Теперь страх отступил. Им управлял инстинкт убийства. Понимая, что нет способа избежать сражения, он бился с максимальным усилием, на которое был способен. Что делало его опасным противником. Он резко выбросил ногу, попав скавену в колено, хрустнувшее от удара. Пока тот на одной ноге отпрыгнул назад, истошно крича от боли, Феликс пронзил кончиком меча его глотку, наклонив голову, чтобы увернуться от крови, которая выплеснулась из разрубленной артерии. Сейчас не время быть ослеплённым.

Вдали он услышал знакомый голос, подобный рыку крупного животного, выкрикивающий боевой клич. Он тотчас же опознал голос Готрека и начал продвигаться в его сторону, рубя направо и налево, намереваясь всего лишь расчистить себе путь, не заботясь о том, убил ли своих противников. Скавены отступили под его яростным натиском, и через десять ударов сердца он оказался перед зрелищем ужасной резни. Снорри и Готрек стояли наверху огромной груды тел скавенов, рубя вокруг себя ужасающим оружием. С монотонной регулярностью мясницкого ножа поднимался и падал топор Готрека, и всякий раз, как он опускался, обрывалось всё больше жизней скавенов. Снорри двигался кружась, подобно танцующему дервишу, от ярости берсерка на его губах выступала пена, когда он бил топором и молотом, изредка останавливаясь, лишь чтобы двинуть головой любого крысочеловека, который оказался поблизости.

На двоицу приливными волнами наседали облачённые в чёрные доспехи огромные воины — крысы, вооружённые лучше большинства скавенов. Зловещий символ Рогатой Крысы украшал их щиты. Этих элитных бойцов — скавенов было, должно быть, десятка два, и казалось практически невозможным, что их яростную атаку могло что — либо пережить. На глазах Феликса Снорри и Готрек пропали из вида под натиском тел. Выглядело, словно они должны были неминуемо погибнуть из — за подавляющего численного превосходства противника.

В нерешительности Феликс на мгновение застыл, прикидывая, не слишком ли поздно для поддержки, затем увидел, как топор Готрека проходит сквозь тело скавена, разрубив бронированную фигуру надвое, несмотря на доспехи. В тот же миг область вокруг Истребителей Троллей была расчищена. Похоже, ничто не могло выжить в радиусе досягаемости неудержимого топора. Скавены отступили и перегруппировались, пытаясь собрать достаточно мужества для повторной атаки.

Феликс атаковал толпу, ударяя направо и налево, вопя во всю мощь своих лёгких, пытаясь создать впечатление, что атакует не один. Готрек и Снорри двинулись ему навстречу, убивая по ходу. Скавены не выдержали и обратились в бегство, пытаясь скрыться в ночи.

Феликс оказался лицом к лицу с Истребителем, который мгновение помедлил, изучая кучу мёртвых и умирающих, которую оставил позади себя. Кровь полностью покрывала тело Истребителя, множество порезов и царапин кровоточило у него самого.

— Хороша резня, — произнёс он. — По подсчётам, я завалил около полусотни скавенов.

— Снорри считает, что он завалил пятьдесят двух, — сказал Снорри.

— Ты мне не гони, — проворчал Готрек. — Я знаю, что ты дальше пяти считать не умеешь.

— А вот умею, — бормотал Снорри. — Один. Два. Три. Четыре. Пять. Ммм… семь. Двенадцать.

Феликс изумлённо уставился на них. В окружающей обстановке неслыханных разрушений два безумца выглядели почти счастливо.

— Ладно, лучше пойдём. Тут полно кого убивать, прежде чем ночь не закончится.

Танкуоль с неистовой яростью куснул свой хвост. Он не мог в это поверить. Несмотря на подавляющее превосходство в численности и исключительную свирепость скавенов, эти неумелые дурни не смогли убить Истребителей. И не в первый раз он подозревал, что его усилия саботирует какой — то тайный враг, посылая ему никчёмных подчинённых. Сомнений нет, это те самые заговорщики, которые сперва направили Ягера и Гурниссона в это отдалённое место. Ладно, они заплатят за это, он позаботится!

Однако прямо сейчас у него не было возможности думать об этом. Самое время осмотреть поле битвы, и увидеть, чем заняты войска. Он развёл обеими руками вверх и вниз от наблюдательного кристалла, и его точка обзора смещалась, пока не стало казаться, что он парит над полем битвы, словно огромный нетопырь. Под собой он мог видеть горящие здания — чёрт бы подрал никчёмных дураков! — и признаки жестокой борьбы.

