Бойцы из бывшего отряда Саши Кажетана, решил Каспар, узнав холодящую душу манеру прятать клинки в собственном теле. Бравада ли то или демонстрация храбрости, обряд или традиция? Каспар не знал и не чувствовал желания узнать это.

Ледяная Королева приближалась, температура падала, призрачный туман собирался вокруг их лодыжек. Каспар слышал тоненькое потрескивание растущей ледяной корочки и запах мороза, резкий и острый запах северных лесов, наполняющий воздух. Он слышал тяжелое глухое дыхание людей Империи, кланяющихся царице, ежась на знобящем степном ветру, принесенном ею. Каждому из них была известна репутация Ледяной Королевы, могущественной колдуньи, но никто не ожидал ощутить на себе такую силу — и так близко.

Кланяясь, Каспар украдкой улыбнулся. Ледяная Королева при всем ее уме и прозорливости не скупилась на демонстрацию своей мощи, и Каспар поразился; осознав, насколько она на самом деле нравится ему. Телохранители поставили трон на пол позади царицы, и она грациозно опустилась на него. Воины застыли по бокам, скрестив руки на груди, в весьма агрессивных позах.

— Посол фон Велтен, — произнесла Ледяная Королева неожиданно теплым голосом. — Мне приятно видеть вас снова. Нам недоставало вас в этом дворце.

Каспар опять изящно поклонился:

— Для меня честь вновь присутствовать здесь, ваше величество.

— Как обстоят дела с вашим темпераментом? — игриво спросила она.

— Как всегда, плохо, — улыбнулся Каспар.

— Отлично, — кивнула Ледяная Королева. — А кого вы привели ко мне на этот раз? Очередных вспыльчивых?

— Боюсь, что нет, — ответил Каспар и повернулся, чтобы представить своих спутников: — Это генерал Клеменц Спицзанер из Нулна, ваше величество. Он командует армией, вставшей сейчас лагерем под стенами вашего города.

— Мое почтение, ваше величество, — сказал Спицзанер, старательно и напыщенно кланяясь — так, что перья шляпы, которой он взмахнул в приветствии, подмели гладь пола.

— О да, — произнесла Ледяная Королева, и взгляд ее соскользнул с цветастого поборника строгой дисциплины дальше.

Каспар продолжил:

— А это дипломатические представители вашего царственного брата, монарха Юга, благородного императора Карла-Франца. Эмиссары Мишленштадт и Ботнер.

Каспар заметил, что лицо Спицзанера на мгновение исказила вспышка гнева — как легко выбросила его из головы Ледяная Королева! — но благоразумный генерал ничего не сказал.

Тем временем Мишленштадт подался вперед, поскольку Ледяная Королева проговорила:

— Я слышала, вы прибыли с новостями, очень важными для меня?

— Так точно, ваше величество, — ответил эмиссар, запуская руку во внутренний карман сюртука. Но не успел он сделать и двух шагов, как воины за спиной царицы выхватили оружие, и острия сабель в мгновение ока застыли у его горла.

— Что? — задохнулся Мишленштадт, посерев как пепел, и вытащил из кармана запечатанное сургучом письмо.

Ближайший боец хмыкнул и выхватил бумагу из его руки, после чего повернулся и передал ее царице.

— Да хранит нас Сигмар, — прошептал Ботнер, когда трясущийся Мишленштадт попятился от свирепых воинов.

— Простите их рвение, — улыбнулась Ледяная Королева. — Обязанность этих солдат — защита моей жизни, и они относятся к ней весьма серьезно, пессимистически взирая на приближающихся ко мне людей, которых они не знают.

— Все в порядке, — выдохнул Мишленштадт, хотя Каспар ясно видел, как имперца бьет дрожь. — Их преданность достойна уважения.

Воины убрали сабли в ножны и отступили обратно за трон, хотя Каспар и не сомневался, что Ледяная Королева вполне способна сама защитить себя, буде возникнет такая необходимость. Она сломала печать и развернула пергамент, быстро пробежав взглядом рукописные строки.

— Эмиссар Мишленштадт, — произнесла женщина, не отрываясь от письма.

— Ваше величество?

— Объясните мне это, если можете.

