— Я — Малофекс! Я — владыка огня! Я заклинаю тебя, Второе Солнце!

Второе Солнце вспыхнуло над ним. Это была огромная сфера пламени, словно разрез в ткани мира, через который сырая, кипящая ярость магии изливалась в реальность.

Ледник распался. Сигтаал теперь в одиночестве стоял на неустойчивой ледяной колонне, захлёстываемой обжигающим морем, купаясь в бешеном свете Второго Солнца.

Вода устремилась прочь в потоках пара. Она закручивалась в гигантский водоворот, открыв миру голые камни горы под ледником. Горы, которая не видела солнце с рассвета мира. Горы, которая скоро расскажет Сигтаалу всё, что он когда-либо хотел узнать.

Сигтаал упал на колени. Вызвав в реальность Второе Солнце, он не мог контролировать его. Он задыхался, он с трудом мог сделать глубокий вдох в обжигающем пару, окружавшим его.

Его рука, которую он поднёс к глазам, была древней и шишковатой. Он отдал так много. Больше никогда ему уже не удастся создать столь могучее заклинание. Но, впрочем, одного раза было достаточно.

Внизу, в бурлящем водовороте, что-то зашевелилось. Оно было такого же цвета, как и сама скала: огромное, слегка шевелящееся нечто, укрытое галечной шкурой. Оно было огромным. Сигтаал даже представить себе не мог, как что-то настолько огромное вообще может существовать. Словно окаменевшие конечности самой земли, оно распрямилось: его широкая спина напоминала остров, его голова, когда существо подняло её, была словно иссечённый ветрами каменный утёс.

Сигтаал увидел, как огромные глаза, напоминающие два рубина, похороненные в складках вулканической породы, обратились на него. Существо распрямилось в полный рост, и его голова замерла на одном уровне с Сигтаалом. Его бульдожьи челюсти из кристаллоподобных шипов были огромны, а остальное лицо представляло собой непреклонную скалу. Гребень венчал его голову, опускаясь вдоль всей спины и островоподобного крупа, переходя в скалистые шипы. Существо было похоже на кентавра, верхняя часть которого напоминала человека, а нижняя — вытесанного из камня огромного дракона.

Его необъятные размеры, его мощь не укладывались в голове Сигтаала. Даже под светом Второго Солнца, даже в окружении молний, что вспыхивали среди долин и пиков его тела, он не мог поверить, как что-то из этого могло быть реальным.

Сигтаал заставил себя посмотреть на него, в его рубиновые глаза.

Словно громыхнули горы, когда существо заговорило.

— КТО ПРИЗВАЛ КХОЛЕКА, ПОЖРАВШЕГО СОЛНЦЕ? — взревела тварь. — КТО ПОСМЕЛ?

— Я — Сигтаал Белорукий! — закричал Сигтаал в ответ, его голос почти потерялся в вое воды и ветра. — Названный Малофексом! Во имя Тёмных Богов, я искал тебя, древнейшее из существ! Тебя, что был древним, когда боги ходили по этому миру! Тебя, чьи глаза видели на заре времён то, что боле не видел никто! Кхолек Пожиратель Солнца, отец расы драконоогров, это я призываю тебя!

Обсерватория огня представляла собой отлитый из бронзы шар на вершине одной из двадцати одной башен Огненного Колледжа. Её нижняя половина была наполнена кипящим огнём, у которого магическим искусством был отобран его рёв и злой жар, а над ним была установлена круглая площадка. Именно на этой платформе Великий Магистр Ульцхаймер привык проводить своё время, когда ненадолго появлялся в башне, отвлёкшись от службы боевым магом армий императора Карла.

— Один момент, — сказал Ульцхаймер, когда услышал, как открылась дверь, ведущая в верхнюю часть обсерватории.

Младший осмыслитель Мор приостановил свой спуск по винтовой лестнице, ведущей к платформе.

Ульцхаймер опустился на колени и заглянул в ярившееся внизу пламя. Оно образовывало бесконечные пейзажи, пики и долины, иногда образы городов или иных причудливых мест, иногда лики, но всё вновь растворялось в огне, не успев полностью сформироваться. Листы изогнутого металла, наряду с острыми стилусами, чтобы делать на них пометки, были разбросаны по всей платформе, уже испещрённые записанными размашистым подчерком наблюдениями Великого магистра.

