Но в первую очередь он был внимательным спутником. Нандалее лишалась дара речи, думая о том, насколько хорошо он ее знает, как он с улыбкой встречает ее причуды и не устает разговаривать с ней у костра всю ночь напролет. Он столько всего повидал. Знал столько историй. Она отчетливо ощутила, с каким удовольствием он рассказывает о том времени, когда он был драконником. Сбрасывая с души груз своих мрачных поступков. Она никогда не выносила оценок, просто слушала. И лишь одно иногда задевало ее. Он был слишком хорошим любовником. Когда она спала с ним, то наслаждалась этим, а когда после этого иногда не могла уснуть и долго глядела в звездное небо, эльфийка то и дело спрашивала себя, сколько же женщин у него было до нее. На этот счет он молчал или же непринужденно отвечал, что она единственная, сумевшая довести его поиски идеальной любви до счастливого завершения.

Гонвалон уверенно перешел бурный ручей и вызывающе улыбнулся ей.

— Ты думала, у меня будет незапланированное купание, а ты предстанешь в качестве моей спасительницы, — как же хорошо он ее знает!

Вместе они продолжали путь. Нандалее наслаждалась прохладным чистым горным воздухом. Как же приятно было вдыхать его после сухой жары, царившей в саду Ядэ. Он напоминал о местах, где она провела детство. Густой ельник, росший слева на склоне, мог бы находиться и в Карандамоне. В тени, там, куда не проникало солнце, еще лежал снег.

В первый день в горах он построила для Гонвалона небольшой снежный домик, как часто поступала во время охоты. Они находились высоко в горах, на расстоянии более семидесяти миль от Зелинунта, где вышли из одной из мелких звезд альвов, чтобы не привлекать к себе внимания. Гонвалон провел ночь в домике, стуча зубами, практически без сна. При этом внутри было гораздо теплее, чем на склоне горы. Температура в снежном домике была вряд ли ниже точки замерзания, они были хорошо защищены от ветра. В ту ночь он все же проявил себя как настоящий неженка. Вспомнив об этом, Нандалее невольно улыбнулась. Еще долго можно будет дразнить его тем, как он мерз.

Они прошли мимо заброшенной стоянки. Один-единственный взгляд на пепел и уголья, черневшие внутри небольшого круга камней, сообщил Нандалее, что эту стоянку бросили еще до наступления зимы. В горах часто бывали дровосеки. Но в отличие от Нангога, они вели себя разумно и вырубали лишь примерно пятую часть деревьев. Не уничтожали целые площади, валили лишь отдельные деревья. Поэтому здесь оставалось достаточно корней, чтобы удержать землю, которую в противном случае непременно вымывал бы дождь и тающий снег, пока не остались бы лишь голые скалы. Значит, дети человеческие все же знают, как мудро обходиться с сокровищами природы.

— Оттуда, с гребня горы, должно быть видно и Зелинунт, — заявил Гонвалон, едва они добрались до края еловой рощи. — Поспорим, что дворцовый неженка окажется наверху быстрее, чем ты?

— Может быть, лет через пятьсот, если я преждевременно состарюсь и буду ходить с клюкой! — Она поглядела на склон. Он был довольно отвесным. Яркая весенняя трава, еще влажная от утренней росы, затруднит подъем. — Если я выиграю, ты будешь таскать мое одеяло, маленький котелок и припасы на протяжении двух следующих дней.

— Ты же знаешь, что мы, дворцовые неженки, очень плохие вьючные животные? В конце концов, ты сама захочешь забрать вещи, чтобы я мог выдерживать твой темп.

— Неужели я кажусь снисходительной? — с усмешкой поинтересовалась она. — И, кстати, если ты собираешься со мной спорить в таком деле, ты все же осел, — и с этими словами она бросилась бежать.

— Так нечестно! — крикнул он у нее за спиной, поспешно нагоняя ее.

В конце концов он выиграл гонку, опередив ее на десять шагов. Казалось, он летит над травой — настолько легко он взбегал по склону. Вздохнув, Нандалее села рядом с ним. Они отдыхали в нескольких шагах ниже по склону, чтобы их силуэты не были видны на фоне ясного утреннего неба.

Лодыжки горели, она с трудом переводила дух. Сегодня она просто не в форме. Ей было нехорошо уже сразу после подъема. Может быть, плохо переварилась какая-то травка, которыми они приправляли ужин.

