Луки русов отличались повышенной мощностью и дальнобойностью, и кроме того, постоянное перемещение большого количества всадников сбивало прицел стрелков, пытавшихся вести ответную стрельбу. Ну и не стоит забывать о чешуйчатых доспехах, которые имелись у каждого руса, в то время как у противника не было никакой защиты. Пастухи, что с них взять.

   Но врагов оказалось значительно больше, и даже несмотря на постоянный обстрел, в конце концов часть из них бросилась на русов, надеясь в прямой атаке задавить их количеством. Но русы не приняли столкновения. По звуку рога они начали отступление, можно сказать бегство, однако при этом стрельбу не прекратили. Они пускали стрелы, обернувшись назад, и при этом уходя от противника.

   Взбешённые гунны, видя, что враг уходит безнаказанно, бросились в погоню. И пусть многие из них были ранены или убиты, но почти половина войска отправилась догонять врага. Вот тут и сказалась усталость лошадей. Русы спокойно держались впереди, стреляя и не давая приблизиться к себе, вызывая бешенство у преследователей, которым ярость буквально застила глаза.

   -Кажется, пора, - сказал Румон. - Сигнальщик, труби атаку.

   И одновременно с пронзительным рёвом рога, две тысячи русов, вооружённых копьями, начали набирать скорость, намереваясь ударить в бок толпе, преследующей стрелков.

   И опять бешеная скачка, ярость, заставляющая бросаться на врага, пришедшего тебя убить. И крик, оглушающий и наводящий страх, крик, который парализует врага, давая понять, что только его гибель способна стать избавлением от ужаса, несущегося со стороны всадников, с каждым мгновением сокращающих расстояние, и предвещающий только СМЕРТЬ.

   Румон потерял копьё, оставшееся где-то в теле противника, и рубился мечом, стараясь при этом контролировать ход сражения. Опытному уху вождя его звуки могли сказать немало, хотя при этом и приходилось биться за свою жизнь. Пригнулся, над головой просвистел меч. Ответный удар по руке, и она, не выпуская оружия, отлетает в сторону. Привстать на стременах, удар сверху, тело врага разваливается почти пополам. Хороший меч, не зря многие, увидев рисунок на его поверхности, готовы платить за такое оружие золотом по весу.

   А теперь принять удар вражеского меча своим, увести его в сторону, посыл верного коня вперёд, возвратное движение оружия, и голова противника слетает с плеч. Так, отступающие стрелки вернулись и продолжают расстреливать противника. Нет, слышен бешеный крик, налетает новая волна звуков сталкивающихся мечей. Всё правильно, Заманившие врага воины развернулись и после короткого обстрела ударили в спину противнику.

   Сражение было коротким, но яростным. Врага удалось уничтожить по частям. Первыми оказались те, кто бросился в безрассудное преследование стрелков. Таких было не более половины, но никто из них из этой атаки не вернулся. После уничтожения преследователей, русы, забрав оружие и выживших коней противника, отошли за дальний перелесок, где встали на ночёвку, война не закончилась, ещё предстояло добить оставшихся чужаков.

   Потери русов составляли около сотни воинов, но Румон считал их слишком большими, и ругал себя за это. Тысячники получили приказ больше не ввязываться в схватки, а обстреливать врага из луков. Основная часть русов, выставив посты и караулы, ужинала и отдыхала. А тысяча стрелков устроила ночь ужасов для чужаков. Те отошли назад и в сторону от своего прежнего маршрута и тоже встали на ночлег. Но это их не спасло, в темноте вокруг них поднялась смертельная вьюга.

   На любой шум в ночном лагере, силуэт, мелькнувший в пламени костра, из темноты прилетала стрела, не помогало и охранение, оно умирало через несколько минут. Это заставляло всех притаиться и не двигаться. А вокруг стоял хоть и небольшой, но мороз, так что до утра дожили далеко не все, те кто смог выжить, еле-еле двигались. Уставших стрелков-русов сменили отдохнувшие воины, и стрелы продолжили собирать свою добычу. Любая попытка атаковать лучников заканчивалась их отступлением, но зато тут же сбоку появлялся новый отряд, а смельчаки, устроившие вылазку, попадали под дополнительный обстрел.

