Райнер пожал плечами:

— Думаешь, крыса может понравиться другой крысе?

Рыцари и копейщики удвоили усилия, стремясь прорваться к воротам цитадели и отчаянно пытаясь выбраться из-под обстрела. Они прорубали кровавую дорогу в сплошном ковре из крыс, в то время как огневой вал косил все новых и новых людей. Крысы кинулись к флангам в надежде окружить их. Чтобы защитить фланги, роты пикинеров отступили, словно сложились два крыла, и сомкнулись за спинами всадников, образуя нечто вроде квадрата, со всех сторон теснимого крысами.

Матиас снова и снова трубил «атаку», Хальмер ревел:

— Открывайте! Открывайте ворота!

Райнер усомнился, что это вообще возможно, ведь позади подъемной решетки огромная деревянная дверь превратилась в пылающий зеленый ад.

Перед решеткой расположилась команда крыс, целясь из оружия, которое Райнер уже видел раньше в тоннеле. Одна крыса держала медный резервуар, соединенный кожаным шлангом с пистолетом в руках у другой, из пистолета изливалось пламя, которое липло к деревянной двери, словно сироп. Тяжелая дубовая дверь истлевала на глазах, и Райнер с ужасом понял, что крысы могут оказаться достаточно худыми и проворными, чтобы пролезть между железными прутьями решетки и прорваться внутрь цитадели; огромная дверь ворот очень скоро перестанет представлять для них препятствие.

— Стрелки! Конные и пешие! — призвал к себе помощь Хальмер, и стрелки открыли огонь по крысам огнеметам. Четыре крысы почти в тот же миг упали в корчах. Одна, падая, уронила пистолет огнемета, и тот принялся беспорядочно разбрызгивать огонь, который первым делом подпалил вторую крысу. Та заплясала на месте, вереща и отчаянно силясь отстегнуть ремни канистры.

Пламя перекинулось ей на спину, ослепительная вспышка — и всё: на месте, где она стояла, разорвался огненный шар, сбивая с ног других оказавшихся поблизости крыс, сжигая их заживо.

Взрывная волна отшвырнула первый ряд рыцарей на второй, солдаты кричали от боли, когда им в грудь и лицо попадали куски раскаленной меди. Ржали раненые лошади.

Путь к воротам был открыт, хотя те все еще горели. Матиас снова протрубил «атаку», и войско Хальмера двинулось вперед. Хальмер и другие кавалеристы продолжали кричать, требуя, чтобы в цитадели открыли ворота.

Решетка не поднималась.

Матиас снова затрубил и пригрозил стенам цитадели кулаком:

— Впустите же, чтоб вас!

На лбу у него разорвалось кровавое пятно, и он осел в седле.

Хальмер закричал. Райнер поднял глаза. Выстрел прозвучал из цитадели. Кто-то в надвратной комнате стрелял по рыцарям. Пальнули еще раз и еще, попав Гутцману сначала в голову, потом в грудь. Генерал не дрогнул. Матиас же медленно сполз с коня и рухнул лицом наземь, горн звякнул о брусчатку. Райнер сглотнул. Бедный малый, жалко, что такого верного Империи воина так подло убили.

Еще один выстрел пробил плечо Хальмера. Тот схватился за руку и пришпорил коня в сторону ворот.

— Что вы творите, ненормальные? Мы же пришли к вам на помощь!

Райнер застонал. Он-то уже догадался, кто там стреляет.

И снова грянул залп, на этот раз по Гутцману. Плохо было то, что если решетку так и не поднимут, люди Хальмера окажутся беззащитны перед орудиями, бьющими с южной стены форта, выкашивающими сразу по два-три человека. Хальмер привстал в стременах и заревел, обращаясь к войскам, стоящим в каре:

— Окружить цитадель! Гетцау!

Райнер обернулся. Ему махал Хальмер.

Райнер поспешил к капитану, пригнувшись, хоть и не знал, спасет ли это его от пуль.

Хальмер горячо спорил с другими капитанами, когда рядом с его лошадью показался Райнер.

— Это единственный способ! — рявкнул он, затем повернулся к Райнеру. — Гетцау, ты уже однажды удрал из нашей цитадели. Не хочешь ли теперь пробиться в обратную сторону?

— Гм, если вам без разницы, капитан…

— Кто-то должен войти в цитадель, чтобы заткнуть эти ружья и открыть ворота, кто-то, кто не боится ослушаться Шедера…

— Да, сударь, но как…

— Есть подземный ход от надвратной постройки в южной стене форта к башне цитадели.