Там и тут ещё сражались огромные скученные толпы воинов. Оружие звенело об оружие. Когда меч скавена ударял по выкованному гномами лезвию топора, летели искры. Свежие раны сочились кровью. Исторгая оставшуюся кровь в яростных судорогах, корчились в пыли обезглавленные тела. В небо взлетали искры, разносимые ночным ветром.

На стенах укрепления группа потных гномов усиленно выталкивала на позицию многоствольную органную пушку.

Было очевидно, что момент кризисный. Всё колебалось в равновесии. Для серого провидца было столь же очевидно, что его скавены побеждают. Они навалились на гномов с двух сторон, явно задавливая числом своих плохо вооружённых противников. Разочарование Танкуоля от того, что два его смертельнейших врага ускользнули, начало сменяться ощущением внутреннего тепла от приближающейся победы.

Феликс понимал, что умрёт. Он устало парировал удар ятагана скавена. Повернув ноющую от усталости руку, он направил в сторону своего противника ответный удар. Крупное создание с чёрным мехом отпрыгнуло назад, плавно уклонившись от удара. Хлестнул его хвост, обвивая ногу Феликса, пытаясь опрокинуть человека, сбив его с ног. Слабый проблеск ликования промелькнул в усталом мозгу Феликса. Он ранее уже видел подобный трюк и знал, как моментально на него ответить. Взмахнув мечом, он отрубил хвост почти у основания, но едва умудрился вовремя вернуть клинок обратно в оборонительную позицию, чтобы блокировать опускающийся замах ржавого ятагана.

Его рука почти онемела от отдачи столкновения, и он рефлексивно покрепче сжал рукоять своего меча, чтобы не допустить его выскальзывания из вспотевшей ладони.

Скавен ужасно верещал и размахивал обрубком своего хвоста. Он совершил ошибку, посмотрев вниз на кровоточащую рану. Как только его взгляд переместился с Феликса, тот воспользовался преимуществом, что скавен отвлёкся, и всадил ему в брюхо свой магический клинок. Тёплые внутренности вывалились на его руку. Борясь с чувством отвращения, Феликс шагнул назад. Сжав брюхо обеими лапами, с почти человеческим взглядом недоверия на лице, скавен повалился вперёд. Дабы быть уверенным в смерти скавена, Феликс перерубил ему мечом позвоночник у основания шеи. Он видел многих бойцов, сражённых насмерть врагами, которых те полагали убитыми, и для себя решил, что никогда не совершит подобной ошибки.

На мгновение всё успокоилось. Он огляделся и увидел Готрека, Снорри и целую группу потрёпанных и свирепо выглядящих гномов. Все они, и даже Истребители, выглядели чрезвычайно усталыми. Похоже, что они часами сражались, но на место каждого убитого врага вставало двое других. Скавены наступали нескончаемыми волнами. Вдали Феликс мог слышать стук оружия об оружие, а потому понимал, что остальные ещё сражаются. Пока они прислушивались, наступила зловещая тишина, а затем прозвучал рёв, словно одновременно вырвавшийся из сотен звериных глоток. Гномы переглянулись, и это подсказало Феликсу, что они все подумали о том же, что и он. Возможно, они единственные уцелевшие гномы снаружи замка.

Это было не всё. Посмотрев вокруг, Феликс обнаружил, что они окружены свирепыми бойцами скавенов. Сотни красных глаз блестели в темноте. Свет горящих зданий отражался на таком же количестве клинков. Скавены на какое — то мгновение отошли для перегруппировки, как Феликсу показалось, перед завершающим натиском. Они двигались со странной точностью, словно управляемые каким — то быстрым, злобным и невидимым разумом. В этот миг Феликс понял, что точно погибнет прямо здесь.

Воспользовавшись временным затишьем, он смахнул пот со лба. Дыхание неровно выходило из его лёгких. Словно утопающий, он жадно глотал воздух. Все его мышцы горели. Клинок был весом с тонну или больше. Он ощущал уверенность, что не сможет поднять его снова даже для спасения своей жизни, но был благодарен тому, что достаточно опытен, чтобы понимать обманчивость подобного ощущения. Когда придёт время, всегда найдётся ещё немного сил для сражения. Но вряд ли это имеет какое — то значение сейчас, перед этими рядами молчаливых крысоподобных лиц.