Мор ждал в течение нескольких минут, пока Ульцхаймер бормотал себе под нос, иногда выцарапывая несколько слов на металлических листах.

— Иди сюда, — в конце концов позвал Ульцхаймер.

Мор по ступенькам лестницы спустился на платформу. Аура от присутствия Великого Магистра была такова, что Мору даже не было нужды вспоминать о правилах этикета для молодых волшебников, чтобы опуститься перед ним на колени. Ульцхаймер был стар, но казалось, что старость делала его лишь сильнее и величественнее. Его белоснежная борода была длиной до пояса, на кончиках его искусно завитых усов блестело серебряное пламя. Его одеяния были чёрными, словно вулканическая порода, и пронизанными красными прожилками, словно потоки лавы, пробивающие себе путь по поверхности. На его пальцах блестели тяжёлые медные кольца, а с обсидиановых звеньев цепи свисали крупные рубины. Его длинный посох из окаменевшего и обожжённого дерева упёрся в лестницу.

Ульцхаймер проигнорировал поклон Мора.

— Что ты видишь? — спросил он, указывая на огонь.

Мор посмотрел через край.

— Горы, реки, — сказал он. — Око, плачущее. Скачущий табун лошадей, — он посмотрел на Великого Магистра. — Будущее?

— Правильный ответ, — ответил Ульцхаймер, — это всё. Пламя Акши течёт через всё. Энергия, которая оживляет. Это — сама жизнь. Так можно создавать и разрушать одновременно. Всё в пламени, постигающий. Только тогда, когда ты сможешь увидеть это, ты сможешь возвыситься и принять мантию магистра.

— Великий магистр, — сказал Мор. — Мои исследования принесли свои плоды. Я прошу позволения продолжить их.

— Я вижу, — сказал Ульцхаймер. — Рассказывай.

— Экспедиция обнаружила останки экспедиции тайного волшебника по имени Сигтаал Белорукий, — начал Мор. — Я ещё не закончил перевод, так как он зашифровал свои записи. Но он явно владел магией Огня, причём так, как не мог ни один человек до создания Колледжей магии.

— Значит, всё правильно, и пути магии изучались и ранее, и более тщательно, чем мы предполагали.

— Он искал некую великую тайну, — продолжил Мор. — Я пока не знаю, что именно он искал и обнаружил ли это, но его умения управляться с Акши были поистине грозными. — Мор протянул магистру дневник вместе с клиновидным конспектом, в котором записал свой перевод. Ульцхаймер быстро проглядел оба, голубоватое пламя облизывало кончики его пальцев.

— У тебя есть моё позволение, — сказал Ульцхаймер, — продолжай. Но ты должен гарантировать, что результаты будут переданы лично мне, а не кому-либо ещё в Колледже. Ибо есть магистры, которые, как не стыдно мне в этом признаться, могли бы присвоить результаты твоих исследований и использовать их для собственного продвижения, не преследуя при этом цель более глубокого понимания магии.

— Я понимаю, — ответил Мор. — Я не буду притворяться, что понимаю политику нашего ордена, ибо не поднялся ещё столь высоко. Но я знаю, что некоторые вопросы являются более… сложными, чем мы говорим неофитам.

— Возможно, это станет первыми шагами на пути к достижению истинной мудрости, — сказал Ульцхаймер. — Ты узнаешь многое, Мор, если будешь держать свои глаза и уши открытыми, и всегда осторожно относиться к намерениям тех, кто тебя окружает. Твои усилия позволят тебе возвыситься, словно пепел на ветру Акши, младший осмыслитель, если ты будешь продолжать проявлять как проницательность, так и целеустремлённость.

— Тогда я вернусь к своим исследованиям. Я надеюсь принести вам свои выводы в самое ближайшее время. Я чувствую, что в записях Сигтаала скрывается нечто большее, чем они уже сказали мне.

— Как и я, — произнёс Ульхаймер, указав вниз на кипящее пламя. — Я могу читать в огне. Там стоишь ты, облачённый в одеяния Великого Магистра под рубиновой короной Теклиса. Пламя видит. Это лишь один из вариантов, но это тот вариант, в котором ветра нашей магии текут наиболее охотно. Наш магический путь покровительствует тебе, Мор.