Феликс повернулся к Вареку. Молодой гном пожал плечами.

— Кто такие волшебник и девушка? — спросил Феликс.

— Как я полагаю, они наши пассажиры, — ответил Варек.

— Пассажиры?

— Я уверен, что или они сами, или мой дядя расскажет больше, если тебе следует это знать.

Похоже, Варек понял, что сказал больше, чем следовало, и поспешно удалился, оставив Феликса с Готреком, Снорри, Ольгером и Макайссоном.

— Я покину экспедицию здесь, — внезапно сказал Ольгер. — Хотел бы я остаться с вами, но здесь, в Мидденхейме, мне нужно заключить торговые сделки для клана. Удачи, и возвращайтесь с золотом.

Он поклонился и удалился тяжёлой поступью.

— Пускай катится, — усмехнулся Готрек.

— Снорри думает, старый скупердяй струхнул, — сказал Снорри.

«А почему бы и нет?» — подумал Феликс.

Он начал подозревать, что скряга — наиболее вменяемый гном из тех, кого он когда — либо встречал.

— Пошли — ка, поищем пива, — предложил Готрек.

Феликс остановился приобрести выпечку у уличного торговца. Он помедлил и осмотрел улицу, радуясь тому, что снова оказался в городе людей, и наслаждался плотной толчеёй вокруг себя. Над головой маячили высокие многоэтажные дома Мидденхейма. Народ заполнял узкие извилистые улицы. Жонглёры подбрасывали разноцветные шары. Акробаты демонстрировали своё умение. Ярко разодетые люди на ходулях возвышались над толпой. Стучали барабаны. Играли дудки. Оборванные нищие протягивали грязные руки. Воздух был наполнен запахами жарящихся кур, печёных пирогов и ночных испражнений.

Феликс держал одну руку на кошельке, а вторую на рукояти меча, потому как был знаком с опасностями и хищниками городского образа жизни. Воры, карманники и вооружённые грабители были самым обычным делом. Детишки с перепачканными лицами следили за ним хищным взглядом. Там и тут сквозь толпу передвигались воины в плащах стражников.

— Привет, красавчик. Хочешь весело провести время?

Накрашенная женщина помахала ему из дверей обшарпанного дома. Её губы изобразили подобие улыбки. Другие посылали ему воздушные поцелуи из узкого окна сверху. Феликс отвернулся и прошёл мимо. Он было подумал о женщине, которую видел во дворце, но отбросил эту мысль. У него будет достаточно времени познакомиться с ней по ходу их путешествия.

От двери таверны нетвёрдой походкой отошёл пьяница и наткнулся на Феликса. Феликс сперва ощутил пивной дух от дыхания мужчины, а затем пальцы, ощупывающие его кошелёк. Подняв колено, он ударил в пах предполагаемого карманника. Застонав, мужчина свалился.

— Скорее, этому несчастному стало плохо, — закричал Феликс и перешагнул через распростёртое тело. Сбежавшись, словно волки на ослабевшего оленя, уличные прохожие склонились над мнимым пьяницей. Феликс поспешно растворился в толпе, прежде чем стражники обнаружили беспорядок.

Он улыбался. Вернувшись в цивилизацию, окружённый соплеменниками Феликс чувствовал себя замечательно. Было славно уделить немного времени себе лично. Он был рад, что у него оказался свободен день, пока Борек вёл переговоры с курфюрстом, а гномы — инженеры загружали на борт воздушного корабля бочки с чёрным веществом. Готрек и Снорри отправились в таверну на нижних уровнях города, однако Феликс был не в настроении пьянствовать целый день. Воспоминания о последнем ужасном похмелье были ещё слишком свежи в его памяти. Вместо этого, он решил прогуляться по городу, а с Истребителями встретиться позже. Феликс был уверен, что будет несложно отыскать таверну „Волк и Стервятник“. До завтрашнего рассвета ему не нужно возвращаться на воздушный корабль. У него полно времени для кутежа, если он решит, что оно ему нужно.

Феликс с сожалением покачал головой. Почему — то получилось так, что за время перелёта до Мидденхейма он явно настроился на то, чтобы сопровождать гномов. Он не совсем был уверен — зачем, потому как это, несомненно, опасно. С другой стороны, возможно, есть смысл. Если бы он стремился к спокойной и безопасной жизни, то, вне всяких сомнений, сейчас работал бы в бухгалтерии торгового дома своего отца в Альтдорфе. На каком — то этапе странствий с Готреком Феликс стал получать удовольствие от образа жизни странствующего наёмника — искателя приключений, и он сомневался, что смог бы сейчас вернуться к своей прежней жизни, даже если бы захотел.

