— Ах да! — воскликнула девушка. — Мистер Кинг предупреждал о вашем приходе. Сейчас я позову его, — она позвонила по телефону.

— Вы, может быть, присядете? — спросила она и снова улыбнулась, но в это время открылась боковая дверь и в приемную вошел Биль.

— Здравствуй, Гарри, — поздоровался он. — Любуешься книгами?

По правде говоря, я любовался не столько книгами, сколько девушкой, тщетно пытаясь придумать и сказать ей что-нибудь такое, что выглядело бы случайно оброненной и в то же время остроумной фразой. Мне очень хотелось походить на Биля — уж он-то не лезет за словом в карман!

— Для чего эти книги? — поинтересовался я.

Биль взглянул на девушку, потом снова уставился на меня.

— Вон на той бронзовой дощечке написано, что это наша справочная библиотека, справочная библиотека фирмы Д. Т. Балларда. Правда, мисс Эйлинг?

— Да, мистер Кинг.

— Идем, — сказал Биль и, открыв дверь, через которую он вошел, взял меня за руку. Мы пересекли большую комнату, заставленную письменными столами и пишущими машинками, направляясь к установленной в дальнем конце перегородке.

— Никогда не пытайся шутить при этой маленькой стерве, — заметил Биль. Я нахмурился, но он, видимо, не заметил. В стране, несомненно, многое изменилось, пока я находился в армии. — Она доносчик, — продолжал Биль. — Как провокатор на заводе. А теперь, ради бога, держись как можно естественнее. Баллард ждет тебя.

Девушка, сидевшая за машинкой перед кабинетом главы фирмы, встала и приоткрыла дверь.

— Можете войти, — тихо сказала она.

Кабинет мистера Балларда сразу заставил меня вспомнить комнатушку мистера Уилдинга. В нем свободно разместился бы десяток «кабинетов» мистера Уилдинга. На одной из стен висел гобелен. Мягкий ковер заглушал шаги. Нужно было идти довольно долго, чтобы оказаться перед мистером Баллардом, восседавшим за старинным итальянским столом. Он заметил нас и встал, отодвигая кресло. Свет от окна слева падал на его очки в роговой оправе, стекла отсвечивали и мешали видеть скрытые за ними глаза. Он выглядел как профессор, собирающийся прочитать лекцию, и казался человеком преуспевающим в жизни. На нем был прекрасно сшитый серый двубортный костюм, седые волосы тщательно подстрижены и зачесаны назад. Он говорил звонким, вибрирующим голосом.

— Уильям, пододвиньте мистеру Пулэму кресло, — распорядился мистер Баллард. — Сигарету, мистер Пулэм?

— Нет, благодарю вас, сэр.

— Он не то сказал, сэр, — вмешался Биль. — Ему хочется закурить.

Мистер Баллард открыл серебряную шкатулку.

— Так вот, Уильям сообщил мне, что вы хотели бы поработать с нами. Вы обратили внимание? Я сказал «с нами», а не «для нас». Мы работаем большим единым коллективом, как одна семья, не так ли, Уильям?

— Именно об этом я говорил ему вчера вечером — мы работаем большим единым коллективом.

Мистер Баллард несколько раз пронзил воздух указательным пальцем.

— Дух коллективизма, — продолжал он, — играет важную роль в любой работе. Вы понимаете, что я играю словами? Как военный, вы, несомненно, поймете и мое следующее сравнение: во имя идеи мы все отважно устремляемся в атаку.

— Верно, — подтвердил Биль. — Очень удачное сравнение.

— Вначале мы убеждаемся в правильности идеи, — снова заговорил мистер Баллард, — затем бросаемся в атаку за нее. Отставших среди нас не бывает. Каждый вносит свою, пусть самую маленькую лепту в общее дело. Иногда мне кажется, что я лишь решето, которое просеивает и сортирует идеи. Я, конечно, и на этот раз играю словами, но в то же время пытаюсь обрисовать требования, которые предъявляет нам работа подобного рода. Вас привлекает работа подобного рода, мистер Пулэм?

— Не знаю. Я ничего в этом не понимаю, сэр.

Мистер Баллард взглянул в окно, и некоторое время в комнате стояла полная тишина.

— Это даже полезнее для вас, — проговорил наконец мистер Баллард. — Лучше начинать с новой страницы. Лучше ничего не знать, чем обладать массой неусвоенных фактов.

