А вот по Кате не было заметно, чтобы она испытывала какого-либо рода беспокойство. Она продолжала бодро вести их отряд вдоль ручья, всё дальше уходя вглубь острова. Феликс видел, что она хорошо может скрывать свои чувства. Девушка присела на ствол упавшего пальмового дерева и сделала глоток из фляжки. Гномы столпились вокруг, всматриваясь в сумрак джунглей, многие тоже приложились к своим бурдюкам с элем.

— И что теперь? — спросил Феликс, — Что мы ищем?

— Старую дорогу или тропу. На карте была линия, которая могла означать только это.

— А не слишком ли ты доверяешься узору на шкатулке для драгоценностей?

— Мой отец был хитрым, Феликс Ягер, и очень дотошным. Я также помню, что он упоминал какую-то древнюю дорогу, проходившую через джунгли.

Феликс подумал, что они гоняются за химерами. Остров — огромен как Имперский баронат или даже целое графство, а они рыскают по нему в поисках сокровищ, которых на самом деле может вообще не быть, опираясь лишь на обрывочные воспоминания старых историй, рассказанных Кате её отцом. И это, считая, что она говорит правду, в чём Феликс был уже не совсем уверен.

«Только гномы могут польститься на такой след», — подумал Феликс и тут же осознал, что обманывает себя. Многие путешественники шли на гораздо более безумные поступки, полагаясь на ещё более туманные слухи. Да, он и сам вместе с Готреком поступал так. Тем более, что им всё равно было нечем больше заняться, пока корабль ремонтируется.

Феликсу пришло на ум, что Ахабссон на самом деле не рискует ничем кроме жизней простых солдат. Все важные члены экипажа: инженеры, комендоры и матросы остались на борту корабля. Капитан приказал им всем остаться, не обращая внимания на их протестующее ворчание. Если поисковый отряд никогда не вернётся из дебрей джунглей, Ахабссон попросту закончит ремонт, поднимет якорь и отчалит. Верил ли он рассказам девушки, спрашивал себя Феликс, вполне возможно, что не очень-то. Он рискнул жизнями своих пассажиров и части экипажа, в надежде найти сокровища. Вот так просто. Уважение Феликса к деловой хватке Ахабссона росло пропорционально его возмущению к ней.

— Что будет, когда найдём тракт? — спросил Феликс, гномы замолчали, явно ожидая, что скажет девушка.

— Скажу, когда мы до него дойдём, — ответила она. Теперь, когда они оказались в лесу, её поведение изменилось. Оно стало более царственным. Она вела себя так, словно привыкла, что бы ей всегда беспрекословно подчинялись.

— А что если с тобой что-нибудь случится?

— Постарайтесь, чтобы не случилось, — со смехом ответила Катя, но Феликсу было очевидно, что она просто не хочет рассказывать.

— Мы очень постараемся, — ответил он.

К полудню они вышли на древнюю дорогу. Она оказалась сильно заросшей, сквозь трещины между камнями разрослась высокая трава. Но кое-где брусчатка была всё ещё хорошо видна, она напомнила Феликсу о дорогах, виденных им на другом конце мира.

— Это немного похоже на кладку, которую мы видели на Путях Древних и в храме на Альбионе, да? — обратился он к Готреку.

— Ага, человек. Я думал, когда же ты заметишь. Однако они не совсем такие же. Больше похожи на сделанные людьми копии более древних сооружений, — Катя бросила на них косой взгляд.

— Вы бывали на Альбионе? — спросила она. Феликс ответил кивком.

— Вы необыкновенно много попутешествовали.

— Можно сказать и так, — проговорил Феликс, он ускорил шаги и, обогнав гномов, направился вперёд в джунгли. У него были очень неприятные воспоминания, связанные с Путями Древних, и он ни за что не хотел переживать их снова. Он шагал, не обращая внимания ни на заливистое пение птиц, ни на хлеставшие его лицо ветви.

— Феликс, остановись! — услышал он окрик девушки, — Ты идёшь не в ту сторону.

— Думаешь, здесь были Древние? — спросил Готрека Феликс, поравнявшись с ним. Убийца склонил голову набок, раздумывая над ответом.

— Возможно. Это не похоже на работу орков.

Феликс заметил, что Катя смотрит на них.