Это приключение притягивало само по себе. Возбуждающим было просто находиться на борту воздушного корабля, что, несомненно, сильно взволновало его. В светлое время дня, в этом перенаселённом городе, даже перспектива оказаться в Пустошах Хаоса была не столь пугающей. По сути, представлялся шанс увидеть места, которые лишь несколько людей посетили и возвратились вменяемыми, чтобы поведать об этом. И, разумеется, оставалась клятва сопровождать Готрека и описать его гибель.

Разумеется, Феликс понимал, что занимается самообманом. Он мог точно сказать, в какой момент принял решение остаться на воздушном корабле. И клятвы, приключения или волнительное путешествие тут ни при чём. Феликс решился, когда обнаружил, что женщина из тронного зала тоже будет пассажиром.

«Нет тут ничего дурного, — убеждал он себя. — Если только это не закончится моей смертью».

С окраины города Феликс смотрел на простирающийся внизу лес. По извилистым улицам он проделал весь путь вниз до огромных внешних стен, где небольшой подъём вывел его на зубчатые укрепления. Отсюда он мог видеть канатную дорогу, что доставляла купцов и их товары из маленького городка внизу. Как раз сейчас последняя поклажа за этот день подтягивалась по канату в сторону конечной станции на стенах.

Посмотрев ещё дальше, он увидел протянувшиеся до горизонта леса и реку, и был впечатлён тем, что у жителей Мидденхейма почти столь же хороший обзор, как и тот, что у него был через иллюминаторы воздушного корабля. Его изумляла находчивость и решительность, что позволяли осуществлять снабжение этого обширного города. Судя по книгам преданий, что он прочитал, город Белого Волка начал своё существование, как крепость; её высоты давали убежище тем, кто бежал от постоянных военных действий, проходящих внизу.

На протяжении долгих столетий увеличивающееся по численности сообщество заселяло высоты, группируясь вокруг крепости и монастырской церкви Ульрика. Городок начинался, как обиталище аристократов и их дружин, но увеличился за счёт торговцев, обеспечивающих тех предметами роскоши. Разумеется, провиант и товары здесь более дороги, потому что доставляются снизу по канатной дороге, но аристократы владеют обширными поместьями на близлежащих территориях, и не обеднеют, заплатив пару лишних золотых. Это более чем приемлемая цена за повышенную безопасность, которой они наслаждаются в своей высокогорной обители. И, разумеется, под вершиной располагаются шахты — источник значительного богатства.

А помимо богатства и прочих, более мрачных вещей. Феликс слышал, что Готрек рассказывал про эти шахты и про протяжённый лабиринт туннелей, которые располагаются под горой. Шахты патрулируются солдатами — гномами и стражниками — людьми, потому как ходят слухи, что скавены устроили внизу своё логово. Внезапно Феликс чертыхнулся, раздумывая, а может ли он вообще когда — нибудь оказаться за пределами досягаемости проклятых крысолюдей. Вероятно, нет. Отчего — то ему казалось, что если воздушный корабль возьмёт курс на знойные джунгли легендарной Люстрии, то по прибытии они обнаружат, что под поверхностью уже рыскают скавены.

Солнце начинало садиться. Облака окрашивались кровавым светом по мере того, как оно спускалось за горизонт. На сторожевых башнях вдоль стены начали загораться светильники, и, посмотрев назад, Феликс увидел огни, появившиеся в окнах многоэтажных домов и таверн города. Он знал, что скоро появятся фонарщики, а часовые с фонарями начнут ударами колокола оглашать время на улицах.

Феликс понимал, что пора возвращаться. Он совершил беглое знакомство с сообществом обитателей Империи, и другого случая могло не представиться. Феликс ощущал себя необыкновенно расслабленным и умиротворённым, словно приняв решение об участии в экспедиции гномов, он каким — то образом освободился от всех своих страхов и сомнений. «Уж лучше решиться, чем метаться в неопределённости», — подумал Феликс. Теперь выбор сделан, и он успокоился, обнаружив, что не испытывает по этому поводу печали. Феликс развернулся и по длинному мощёному пути начал возвращение во дворец, недоумевая, чудится ли ему, или он таки слышал быстрые перебежки по крышам позади себя.