— Он готов отказаться от хорошей работы, лишь бы испробовать свои силы у нас, — сообщил Биль.

— Знаю, знаю. Он уже виделся с Уолтером Кауфманом? Каково мнение Уолтера?

— Я сейчас схожу за ним, — вызвался Биль.

— Мне нужно знать мнение Уолтера, — повторил мистер Баллард. — Ну, а теперь, мистер Пулэм, позвольте задать вам вопрос. Что вы надеетесь делать лет этак через десять?

Открылась дверь, и в кабинет вошел респектабельного вида человек с красным лицом; за его спиной маячил Биль.

— А, Уолтер! — обратился к нему мистер Баллард. — Познакомься с мистером Пулэмом.

Мистер Кауфман повернулся на каблуках и остановился передо мной. У него была лысая голова, светлые густые брови, светло-голубые глаза и сурово сжатые губы.

— Здравствуйте, Пулэм.

— Уолтер, — поинтересовался мистер Баллард, — каково твое первое впечатление от мистера Пулэма?

— Вы хотите, чтобы я ответил не думая? — спросил мистер Кауфман.

— Да. Моментальная оценка.

— В нем что-то есть, мистер Баллард.

— Нет ничего, что можно было бы сравнить с мгновенной реакцией, — заметил мистер Баллард. — Разрешите мне подумать… Сегодня среда. Ты можешь переговорить с мистером Пулэмом и предложить ему явиться в понедельник.

— Пойдемте-ка со мной, Пулэм, — обратился ко мне мистер Кауфман.

Он привел нас в другой кабинет, поменьше, и уселся за обычный письменный стол.

— Ну, хорошо, — сказал он. — В девять часов утра в понедельник. Это все.

— Вы больше ничего не хотите спросить у меня?

— Нет. Возьмите его, Кинг, и покажите ему отдел, где разрабатываются макеты рекламных плакатов.

Биль взял меня за руку и повел через помещение главной конторы.

— Он просто хотел взглянуть на тебя, — сообщил Биль.

— Но так же не нанимают людей на работу.

— Ты думаешь? Не нанимают, да?

Я был смущен, но, несмотря на это, мое восхищение Билем росло с минуты на минуту. Он держался уверенно, почти снисходительно, казалось намекая, что знает многое, о чем другие и не догадываются, и что он вообще выше обычной канцелярской рутины. Я забыл о его удивительной приспособляемости. Самому себе я казался новым учеником в школе св. Суизина, которого шестиклассник знакомит с помещениями. Вот точно так же полковой адъютант показывал мне, где я буду жить.

— В тех кабинетах, — объяснил Биль, махнув куда-то рукой, — сидят представители фирмы, работающие с клиентами.

Позднее я узнал, что эти представители вели привилегированную жизнь дворцовых фаворитов: любой из них мог в любое время уйти из фирмы вместе со своим клиентом, что делало их потенциально опасными для фирмы.

— Уж тут-то Д. Т.[17] приходится смотреть в оба, — продолжал Биль. — Сегодня они здесь, а завтра их нет. Каша может завариться в любой момент.

Я ничего не понял, но переспрашивать не стал.

— Вон там расположен отдел распространения. В нем работают университетские мальчики, пробивающие себе дорогу в жизнь.

Я не понял, что означает и отдел распространения.

— Художественный отдел находится вон там, а оформители вот здесь. Этим мальчикам Д. Т. хорошо платит.

— Кто такие оформители?

— Художники, которые воплощают наши идеи и замыслы. Но сейчас это не важно для тебя. А вот рекламный отдел. Тут мы и работаем. Запомни, кстати, что без моего ведома ты не должен и носа высовывать из отдела. Лучше, если первое время тебя будут видеть пореже.

— Но что же я буду делать?

Биль благосклонно улыбнулся.

— Разве я не говорил? Впрочем, нет, не говорил. Так вот, ты будешь моим помощником. Ты будешь ходить за мной и носить мои орудия производства. Надеюсь, не возражаешь?

— Нет. Конечно нет.

— Это лишь для начала, мой мальчик. Ну-с, наш рекламный отдел разделен на комнатушки, чтобы лучше думалось. Одна из идей Д. Т. Раньше мы все сидели в одной большой комнате, но потом он велел перегородить ее и сделать каморки. Мы подчиняемся только Балларду и Кауфману. Больше никому не позволяй командовать собой. Будь вежлив и общителен, но… никаких приказов ни от кого! Вот наши апартаменты.