— Не уверен, что понял, ваше величество. — Мишленштадт и Ботнер недоуменно переглянулись. — Я сам помогал императору составлять письмо и поручусь за ясность каждого слова.

— Прошу прощения, — сказала царица, и Каспар почувствовал в ее тоне ледяное подводное течение. — Представьте себе, что я простая королевна, на которую вы желаете произвести впечатление красивыми фразами. Расскажите, чего просят от меня в этих письмах.

— Это приглашение совершить путешествие в Альтдорф и соединиться с теми, кто встанет против сил тьмы, угрожающих уничтожить нас всех, — ответил Мишленштадт. — Император решил, что день Весеннего Равноденствия должен стать днем образования великого Конклава Света, на котором соберутся те славные и могучие, от кого зависит судьба всего мира.

— Думаете, вам решать участь Света? — рассмеялась царица. — Значит, вы дураки. Как может человек верить, что спасение или уничтожение мира в его власти?

Оба эмиссара вновь обменялись сконфуженными взглядами — такой реакции они не предвидели.

— Мир вращается вне зависимости от того, что решите вы и ваш Конклав Света. Сейчас надо не говорить, а действовать. Вражеские войска грабят мои земли, убивают моих людей и опустошают мои города. Мои воины сражаются и умирают, а ваш император хочет, чтобы я покинула свою страну в час величайшей нужды?

— Он желает лишь устранить опасность, грозящую нам всем, — возразил Мишленштадт.

— Да, — согласился Ботнер. — Свободные народы, мы должны встать плечом к плечу, или наверняка погибнем поодиночке.

— Удобное отношение — сейчас, когда враг ступил на ваши земли, — заметила царица, поворачиваясь к Каспару, а он, ощутив на себе холод ее взгляда, почувствовал, как его кожа под одеждой скукоживается, покрываясь колючими мурашками.

— Посол фон Велтен, — начала ледяная Королева, — а вы ничего не хотите сказать?

Каспар знал, что должен сейчас выбирать слова с величайшей осторожностью. Взгляды эмиссаров не отрывались от него.

— Я предпочитаю оставить политические игры тем, кто в них более сведущ, ваше величество.

Царица нахмурилась:

— Вы посол императора в Кислеве или нет?

— Посол, — согласился Каспар.

— А раз вы его посол, то говорите от его имени, не так ли?

— Да, так. — Каспар понял, что попал в умело расставленную ловушку, но теперь уже не знал, как выдернуть голову из петли.

— Тогда скажите мне, что сделал бы ваш император, если бы ситуация была иной, если бы Империю раздирала война, а ему бы предложили бросить свою страну, пока враги убивают его людей и сжигают их дома?

Каспар помедлил, прежде чем заговорить, хотя твердо знал ответ на вопрос царицы.

— Он бы отказался ехать, ваше величество, — сказал Каспар под яростное пыхтение Спицзанера и тяжкий вздох эмиссаров императора. — Карл-Франц человек чести, король-воин, и пока сердце его бьется, он не покинет свой народ.

Царица кивнула и улыбнулась так, словно точно знала, какой ответ даст Каспар. Она поднялась с трона и обратилась непосредственно к представителям императора:

— Можете передать своему правителю, что я благодарю его за приглашение, но, к сожалению, должна отклонить его. Мне надо спасать свою землю, и я не могу оставить ее, когда северные племена идут на нас войной. Я пошлю с вами в Альтдорф моих самых верных слуг, и они будут говорить на предстоящем совете от моего имени.

Царица грациозно поклонилась мужчинам, повернулась и так же изящно удалилась за золоченые двери, туда, откуда пришла; ее телохранители последовали за ней. Когда тяжелые створки захлопнулись, рыцари в бронзовых доспехах открыли вход, ведущий в вестибюль Зимнего Дворца, и застыли на страже по обе стороны коридора. Отпущенные таким образом, Каспар и его соотечественники уныло покинули Зал Героев под неизменными взглядами царей и ханш Кислева.

Каспар покачал головой, когда к нему бросился грум, чтобы забрать поводья Магнуса, спешился и сам повел коня к конюшне возле посольства. Заметив, что сопровождавшие его во дворец стражники застонали при мысли о том, что возвращение в тепло посольства откладывается, он бросил им: