— Он дает нам возможность вообще спуститься, — пояснил Гламир. — Без свинца бочонки плавают на поверхности.

— Почему не сделано так, чтобы его можно было просто сбросить? Тогда бочонок мог бы сам подняться наверх?

«А он неглуп», — подумал Гламир. Поначалу они это тоже пробовали.

— Если бочонок поднимется вверх слишком быстро, с легкими что-то происходит. Мы точно не знаем что. Но может случиться, что из носа и рта у тебя пойдет кровь и ты подохнешь. Нехорошо подниматься слишком быстро. По крайней мере, если находишься на глубине пятьдесят шагов под водой. Еще вопросы? Это последняя возможность их задать. Когда медную крышку бочонка закрутят, поговорить уже не удастся.

— Довольно болтать! Давай спускаться, — кичливо заявил Галар.

Гламир снова почувствовал, что парень напоминает ему самого себя, когда у него еще все конечности были на месте.

— Хорошо. Внизу я подам тебе световой сигнал, когда мы опустимся до того места, где в нише в скале находится металлическая стена. Ты войдешь туда, а я буду прикрывать твою спину. В нише слишком узко, работать может только один.

— Хорошо, так и сделаем. Я подниму наверх хороший кусок металла.

«Ну, конечно, — подумал Гламир. — За все эти луны мы наскребли металла всего на один наконечник, а ты поднимешься сразу с целым куском. Вот ты удивишься, когда твоя кирка отскочит от той проклятой стены, а тебе покажется, что воздуха в бочонке не хватает».

— Закрывайте бочонки, — крикнул он ожидавшим команды рабочим.

Тяжелая выпуклая крышка закрылась с глухим звуком. Гламир услышал, как затянули болты. Неудивительно, что ему показалось, будто над ним захлопнулась крышка гроба. Тот, кто спускался в колодец, должен был разобраться с миром и самим собой. Слишком многие не вернулись оттуда живыми.

Он услышал, как к крышке прикрепили тяжелую цепь, и подал рукой знак, что он готов. Зазвенела цепь, и его подняли вверх. Стрела крана, на которой он висел, качалась над отверстием под выпуклым куполом, закрывавшим колодец. Оно было достаточно широким — одновременно можно было спустить четверых карликов в костюмах-бочках. Темная вода в колодце стояла высоко. Еще полтора шага — и она поднимется до выпуклого купола. Тогда нужно будет окончательно перекрыть колодец тяжелой медной заслонкой. Возможности спуститься в глубину уже не будет. И потекут недели ожидания, на протяжении которых все они будут заперты в башне.

Старый карлик, прищурившись, вглядывался в воду, искал предательский блеск изумрудных пауков, но ничего не видел. Они появятся, он это знал, но пока еще время есть. Когда рядом с ним в костюме-бочке появился Галар, он подал знак опускать их. Было видно, что Галар напряжен. Стекло его бочонка уже запотело. Признак того, насколько сильно он переживает.

Они рывками опускались навстречу воде. Гламир опустил руку на фонарь с янтарином. Он собирался открыть его как можно позднее. Не только пауков видно издалека благодаря свету, их он тоже выдает.

Нога опустилась в воду. Он интуитивно задержал дыхание. То, чем они здесь занимаются, — безумие. Столько возможностей погибнуть в этих проклятых бочонках. Стекло может прохудиться, откроется течь — а еще там полно всяких существ, которых порождает тьма. Когда вода сомкнулась над ним, он нащупал кирку в кожаном чехле на поясе.

— Я вернусь обратно, — поклялся он себе. — Все будет хорошо.

Старый кузнец принялся негромко считать. В темноте колодца время текло медленнее. Мгновения тянулись бесконечно. Он почувствовал легкое давление в ушах и ухватился зубами за голубой рычаг рядом с головой. Осторожно открыл клапан для спертого воздуха. Через маленькое боковое окошко он видел, как в воде поднимаются серебристые пузырьки воздуха. Пока еще воду освещал свет из шахты колодца. Он видел стены с широкими лестницами. На стенной кладке обнаружил черную улитку. Нужно послать вниз парочку ребят, чтобы собрать их, как только вернется обратно. Драгоценный черный краситель, который добывали из улиток, был их маскировкой, официальной причиной существования этой башни. Краска была нужна. Ценилась на вес золота. Она никогда не выцветала. Все важные документы, которые не вытесывали в камне, записывались такими чернилами. А одежда, которую ими красили, никогда не теряла насыщенного черного цвета.

Окно в его костюме-бочонке начало запотевать. Гламир выругался. Как будто и без того недостаточно плохо видно. Сейчас он почти достиг границы вечной тьмы. Стен шахты колодца уже не было видно. Его рука потянулась к фонарику с заслонкой, прикрепленному к бочонку. «Пока нет! — напомнил он себе. — Еще рано».

Он забыл, что нужно считать! Дерьмо! Интересно, насколько глубоко они опустились? Сумерки сменились темнотой. Железная цепь, на которой он висел, была с отметками. Как только опустится на пятьдесят шагов, ребята наверху остановят лебедку. Но правильнее параллельно считать, чтобы иметь представление, сколько еще погружаться.

Галар тоже еще не открыл фонарик.

«Дисциплинированный», — подумал Галар.

Немногим во время первого погружения удавалось устоять перед искушением и не бросить хотя бы короткий взгляд на шахту колодца. Только чтобы знать, что она еще там и что их не окружает бездонная темнота, словно ты упал с одной из Золотых троп в Ничто, в бескрайнюю тьму между мирами.

Он снова подумал об Амаласвинте и о том, что было бы ошибкой ужинать с ней, но один раз «ошибиться» он может себе позволить. В любом другом месте его наказали бы презрением, но здесь он хозяин. Правитель башни. Разве аморально воспользоваться такой возможностью? В конце концов, он ни к чему ее не принуждает. Он просто примет то, что ему предложат. Гламир закрыл глаза и начал предаваться фантазиям. Давно уже он не спал с женщиной.

Внезапный рывок оторвал его от мечтаний. Должно быть, они достигли отметки в пятьдесят шагов. Гламир нащупал фонарик и отодвинул заслонку. Темноту прорезал теплый желтый свет. Он был не очень ярким, но его было достаточно для того, чтобы видеть на расстоянии нескольких шагов. Они оставили позади высверленное отверстие в выступе скалы, на котором была возведена башня. Перед ними нечетко маячила стена подземной скалы, на которой росли гнезда мясистых нитей. Над ними виднелся нижний край шахты колодца.

Галар уже дернул за веревку. Мгновение спустя он мягко подплыл к скале. Гламир тоже приказал поднести его ближе к стене. Теперь в свете фонаря отчетливо виднелась ниша в скале. Галар уже был возле нее. Они висели низковато. Он воспользовался киркой, чтобы взобраться по склону, а затем скрылся в пещере. Она уходила не слишком глубоко в камень. Пожалуй, шага на три-четыре.

Гламир увидел, как на длинных лапах побежал прочь от света фонарика белый краб. Кузнец вздохнул. То, что нужно было сделать, ему не нравилось, но Галар представлял опасность для башни. Уже все знали о том, кто он такой. Ребята не знали его, но уважали то, что он сделал вместе с двумя другими чужаками. Они драконоборцы! Сбили с неба одного из огромных тиранов! Какую глупость они совершили, эти трое не осознавали. Своим поступком они уничтожили свой родной город.

Гламир обернулся к пропасти, бесконечной темноте, из которой возвышался утес. Свет его фонарика прорезал в темноте лишь узенькую дорожку, но видно ее будет далеко. Он ждал.

За спиной слышался глухой стук кирки Галара. Кузнец мучился с железной стеной. Пусть работает, пока не устанет. Конец будет легче, если он не сможет сопротивляться. Глубоко в темноте показался бледно-зеленый фосфоресцирующий свет. Они приближались.

Гламир решил немного выждать, прежде чем трижды дернуть за сигнальный шнур. Он хотел быть совершенно уверенным в том, что пауки заберутся в пещеру, несмотря на то что наверняка их привлек стук кирки. При виде изумрудных убийц заболели старые шрамы. Карлику стало плохо.

— Так нужно! — твердым голосом произнес он, но это не помогло. В жизни своей он перепробовал много ролей. Но сегодня он впервые стал предателем.