— Вы знаете о Древних? — спросила она, — Я думала, только учёные или колдуны знают о них.

— Совсем чуть-чуть. Нам попадались их творения раньше. Очень далеко отсюда. А ты спрашиваешь так, как будто знаешь о них больше меня.

— Мой отец был по-своему учёным. Он рассказывал о какой-то доисторической цивилизации, построившей города и храмы, и об орках, уничтоживших её. Скорее всего, после Древних и до орков здесь жили люди, ведь Древних давным-давно нет, я лично расспрашивала про них многих учёных.

— Спроси пять учёных про Древних, получишь пятнадцать разных мнений, — хмыкнул Феликс, — О них ничего неизвестно наверняка.

— Меня всё равно больше интересуют сокровища, — улыбнулась ему Катя, но что-то в её взгляде говорило Феликсу об обратном.

— Древние оставляют стражей в своих храмах, — сказал Феликс, вспомнив некоторых ужасных чудовищ, встретившихся им с Готреком на Альбионе, — И большая часть их творений извращена влиянием Хаоса.

— Это которое из пятнадцати мнений, Феликс Ягер?

— Это горький жизненный опыт, — перед глазами Феликса снова как наяву встали жуткие извращённые Хаосом твари с Альбиона. Он очень опасался встретить таких же на этом острове.

Ночь застала их всё ещё на древней дороге. Они поднимались на покрытые джунглями холмы и спускались в лесистые долины, они проходили мимо зловонных болот и курящихся топей, но Феликс знал, что на самом деле они постепенно поднимаются, приближаясь к огромному вулкану, возвышавшемуся в сердце острова.

— Твой отец не мог выбрать местечка попроще, для того чтобы зарыть свои сокровища? — оглядывая кажущиеся бескрайними джунгли, спросил он Катю. Сейчас Феликс всем своим существом ощущал каждый фунт своей кольчуги, но всё равно снимать её не хотел. Он устало прихлопнул москита, севшего ему на щёку. От насекомого осталось довольно большое пятно крови, скорее всего собственной крови Феликса.

— Я думаю, что смысл был в том, чтобы их было тяжело найти, — ответила Катя, даже не улыбнувшись.

— Думаю, что вполне хватило бы и того, что они закопаны на острове, не нанесённом на карты.

— Ага, но только на этих островах бывают пираты, каперы и аравийские доу. Даже эльфийские корабли частенько проходят мимо.

Её слова вызвали недовольное ворчание гномов, что совсем не удивило Феликса. Вражда между эльфами и гномами была стара как мир, и малейшая вероятность того, что сокровища могут попасть к эльфам, заставит гномов искать сокровища до скончания веков. Феликс, было, задумался, знала ли об этом Катя, но потом решил, что проявляет излишнюю подозрительность. «Наверное, дело в острове», — подумал он, — воздух был буквально пропитан страхом и недоверием. Феликс надеялся, что это были только его ощущения.

Впереди из джунглей показалась ещё одна разрушенная башня. Урли сходил осмотреть её.

— Там повсюду орочьи руны. Недавние, но и не свежие. Похоже, на этом острове определённо есть орки.

— Это хорошо, — провозгласил Готрек, — мой топор соскучился!

Феликс хотел бы, чтобы Убийца не говорил так громко. Он никак не мог избавиться от ощущения, что кто-то или что-то может услышать их.

На ночь было решено остановиться в руинах. Было тепло и особой нужды в костре не было, но Феликс был рад, что гномы всё-таки разожгли огонь. Ведь в отличие от них он не мог видеть также хорошо в темноте, а заодно огонь отпугнёт диких зверей. Но всё же Феликс надеялся, что сквозь полуразрушенные стены башни и плотной стеной обступавшие их густые джунгли, никто не сможет заметить отряд.

Феликс расположился в углу башни и наблюдал за тем, как гномы тащили жребий, кому стоять на часах. Катю и Феликса исключили из участия, что оставило одновременно смешанное чувство облегчения и обиды. Он был уверен, что дело в предвзятом отношении гномов к человеческой храбрости, он поделился своим соображением с девушкой.

— Может быть, они просто хотят, чтобы часовые могли видеть в темноте, — ответила Катя, — Я, в общем-то, совсем не против их решения, тем более что хочу спать.