Они остановились возле дома, поднимавшегося над грязью на деревянных сваях. От реки долетал неприятный затхлый запах. Солнце скрылось за горизонтом, еще сверкавшим странным зеленоватым светом, словно там собрались все духи из лесов, составив огромное войско. В уличной грязи заплескались первые крупные капли дождя.

Элеборн поспешил подняться за девушкой по короткой лестнице, ведущей на веранду дома. Прислоненные к стене, стояли яркие горшки и миски кричащих цветов. Хозяйка дома отодвинула в сторону тяжелую шерстяную занавеску и поманила его за собой. Дом состоял из одной-единственной комнаты. Большую часть комнаты занимало ложе из скомканных одеял. В четырех стенах прочно укоренился затхлый речной запах. Дом был жалким. Элеборн ожидал чего-то другого.

Девушка жестом пригласила его присесть на скомканные одеяла. Когда он сел, она поклонилась, скрестив на груди руки.

— Изель, — произнесла она.

Эльф тоже поклонился, что, впрочем, получилось не очень красиво, поскольку он сидел.

— Элеборн.

Она несколько раз повторила его имя, при этом у нее было такое лицо, словно она пробует незнакомое блюдо и не совсем уверена, что именно ест. Затем она подошла к постели и подняла выше фитиль масляной лампы, на конце которого горела лишь крохотная искорка. Взметнулось пламя, и Элеборн увидел, что Изель возится с различными мисками. Она разожгла благовония, и вскоре бледно-сизый дым отогнал затхлый запах. Снаружи доносился лишь шум дождя. В щели дома пробиралась прохлада, в двух местах с потолка капало.

Изель сняла свой плащ из перьев и повесила его на крючок на стене. Тщательно поправляла его до тех пор, пока он не стал похож на большую яркую птицу. Затем она присела и принялась мыть ноги в одной из мисок.

Элеборн зачарованно следил за каждым ее движением. Пламя масляной лампы заливало кожу Изель золотистым светом. В каждом ее движении чувствовалась уверенная грациозность. Она сняла красную шелковую повязку, которая, наверное, стоила больше, чем дома на всей улице в этом бедном квартале.

Яркий белый свет молнии мелькнул сквозь щель между тонкими досками, когда Изель подошла к ложу из одеял. Держа в руках неглубокую миску с водой, она опустилась на колени перед ним и сняла с него сандалии. Молча вымыла ему ноги. Когда ее сильные умелые руки стали подниматься к его бедрам, Элеборн откинулся на грубые одеяла, наслаждаясь тем, как она моет и медленно раздевает его. Ни один участок тела не остался нетронутым. Вымыв его и оставшись довольной, Изель произнесла фразу, которую он не совсем понял. Похоже, речь шла о чистых мужчинах и запахах. Закончила она словами:

— Ты особенный.

Оставалось надеяться лишь, что она не поняла, насколько он на самом деле особенный.

— Ложись на живот, — со страстной улыбкой попросила она.

Элеборн подчинился. Изель капнула масла ему на плечи и начала массировать сильными руками. Он почувствовал, как расслабляются напряженные мышцы. Масло источало приятный ванильный аромат. Она наклонилась ниже. Ее соски коснулись его спины. Всего на миг, затем ее руки скользнули ниже, она села на его ноги.

Ее грудь снова коснулась его. Затем она легла сверху и задвигалась по его намасленной спине. При этом она нежно дула ему в уши. От удара грома задрожала маленькая хижина, ослепительный свет снова окутал все вокруг. Казалось, у плаща из птичьих перьев появились глаза, и они смотрели на Элеборна. Он закрыл глаза и полностью отдался страстному массажу. Тело Изель было теплым. Ее руки скользнули ниже. Аромат ванили, смешанный с запахом из жаровен, одурманивал Элеборна. Он наслаждался тем, что может просто лежать, позволяя рукам Изель вести себя к неведомому доселе наслаждению.

Когда Элеборн проснулся, на улице по-прежнему шел дождь. Он прислушался к шороху, звуку падающих капель, падавших в миски, которые расставила по комнате Изель. Девушка из народа Цапоте уснула в его объятиях. Он рассматривал ее лицо, суровые линии вокруг губ, скорпиона, которого она нарисовала белым цветом на животе под грудью. Из-за масла и их любовной игры некоторые линии размыло. Скорпион лишился жала.