Райнер оглянулся на надвратную постройку — туда, откуда они, собственно, пришли. На пути копошились полчища крыс.

— Сударь…

— Да знаю я, — огрызнулся Хальмер. — Вот это мы и обсуждаем. Кто-то должен провести тебя туда, а потом попытаться отбить боевые позиции на южной стене.

— Капитан, — сказал кто-то за спиной у Райнера. Все обернулись. Это был Нюмарк, бледный как смерть. За спиной у него стояли меченосцы. Нюмарк расправил плечи. — Капитан… мне за многое надо ответить. Позвольте это сделать мне и моим людям.

Хальмер, похоже, оторопел.

— Э-э… вы старше меня по званию, обер-капитан. Я не могу вам приказывать. Но если таково ваше желание…

— Это мой долг.

— Отлично. Гетцау, собирай своих людей. Обер-капитан будет вас сопровождать.

Райнер отсалютовал и вернулся к товарищам, которые все еще бились в составе роты пикинеров. В желудке было такое ощущение, будто туда накидали камней. Нестись по полю боя под открытым огнем — настоящее самоубийство. С другой стороны, оставаться здесь за пределами форта было так же опасно. Лучше уж хоть что-то делать.

— Черные сердца! — позвал он. — Ко мне! Приказ генерала.

Люди Райнера подались назад, позволяя пикинерам занять их места, и приблизились к командиру. Окружавшие тем временем придвинулись к цитадели, так что до них теперь не долетали пули и ядра с южной стены форта, стрельба из цитадели прекратилась, как только солдаты Хальмера отошли от надвратной постройки.

— Что стряслось? — спросил Халс.

— Есть ход в башню цитадели под главной сторожкой у ворот. Нам надо войти и открыть ворота. — Он покосился на стену. — И выяснить, кто стреляет в генерала.

— Ход в… — Павел выругался. — А когда мы пытались вырваться наружу, Гутцман что, не знал о нем, а?

Райнер повел их туда, где Нюмарк собирал двадцать своих мечников. Нюмарк выглядел еще более испуганным, лицо его было серым и мокрым от пота.

Райнер отсалютовал:

— Мы готовы, обер-капитан.

Нюмарк кивнул:

— Очень хорошо. Меченосцы Карробурга, я запятнал ваше доброе имя своей сегодняшней трусостью, и вы не должны умирать за меня. Пожертвуйте собой не ради меня, но ради спасения жизни ваших товарищей, тех, кого я помог предать в руки этой мрази.

Мечники обнажили оружие, лица их были мрачны. Их сержант отсалютовал:

— Мы готовы, обер-капитан.

Они выстроились в два ряда, прикрывая щитами Райнера и его людей с обеих сторон. Кто-то прошептал в ухо Райнера:

— Ну, не подведи, мальчик.

Нюмарк обернулся.

— Капитан стрелков! Готовы?

Капитан стрелков кивнул и дал знак своим людям продвигаться к южной стене цитадели. Мечники Нюмарка и Черные сердца последовали за ними. Стрелки остановились сразу за тремя рядами пикинеров. Каждый второй встал на одно колено.

— Пикинеры! — крикнул капитан стрелков. — Пропустить!

Те обернулись и разомкнули ряды. Крысы ринулись в образовавшийся промежуток, но им не хватило скорости.

— Огонь! — крикнул капитан стрелков, и его люди разрядили пистолеты прямо в узкий проход, выкосив разом четыре ряда крыс.

— Вперед! — крикнул Нюмарк. — Карробург, в атаку!

Меченосцы помчались туда, где упали подстреленные крысы, подняв оружие и выкрикивая название своего города. Райнер и его спутники бросились следом под прикрытием мощных тел, закованных в броню, и круглых щитов. Мечники ударили по крысам, как валун, упавший в грязную лужу. Звук стали, разрубающей мясо и кости, звучал музыкой в ушах Райнера.

Отряд обогнул угол цитадели — крошечный островок людей в крысином болоте. Меченосец, который обратился к Райнеру, упал рядом с ним, копье попало ему в пах. В руке, которой он только что держал щит, была отрубленная голова убийцы. Еще один мечник рухнул с другой стороны. Остальные сомкнули ряды.

Упал и третий, вскрикнув, когда пуля пробила его кирасу. Металл словно растаял от пули, и плоть под ним вскипела. Крысы на стенах обнаружили их. Мечники подняли щиты над головами. Райнер усомнился, что это поможет.