— Отряд осужденных, и командир ему под стать.

— Ничего смешного, — фыркнул Эрих. — Я и не знал. Мужика разжаловали.

Райнер заметил еще несколько факелов в поле к северу от дороги:

— Капитан, справа!

Вирт посмотрел в том направлении и вполголоса выругался.

— Хорошо. Поворачиваем на запад. Фон Эйзенберг, приготовьтесь.

Отряд неохотно свернул с дороги. Бросив последний тоскующий взгляд через плечо туда, где полыхал хутор, Эрих погнал коня галопом, пока не опередил остальных шагов на пятьдесят. Они ехали через поля и редколесье, пока факелы курганцев не исчезли из виду, и все, что осталось в их поле зрения, были оранжевые всполохи, играющие на низко висящих тучах.

Наконец Вирт снова повернул отряд на север. Между ними и дорогой пролегала длинная полоса леса. Вирт позвал Эриха и выдал ему фонарь, прикрытый козырьком и испускающий узкий луч света, чтобы не привлекать излишнего внимания, после чего они принялись пробираться между деревьями.

Полоса леса была неширокой, но в средней ее части деревья росли так близко друг от друга и подлесок был таким густым, что кони перешли на шаг. Бедные животные ломились сквозь кустарник, словно борясь с потоком, и нижние ветви деревьев пришлось обрубать, чтобы всадников просто-напросто не стащило с седла.

— Капитан, — сказал Эрих, — могу я предложить все же обогнуть эти заросли?

Вирт кивнул:

— Поворачивайте. Потом мы…

— Капитан, — промолвила леди Магда, — кажется, копыто моей лошади застряло. Я не могу развернуться.

Вирт заворчал и вложил меч в пристегнутые к седлу ножны.

— Минуточку, леди. — Он спешился, забрал у Эриха фонарь и присел на корточки, а через несколько секунд снова встал. — Уркарт! Копыто зажато между двух корней. Мне нужна твоя сила.

Рослый инженер соскочил с коня. Пока они тащили корни, Оскар тревожно поднял голову.

— Вы ничего не слышите? — дрожащим голосом спросил он.

Остальные замерли и прислушались. Это было нечто похожее не то на шорох волны по прибрежной гальке, не то на дыхание, какое-то ритмичное бормотание, заглушаемое скрипом кожи и храпом лошадей. Они вгляделись в черноту леса. Со всех сторон чьи-то горящие желтые глаза отражали свет фонаря.

Вирт выругался и потянулся к своей лошади, чтобы достать меч. Мужчины схватились за оружие и натянули поводья, стараясь успокоить лошадей, нервно натыкающихся друг на друга, — те уже явно почуяли угрозу.

— Защитите леди! — приказал Вирт.

Заржала лошадь.

Райнер обернулся. Темная фигура размером с дикого кабана, но тоньше, пыталась завалить лошадь Франца, глубоко запустив зубы и когти в круп несчастной животины. Лошадь рухнула на бок в кусты, Франц вылетел из седла. Прежде чем Райнер смог окликнуть его, появились новые ревущие и рычащие звери.

Райнер и Эрих потянулись за пистолетами, Оскар — за ружьем.

— Не стрелять! — крикнул Вирт, обнажая меч. — Их повелители могут услышать!

«Повелители, — подумал Райнер. — У кабанов их вроде не бывает». И тут он заметил на одном из животных ошейник с шипами. Значит, это собаки! Но таких собак он прежде никогда не видел: огромные, уродливые, с кривыми до безобразия мускулистыми лапами и толстыми загривками, с длинных зубов капала желтая слизь.

Эрих пришпорил коня и прицелился копьем в одну из собак. Удар оказался недостаточно сильным, чтобы убить ее, поскольку движениям обоих животных мешали заросли кустарника. Собака закрутилась на месте, хватая копье зубами. Райнер подъехал к ней сзади и ткнул мечом в спину. Мускулы оказались твердыми почти как дерево. Даже тусклую шерсть оказалось непросто пробить. Райнер снова поднял меч и ударил, держа его обеими руками.

У него за спиной Павел и Халс быстро спешились и бились в пешем строю, как и подобает пикинерам. Они опустили копья и поймали атакующее чудовище сразу на два острия.

Еще одно получило в глаз стрелу из арбалета Джано. Зверь взвыл и замотал головой, стремясь избавиться от источника мучений, но стрела засела намертво. Собака остановилась и попыталась вытащить стрелу, водя мордой по земле, но только вбивала оружие все глубже, вплоть до самого мозга. Наконец оно харкнуло кровью и издохло. Джано взвел арбалет для нового выстрела.

