расчетом на будущую выгоду культы открыто восхваляют дом Анар. Вскоре мы окажемся полностью беззащитными перед последующими обвинениями.

— И все же я не понимаю, как Бел Шанаар сумеет нам помочь, — произнесла Майет. — Почему ты считаешь, что он поверит в твою половину истории?

— Я не могу ручаться, что он мне поверит. Поэтому я и должен приехать к нему. Лучше представить перед троном нашу версию событий, чем дожидаться первого хода противника.

Алит жестом попросил Майет присесть. Когда она подчинилась, он встал за спиной матери и положил руки ей на плечи.

— Я все тщательно обдумал, — сообщил он семье. — Неразумно держать всех трех князей дома Анар, настоящих и будущих, взаперти. Один из нас должен покинуть Эланардрис, чтобы при любом исходе защитить честь семьи перед правителями эльфов. Мне будет проще уехать, не возбуждая подозрений, потому что Еасир и его солдаты отпускают меня на охоту без охраны. Они привыкли, что я много времени провожу в горах, так что погоню вышлют через пару дней, не раньше. Никто из вас не пользуется подобной свободой. Когда мое отсутствие заметят, можете сказать, что я не дождался весны и сбежал в Анлек повидаться с Ашниелью.

Алит сделал паузу и бросил многозначительный взгляд на отца и деда.

— А при худшем исходе я стану наименьшей потерей.

— О каких потерях ты говоришь? — воскликнула Майет. — Ты мой сын, и твоя безопасность для меня превыше всего.

— Никто из нас не огражден от опасности, мама, — строго ответил Алит. — И я не собираюсь прятаться и оттягивать неизбежное. В прошлый раз, когда Анлек обрушил на нас свой гнев, мы сумели выстоять только благодаря прочности древних союзов. Сейчас, если мы не получим помощь из других источников, дому Анар придется отражать нападение в одиночестве.

Эолоран и Эотлир обменялись долгим взглядом. Судя по выражению их лиц, можно было предположить, что они читают мысли друг друга. Эолоран заговорил первым:

— Бесполезно сожалеть о том, чего нельзя изменить. Я не вижу ошибки в твоих рассуждениях, — он встал и сжал руку Алита. — Я напишу Бел Шанаару рекомендательное письмо. Мы с ним давно знаем друг друга, хотя не разговаривали лично уже много столетий. Надеюсь, что Король-Феникс честно выслушает тебя, хотя и не могу с уверенностью предвидеть его ответ.

— Не появляйся при дворе открыто, — предупредил Эотлир. — В Тор Анроке живет Морати, и, даже несмотря на ее заточение, у нее наверняка есть шпионы. Если Король-Феникс захочет нам помочь, необходимо держать его помощь в тайне как можно дольше. Теперь я понимаю, почему Малекит вернулся без предупреждения. Неожиданность и скрытность до сих пор остается одним из самых мощных средств.

— Когда ты планируешь уехать? — спросила Майет. — Только не говори, что прямо сейчас.

— Через день или два, самое позднее, — ответил Алит. — Хотя Еасир еще не слышал о выступлениях культов, слухи скоро дойдут до него, и неизвестно, какие действия он предпримет.

— Еасир и несколько дюжин рыцарей не представляют для нас угрозы, — произнес Эотлир. — Если понадобится избавиться от них, мы справимся без труда.

— Нет! — возразил Эолоран. — Мы должны хранить безупречную репутацию, даже сейчас, когда нам никто не верит. Еасир находится здесь по закону, и мы приняли его как гостя. Нельзя разжигать подозрения еще сильнее.

— Как мы будем получать весточки, и как нам связаться с тобой? — спросила Майет. — У тебя есть на примете гонец, которому можно доверять?

— Есть один эльф. Возможно, он поможет мне, но я пока не могу назвать его имя, — ответил Алит. Он перевел взгляд на Эолорана. — Ты узнаешь его, и должен доверять ему так же, как доверяю я. Больше я пока ничего не могу сказать.

Майет снова обняла сына и подавила рыдания.

— Я напишу рекомендательное письмо, — повторил Эолоран и, поклонившись, вышел из комнаты.

Эотлир обнял за плечи жену и сына, и они еще долго стояли молча.

Алит три дня готовился к отъезду в Тор Анрок. Вылазки в горы не вызывали подозрений у солдат, и под предлогом охоты Алит сумел собрать небольшой запас провизии и одежды в одной из дозорных пещер. На седьмое утро после встречи с Эльтириором юный князь был полностью готов к путешествию — он не стал прощаться с семьей, поскольку сделал это заранее. Теперь, когда Алит определился с решением, ему не терпелось покинуть Эланардрис: его подгоняли как соображения практического рода, поскольку погода постепенно ухудшалась, так и желание вступить в борьбу с объединившимися против дома Анар силами. Он вышел из особняка, будто на охоту, в середине утра. Небо укутывали серые облака, хотя за последние дни снега выпало не много. Когда Алит покидал особняк, он увидел, что Еасир собрал своих рыцарей во дворе на построение. Князь жизнерадостно помахал им рукой и зашагал через сады к восточным воротам в высокой изгороди.

Когда Еасир и его воины остались далеко позади, Алит свернул на юго-восток и направился прямиком к пещере, где спрятал запасы. До пустого сторожевого поста он добрался уже в середине дня. Повалил густой снег. В воздухе кружилась белая пелена, и Алит ничего не видел за дюжину шагов. Ветер трепал серый плащ с капюшоном и длинные волосы, а на меховой оторочке охотничьего камзола оседали снежинки. Пока он пробирался по сугробам, ботинки облепил лед. Алит оглянулся — падающий снег на глазах засыпал неглубокие следы. Князь улыбнулся от ощущения вновь обретенной свободы, поправил мешок на плече и зашагал дальше.

Снег шел весь день и ночь. Алит позволял себе редкие короткие передышки, искал укрытия под ветками и в каменных расщелинах, где выпивал несколько глотков приправленной специями воды из фляжки и съедал немного заячьего и птичьего мяса, которое наготовил и тщательно завернул в предыдущие дни. Когда через густые облака начали пробиваться лучи заходящего солнца, князь задумался об укрытии на ночь.

После долгих поисков он обнаружил небольшую густую рощу ниже по склону. Он забрался на одну из самых высоких сосен и быстро сплел примитивную крышу из ветвей. Она более-менее защищала от падающего снега, и Алит прислонился спиной к стволу, вытянул ноги вдоль толстого сука и заснул чутким сном.

Алит проснулся до рассвета с ощущением, что за ним наблюдают. Он чуть приоткрыл глаза и заметил сидящего на суку крупного ворона. С грустной улыбкой юноша огляделся в поисках Эльтириора.

Вороний герольд сидел внизу на корточках и разжигал костерок. Между голыми ветками дерева вилась тонкая струйка дыма. Эльтириор поднял голову и встал.

— Рад видеть, что ты не пропустил мои предупреждения мимо ушей, — сказал он.

— Извини, если при последней встрече я вел себя слишком резко. — Алит спрыгнул в снег. Мы часто чувствуем, когда что-то не так, но отказываемся посмотреть правде в глаза. Я знал, что дела с Ашниелыо обстоят плохо, но не хотел в это верить. Глупо стрелять в гонца, если он принес плохие новости.