— Осел совершенно забыл спросить, что ставила ты.

— Придумай что-нибудь, — пробормотала она, все еще тяжело дыша.

Что с ней такое — такая короткая пробежка так вывела ее из строя?

— После пяти дней, во время которых мы изучили все рецепты рагу из кролика — готовое, недоваренное, подгорелое, с парой еловых иголок или травок, которые не съест ни одна коза — я был бы рад, если бы сегодня мы поужинали чем-то, из чего не будут торчать кроличьи уши, — произнес Гонвалон, весело разглядывая ее.

— Что тебе не нравится в кроличьих ушах?

— Боюсь, нужно быть дворцовым неженкой, чтобы понять это, — он поцеловал ее в лоб. — Должно же быть что-то еще, что может подстрелить моя великая охотница.

«Легко ему говорить, — подумала она. — Он ведь не ходит на охоту».

В отношении дичи дети человеческие поступили не так умно, как с деревьями. Она ведь искала, но следов коз или каменных козлов, волков или медведей не находила. Не выжил никто крупнее кролика. Да и тех найти было тяжело.

— А дворцовые неженки едят белок?

— Подойдет все, что угодно — лишь бы без кроличьих ушей, — весело ответил он.

Она подумала, не поймать ли зайца и не отрезать ли ему просто уши, когда будет потрошить его. Нандалее была практически уверена в том, что Гонвалон не заметит разницы, если она будет жарить мелко нарезанное мясо.

— Ладно, давай посмотрим на город, — Гонвалон преодолел последний отрезок до вершины.

Она хотела последовать за ним, когда ее скрутила судорога. Ощущение было такое, словно что-то вцепилось в нее. Она прижала обе руки к животу, пыталась дышать поверхностно и побороть боль, когда она исчезла так же внезапно, как и появилась.

Нандалее вся покрылась холодным потом. Что это было?

— Все в порядке? — Гонвалон, пригнувшись, вернулся к ней. — Что стряслось?

— Ногу судорогой свело, — выдавила она. — Сейчас пройдет.

Он опустился на колени рядом с ней.

— Какая нога?

— Левая.

Он привычным движением помог ей вытянуть мышцы, помассировал лодыжку.

— Лучше?

Она кивнула, расстроившись из-за того, что обманула его. Он бы так никогда не поступил.

— Пойдем, он действительно красив, — он поддержал ее, и вместе они преодолели последний отрезок склона и спрятались, чтобы остаться невидимыми для возможных наблюдателей из долины.

Вид открывался головокружительный. Зелинунт поистине заслужил название «Белый город». Все здания были выстроены из мрамора: дворцы, храмы, жилые дома, акведук — абсолютно все. Город раскинулся в долине, сверкающий, как недавно выпавший снег. Здесь не было простых безыскусных домов, только роскошные строения. Между ними вились улицы, похожие на больших черных змей, словно гранитные плиты, из которых они были выложены, отполировали. Однако одна улица отличалась от всех остальных. Она, как и стены дворцов, была выложена белым мрамором. Наверняка эта дорога была предназначена только для правителей.

Куда бы ни бросила взгляд Нандалее, все, что попадало в ее поле зрения, было совершенной формы. Даже на тех немногих крышах, которые были сделаны не так роскошно — вместо мрамора были выложены черепицей теплого оранжевого цвета, фронтоны сверкали золотом. Эльфийка увидела золото не только там. На некоторых площадях и рядом с колодцами, питаемыми от акведука, возвышались огромные статуи из благородного металла, изображавшие правителей, боевые сцены, а также морских животных и нимф.

— Действительно красиво для людей, — признала она. — Возможно, они запретят нам входить в город в таких грязных сапогах.

— В качестве охотников мы наверняка не будем выделяться, — Гонвалон указал на длинные ряды палаток, разбитых к западу от города. За ними расположились огороженные выгоны, где стоял скот. — Там завтра будут готовить еду.

Нандалее задумалась, каким путем лучше всего попасть в город. Повсюду патрулировали стражники в бронзовых доспехах, с белыми плюмажами на шлемах и в длинных белых плащах. Такие оборванцы, как они оба, наверняка будут нежеланными гостями на завтрашнем празднике Жертвы.