— Нет, у меня другие намерения, — с мрачной улыбкой отозвался Алит. — Подкрепления идут с запада. Командиры Морати опустошили лагеря, чтобы поймать нас, а Тиранок остался практически без охраны. Они считают, что мы не сумеем проскользнуть незамеченными мимо стольких глаз, но они ошибаются.

— Мы идем в Тиранок?

— Более того, мы идем в Тор Анрок, — заявил Алит.

Через десять дней после прихода подкрепления друкаев Алит находился уже далеко на западе. Он прятался в пещерах, где в свое время искал убежища с Лириан, Сафистией и Хейлет. С собой он взял лишь Идущих по Тени и оставил прочее войско на востоке, разрешив издеваться над друкаями по своему усмотрению. Он выбрал бывших Теней потому, что его планы требовали гораздо большего искусства, чем то, которым обладали недавно обученные воины. Когда Алит рассказал остальным о своих намерениях, его встретило недоуменное молчание.

— Вы собираетесь подвергнуть себя огромному риску. — Хиллраллион решился высказать то, что было на уме у всех. — И ради чего?

— Ты не прав, если думаешь, что мной движут только личные счеты, — ответил Алит. — Подумай о том, какое отчаяние охватит наших врагов, когда они поймут, что нигде не могут чувствовать себя в безопасности, даже во дворце. Мы посеем раздор в рядах друкаев, заставим их лидеров засомневаться. Подумай об их страхе, когда они поймут, что им не помогут даже легионы солдат, и никакие ворота и стены не остановят охотящихся на них Теней. Мы должны быть не только безжалостными, мы должны быть дерзкими! Мы испугаем и в то же время разозлим друкаев. Никакие замки и запоры не станут нам помехой! Мы украдем мечи у них из ножен и золото из их кошельков. Пусть они не только боятся нас, пусть возненавидят нашу смелость! Мы сведем их с ума, они станут гоняться за миражами, в то время как мы будем смеяться над ними из темноты.

— Не уверен, что ваша затея выполнима, — сказал Гилдоран.

— Она выполнима, и она будет выполнена, — спокойно ответил Алит. — Разве не мы открыли ворота Анлека под носом друкаев? Разве не я взобрался по цитадели Аэнариона и следил за Морати, пока она исполняла свои темные ритуалы? Тор Анрок ничто в сравнении с укреплениями Анлека.

— И вы просите нас рисковать жизнью ради такого сомнительного результата? — продолжал гнуть свое Гилдоран. — Можно подумать, что вами движет тщеславие.

— Я ничего не прошу! — прорычал Алит, теряя терпение. — Я приказываю, а вы подчиняетесь. Я Король Теней, и я изъявил свою волю. Если кому-то не нравится жить подобным образом, он может отправляться на восток к эллирионцам, саферийцам или котикцам. Но истинные наггаротты последуют за мной!

— Простите меня, князь, — произнес Гилдоран. — Все будет так, как вы скажете.

Подобревший Алит похлопал его по плечу и оглядел Идущих по Тени. Впервые за много лет князь с удовольствием предвкушал завтрашний день.

— Отлично! — воскликнул он. — Смерть друкаям!

Каентрас сидел на троне Юрианата. Двери медленно открылись, в них неслышно проскользнула женщина в темно-фиолетовой мантии. С ее пояса на тонких цепях свисали медальоны в виде вытянутых черепов. Каентрас сразу же узнал Хейкир, одну из герольдов Анлека. Нагаритский князь зло уставился на эльфийку, пока та неторопливо шествовала по залу. Без сомнения, она пришла, чтобы сообщить очередные требования Морати.

— Я принесла новости от нашей королевы, — с поклоном произнесла Хейкир.

Она вела себя с должным почтением, но Каентрас чуял насмешку в ее подчеркнутой церемонности. Он знал, что при анлекском дворе его считают неудачником. Предательство Еасира окончательно подорвало его позиции. Князь мечтал о власти, но превратился в одну из кукол Морати и в свою очередь манипулировал безвольным рабом, Юрианатом. Хорошо хоть, что Палтрейн умер и оставил Каентраса единственным правителем Тиранока.

— И что же это за новости? — устало спросил Каентрас.

— Королева по-прежнему ждет доклада об уничтожении мятежников на Орлином перевале.