Как же все-таки мало различий между эльфами и людьми. На протяжении нескольких часов она приводила его к невиданному блаженству. Они то и дело прерывали любовную игру, незадолго до кульминации. Под конец он не отпустил ее и практически взял силой. Как она могла узнать его настолько хорошо? Проникла в его мысли и поняла, что доставляет ему удовольствие, каким образом слегка лишить огонь жара и одновременно не дать ему погаснуть?

«Нельзя, чтобы она чересчур была уверена в своем мастерстве», — решил он. Нужно сдержать ее.

Словно почувствовав его мысли, Изель вдруг открыла глаза. Потянулась, устроила голову у него на груди, правой рукой схватила его между ног, принялась мягко массировать. Элеборн провел рукой по ее растрепанным волосам, и она вознаградила его негромким воркованием.

— Нужно есть… сила конец, — признался он с помощью тех немногих слов, которые выучил на ее языке.

Она негромко рассмеялась и ответила что-то в духе, мол, она будет решать, когда наступит конец, и что, судя по всему, силы у него еще есть. Элеборн попытался пойти на уступку ей и тут осознал, насколько дерзок был его план искать Володи в храмовом квартале Цапоте. Он думал, что у него все под контролем. Был уверен в том, что именно он будет играть с охотницей на золотоволосых мужчин. Что он будет решать, когда и как войдет в храмовый квартал. И что у него уж точно получится разобраться с этими ягуарами. Он ведь драконник! Смертоносный мастер меча, с которым не справиться ни одному чаду человеческому.

И вот теперь он лежит на этом ложе из колючих одеял и собирается сдаться молодой девушке. Он решительно отодвинул Изель в сторону и выпрямился.

— Есть! — произнес он с некоторой паникой в голосе.

Девушка удивленно поглядела на него. Потом пожала плечами и сказала, что может приготовить простые блюда из риса и бобов.

Элеборн решительно покачал головой. Схватил штаны, надел их. Изель спросила, пробовал ли он когда-нибудь жареных собак.

Нет, конечно! Неужели же среди детей человеческих нет никаких табу? Неужели они едят всякую тварь? Он натянул сапоги, схватил перевязь, подошел к шерстяной занавеске, выглянул наружу. Стояла ночь. Дождь плел в темноте серебряные пряди, приглушал все звуки.

Изель встала за его спиной, прижалась к нему всем телом. Обхватила его руками, пальцы коснулись его сосков, и прошептала на ухо, что может заставить его забыть о всяком голоде. Элеборн вздрогнул от наслаждения. Она знала, что делает.

Он рывком откинул в сторону занавеску, вышел под навес. Изель выпустила его. Легко подбежала к стене, на которую повесила свою накидку из перьев. Набросила ее на плечи, обернула шелковый платок вокруг бедер и в мгновение ока снова оказалась рядом. Если он рассердил ее, то она не подавала виду. Она встала на цыпочки перед ним, запечатлела легкий поцелуй на щеке, подарила сногсшибательную улыбку.

— Давай подкрепимся, мой голодный волк. А потом я научу тебя еще нескольким тайнам игры между мужчиной и женщиной.

Элеборн невольно рассмеялся. Он раза в четыре старше нее. И, однако, ни капли не сомневался в том, что она права. В вопросах любви он был неопытен. Она сумела бы и против его воли заставить его пойти за ней в храмовый квартал Цапоте. На еще одну ночь он останется… но не дольше! Если уж он не справляется с этой женщиной, что же станет с ним в храме? Он снова осознал, насколько непродуманным был его первоначальный план: позволить соблазнить себя и отвести в храмовый квартал. План идиота! Один он там ничего не добьется. Но потом он улыбнулся про себя — угроза смерти никогда ни от чего не могла его удержать. Вероятно, именно поэтому он стал драконником.

Когда Изель взяла его под руку и сказала «идем», он понял, что принял решение. Сдаться и бежать теперь уже для него невозможно.