   Отряд пришельцев начал отступление, но вернуться обратно по уже пройденному пути удалось немногим из незваных гостей. Обратная дорога превратилась в дорогу смерти. Именно так будут звать в последующем попытку прийти и наказать русов. Стрелы были всюду, и днём, и ночью. Стоило только кому-то немного отойти от отряда, как к нему прилетала посланница смерти. Лошадей нельзя было пустить пастись и дать им отдохнуть.

   Человек в степи без лошади не жилец, а стрелки не жалели ни лошадей, ни их всадников. Так что всего нескольким выжившим удалось добраться до своих мест, да и то только из-за того, что бы было кому рассказать о произошедшем. Сражение внесло значительное успокоение в души местных жителей, подтвердив грозную славу русов. Да и добыча, часть которой досталась пахарям, была принята ими с удовольствием. Жизнь на новом месте стала налаживаться.

   Царь русов, или русских, как их стали называть в последнее время, Гозар, с высоты башни смотрел на молодых воинов, тренирующихся в умении держать строй. Начало нынешнего благополучия заложил легендарный царь Румон, приведший в эти места остатки племени русов. Он договорился с местными об их защите и получении за это платы. А потом в жестокой битве с более сильным противником сумел победить, чем и доказал своё право на её получение, а также управление местными жителями.

   И не в одном сражении, всех их не упомнят и умные греки летописцы, постоянно сопровождавшие Румона в многочисленных путешествиях и записывающие его деяния. Именно он заложил этот город, который и носит его имя, создал армию, способную противостоять любому противнику, пригласил добровольно переселиться в эти места мастеров других народов и предоставил им возможность спокойно работать. И защищал местные племена от набегов кочевников, приводил и сажал на свои земли людей из разных стран, обеспечивая им мирную и спокойную жизнь. А за это получал любовь народа, воинов для своей армии и золото для казны.

   И с его подачи пустила на этих местах корни новая религия. Силой никого не заставлял принимать новую веру, но она постепенно привлекала к себе всё больше и больше людей. За все эти годы территория государства только увеличивалась, а люди богатели под охраной русских полков на границах. Росло количество селищ, в которых люди не боялись прихода чужаков из степи. Живущие в мире и согласии соседи перенимали чужие обычаи, вместе веселились, вместе горевали, и постепенно обычаи разных народов становились общими.

   Об этом рассказывали монахи и мудрецы, которых всегда привечали в здешних местах. Но ведь не зря говорят, что в чужих руках кусок больше и слаще. Так что нашлись те, кто забыв прошлые уроки, позарился на богатства русских и возжелал завладеть ими.

   - Царь, прискакал гонец с Дона, привёз новые вести о чужаках, - сообщил Вятко, доверенный воин, помощник и друг, неоднократно прикрывавший спину в сражениях.

   - Давай говори, не томи.

   - Идут обры, числом несчитанным. Переправились через Дон, движутся вверх вдоль Донца, много легкой кавалерии, но есть и тяжёлая, латная. Жихарь, командир разведывательной сотни, говорит, что по бокам легкая конница, подойти и стрелять не дают. Они сами так воюют.

   - Точно знаешь?

   - Да, государь. Ещё раньше доносили об этом племени, воины они добрые, умоемся мы кровью.

   - Умоемся, если дураками будем. Рассказывай, что знаешь про этих обров.

   - Кто они такие, никто не знает, пришли, как и все чужаки, с востока. Все конные, пеших нет. Конные у них двух типов - тяжелая кавалерия в латных доспехах и легкая кавалерия. Воюют так - легкие конники не останавливаясь крутятся перед противником и начинают его обстреливать из луков, как только тот пытается атаковать, сразу бегут и в бой не вступают. Потом возвращаются и опять стреляют.