Ульф размахнулся огромной кувалдой и ударил собаку в плечо, сбив наземь, но не рассчитал и рухнул сам.

Другое животное напало на лошадь Оскара. Оскар полоснул его мечом, но сильнее зверю досталось от лягающейся лошади.

Капитан Вирт проламывался сквозь кустарник к безумному артиллеристу.

Наконец Райнеру удалось проткнуть собаку мечом до самого сердца. Зверюга вздрогнула и осела. Он вытащил меч и оглядел поле битвы в поисках Франца. Позади лошади мальчика наблюдалось какое-то движение. Собака прыгала и била лапами. У нее на спине кто-то сидел… Франц! Он оседлал зверя, одной рукой вцепившись ему в ошейник, другой нанося новые и новые удары кинжалом, стараясь увернуться от клацающих челюстей. Райнер никогда прежде не видел настолько испуганного человека. Выражение лица мальчишки могло показаться комичным, если бы ситуация не была столь отчаянной.

Густав находился ближе всех к Францу, но, хоть и держал меч наготове, не сделал ни единого движения, чтобы помочь. Райнер выругался и погнал было лошадь вперед, однако животное запуталось в кустах и никак не могло развернуться. Треклятый лес! Он спрыгнул с седла и двинулся дальше пешком, на каждом шагу обдираясь о терновник.

Эрих извлек свое копье из тела зверя, убитого Райнером, но новой цели не искал, вместо этого держась рядом с леди Магдой.

Копье Павла треснуло под тяжестью собачьей туши, и сам он упал. Халс взревел и принялся колоть зверя в бок, силясь отогнать его от своего друга. Павел вскинул руки, чтобы защитить лицо. Чудовище впилось ему в руку.

Собака, которая напала на Оскара, вцепилась зубами в сапог артиллериста и вытащила его, отчаянно кричащего, из седла. Джано выстрелил в нее, но промахнулся. Вирт подоспел и рубанул мечом, глубоко рассадив плечо собаки. Та повернулась и прыгнула на него. Вирт ударил ее закованным в железо кулаком по челюсти и заколол ударом в шею.

Рядом Ульф снова замахнулся кувалдой и на этот раз попал зверю по черепу, так что тот осел наземь, истекая каким-то серым гноем и ядовитой лиловой жидкостью.

Райнер двинулся на зверя, на котором сидел Франц, но, прицеливаясь, побоялся задеть мальчика и в итоге промахнулся. Наконец он переключил внимание собаки на себя, она прыгнула и стряхнула Франца. Райнер едва успел выставить меч. Он попал собаке в грудину, и отдача оказалась настолько сильной, что он рухнул сам, едва не потеряв сознание. Зверь навис над ним и прижал к земле и только благодаря разделяющему их мечу не мог дотянуться до лица Райнера ни когтями, ни зубами. Смерть была уже, в сущности, близко. Под тяжестью огромной туши яблоко на рукояти меча так впилось Райнеру в ребра, что те хрустнули. Он никак не мог вдохнуть. Зловонная слюна чудовища капала на лицо.

Что-то выскочило из темноты — Франц! Мальчик ударил собаку в плечо и повалил ее, в ярости нанося удары кинжалом. Зверь лязгнул зубами и подмял его под себя. Франц вскрикнул, как девчонка, увидев зубы чудовища в каком-то дюйме от своей шеи.

Райнер с трудом поднялся, судорожно глотая воздух. Он замахнулся, целясь в голову существа, но клинок отскочил от твердого, как железо, черепа, не причинив вреда, и скользнул по руке хозяина.

— А ну, давай сюда, шелудивый!

Он ударил зверя еще, снова безрезультатно. Собака кинула на него остервенелый взгляд, заворчала и приготовилась к прыжку, но в этот самый момент Франц нанес ей удар в шею, точно под челюсть. Пес захрипел, и на руку мальчика хлынул целый поток крови. Зверь упал, подмяв под себя своего убийцу.

— Сними эту тварь! Не могу дышать!

— Подожди чуток, — сказал Райнер, оглядываясь. — Так пока безопаснее.

Наконец резня вроде закончилась. Вирт стоял над трупом собаки. Оскар, пошатываясь, поднимался на ноги. Его сапог был порван в клочья, но нога, к счастью, оказалась лишь немного оцарапана.