Каентрас пожал плечами.

— Я выделил на их поиски столько солдат, сколько смог. Если королева доверит мне командование войском, я поведу его в Эллирион. Эти нападения всего лишь досадные недоразумения.

— Эти нападения — прямое оскорбление королевы Морати, — отрезала Хейкир. — Разве ты не можешь послать на поиски еще несколько отрядов?

— Тогда мне придется ослабить позиции на границе с Каледором, — ответил Каентрас. — Возможно, королева могла бы прислать мне пару волшебников из своего окружения, чтобы я мог поймать мятежников при помощи магии?

— Король-самозванец сражается в Котике, какая опасность грозит тебе с юга? — Хейкир оставила его просьбу без ответа.

— Хватит, — отрезал Каентрас. — Как ты думаешь, Морати понравится, если драконьи князья свободно пролетят над Тираноком и нападут на Анлек?

Хейкир засмеялась, но в смехе не было и намека на веселье.

— Я передам королеве, что ты… стараешься.

У Каентраса не нашлось сил на споры. Не важно, что он скажет — Хейкир передаст своей госпоже тот ответ, который сочтет наиболее приятным для нее. Каентрас подумал было, что можно послать письмо, вещественное подтверждение его тревог, но он тут же отогнал эту мысль. С одной стороны, он слишком устал. С другой, он сомневался, что его письмо попадет к адресату.

— Что-то еще? — со вздохом спросил он.

Хейкир с лукавой улыбкой покачала головой и поклонилась. Каентрас полным ненависти взглядом уставился ей в спину, пока она шла к дверям, затем поднялся. Ему пришлось приложить некоторое усилие, настолько его отяготили тревоги. Князь повернулся к левой двери, собираясь в свои покои, но замер на полпути. В тенях перед дверью стояла закутанная в черное фигура.

— Кто ты? — требовательно спросил Каентрас. — Тебя послала Морати?

Незнакомец медленно покачал головой — Каентрас угадал его жест по движению капюшона.

— Ты приехал с Хейкир? Что тебе надо?

Вместо ответа эльф скинул капюшон. Поначалу Каентрас не узнал его, но затем в памяти всплыло нужное имя. Лицо не сильно изменилось, а вот его выражение стало неузнаваемым. Когда-то оно глядело на него с обожанием и надеждой, но сейчас выражало полнейшее презрение.

— Анар! — прорычал Каентрас. Его одновременно посетило несколько озарений: он понял, кто был вожаком мятежников Орлиного перевала; он подумал, что поимка Алита вернет ему милость Анлека; он решил, что получит удовольствие от смерти последнего представителя поганого дома Анар. Правитель Тор Анрока потянулся к ножнам на поясе и вдруг вспомнил, что оружия при нем нет — меч он оставил в спальне.

Алит не двигался и не сводил с Каентраса взгляда.

— Я позову стражу! — заявил Каентрас. Он потерял часть самоуверенности.

— И я тут же исчезну, — тихо ответил Алит. — Единственный шанс поймать меня — это убить собственными руками.

Каентрас оглядел зал в поисках любого оружия, но ничего не нашел. С гримасой он повернулся к Алиту.

— Ты собираешься убить безоружного врага? — спросил он.

— Я делал так сотню раз, — ответил Алит.

— У тебя нет чести.

— Я видел, что происходит в так называемых честных поединках. Тот, у кого есть честь, обычно проигрывает.

Алит достал из-за спины великолепный лук, сделанный из блестящего металла и украшенный лунными символами. Он наложил на невиданно тонкую тетиву стрелу и вскинул лук. Внутри Каентраса все перевернулось.

Князь взвесил свои шансы. Вряд ли он успеет пересечь зал и схватить Алита прежде, чем тот спустит тетиву. Спрятаться негде. Если он позовет на помощь, Алит выстрелит и скроется.

— С тобой поступили несправедливо, признаю. — Каентрас сделал шаг вперед. — И я в том числе.

— Несправедливо? — Каентрас отшатнулся от выражения лица юноши. — Из-за тебя погибла моя семья, мои подданные попали в рабство, мои земли превратились в выжженную пустошь. От твоей руки умерли тысячи истинных наггароттов. Это твои амбиции требовали гнусной войны и разнесли тьму по всему Ултуану. И ты говоришь, что поступил несправедливо?