— Слушаю?
— Я, пожалуй, не буду вставать, чтобы проводить Биля. Ты ничего не имеешь против? Он поймет.
— Конечно. Сейчас я выведу Битси на улицу. Иди спать.
Кэй сказала, что вернуться невозможно, и я не мог не заметить любопытного совпадения наших мыслей. Включая лампу на столе в библиотеке, я не переставал думать об этом. Ведь то же самое, почти слово в слово, сказала мне и Мэрвин Майлс, причем даже голоса у них звучали одинаково. Правда, я не понимал, что Кэй имела в виду, да вряд ли она и сама понимала — скорее всего, она очень утомилась и говорила первое, что взбрело на ум. Когда нужно было кого-нибудь развлекать, Кэй не жалела своих сил. Она слишком долго пробыла в обществе Биля, а он обладал такой энергией, что иногда изматывал даже меня. И все же странное совпадение не выходило у меня из головы.
Во всяком случае, к утру Кэй будет чувствовать себя лучше, и я, вероятно, напрасно подумал, что она и Биль начали действовать друг другу на нервы.
Я открыл ящик стола и вынул несколько листов бумаги. В доме, царила тишина, но среди заполнявших комнату книг и картин меня не тянуло ко сну. Выдался вполне подходящий момент написать свою биографию для нашего сборника и разделаться наконец с этим делом. Уж если мне предстояло чем-то помочь Боджо, то свою-то биографию я смогу представить вовремя. Я взял уже частично заполненную анкету и взглянул на нее:
«Имя: Генри Моултон Пулэм.
Время и место рождения: 15 декабря 1892 года, Бруклин, штат Массачусетс.
Родители: Джон Гроув Пулэм и Мери (Ноулс) Пулэм.
Семейное положение: женат на Корнелии Мотфорд; женился 15 июня 1921 года.
Дети: Джордж, родившийся 29 мая 1924 года, и Глэдис, родившаяся 16 января 1927 года.
Ученые степени: бакалавр искусств.
Род занятий: консультант по капиталовложениям».
Все это по-прежнему напоминало мне нечто вроде надписи на надгробной плите, но все равно я должен был написать свою биографию. Главное состояло в том, чтобы не писать слишком много и не создать впечатления, будто я слишком расхвастался. Я без труда представлял себе свою жизнь, но писать о ней казалось мне делом необыкновенно трудным. Я вообще никогда не любил писать. Пытаясь настроиться на нужный лад, я на минуту включил радио.
Военные действия, по-видимому, приостановились. Французы по-прежнему отсиживались за линией Мажино, словно и не помышляли о наступлении, но, несомненно, вынашивали какие-то планы — недаром во главе французской армии стоял такой крупный полководец, как Гамелен, Французы — лучшие солдаты в мире. Я вспомнил об одиноком пуалю[44], марширующем под Триумфальной аркой, где над могилой Неизвестного солдата горит неугасимый огонь. Уж если французы начнут двигаться, остановить их будет невозможно. К весне они подготовятся и начнут наступать, а сейчас бессмысленно крутить ручки радиоприемника. Я должен был взяться за перо и сосредоточиться.
«Окончив Гарвардский университет, я устроился в фирме „Смит и Уилдинг“ и продавал для нее акции и другие ценные бумаги вплоть до 1917 года. Во время войны был вторым лейтенантом пехоты и служил в американском экспедиционном корпусе во Франции. Это был один из самых интересных периодов моей жизни».
Я остановился и принялся размышлять, надо ли упоминать о том, что я награжден орденом, но решил умолчать, так как нет ничего более отвратительного, чем хвастовство,
«После демобилизации в течение года работал в рекламной фирме Д. Т. Балларда в Нью-Йорке. Семейные дела вынудили меня вернуться домой, где фирма „Смит и Уилдинг“ вновь любезно предложила мне место. В 1933 году я организовал собственную фирму консультаций по капиталовложениям — „Мэксуэлл и Пулэм“, — деятельность которой в общем и целом следует признать довольно успешной. За годы работы в собственной фирме мне удалось установить обширные связи с интересными людьми.
15 июня 1921 года я женился на Корнелии Мотфорд и никогда не сожалел об этом, так как наш брак оказался счастливым. Сейчас, когда у нас уже большие дети, трудно даже представить себе, что наша долголетняя семейная жизнь сложилась столь удачно».
Я не мог не признаться самому себе, что изложил все это довольно искусно и мило, и решил, что Кэй понравится, когда я прочту ей написанное.
«Моя жизнь в свободное от службы время ничем, очевидно, не отличается от жизни моих школьных товарищей, то есть посвящена семье, друзьям и повседневной общественной деятельности. Мы с миссис Пулэм имели счастье трижды побывать за границей — в Англии, во Франции и в Риме, где меня очень заинтересовали остатки фундаментов и проходов на Палатинском холме; добавлю, что мы с миссис Пулэм так и не смогли решить этой загадки.
По своим религиозным убеждениям я принадлежу к епископальной церкви; в политике — республиканец. Для отдыха играю летом в теннис, а зимой в сквош; в течение трех последних лет неизменно занимал второе место в местных турнирах».
На этом я хотел поставить точку, но потом подумал, что надо бы написать немного побольше. Слишком короткая биография даст повод подумать обо мне, как о человеке угрюмом и замкнутом, а мне бы этого не хотелось.
«Подобно моим школьным товарищам, я рассматриваю годы, проведенные в школе и в университете, как самый счастливый период моей жизни. Из общественных обязанностей мне больше всего нравится моя деятельность в качестве члена совета бывших воспитанников школы святого Суизина. Будучи таким образом тесно связанным с теперешней молодежью, я не разделяю разочарованности и пессимизма, испытываемых моими школьными друзьями и порожденных „Новым курсом“. Он представляется мне скоропреходящей фазой, и я верю, что как в деловой сфере, так и вообще в жизни страны положение в недалеком будущем улучшится. Я не считаю, что мистер Рузвельт или Германия смогут долго продержаться, и уверенно смотрю вперед, предвидя время, когда в Белом доме окажется здравомыслящий республиканец. Зимой мы живем в городе, а летом в Норт-Харборе, в штате Мэн. Двери нашего дома всегда открыты для любого из моих школьных друзей».
Марквэнд и его роман
Джон Филиппе Марквэнд (1893–1960) — популярный американский прозаик — один из тех писателей, которые продолжают реалистические традиции американской литературы и противостоят сегодня упадочному искусству Запада.
Джон Марквэнд родился в Бостоне, столице штата Массачусетс, в состоятельной буржуазной семье — одном из тех семейств, которые считали себя оплотом Америки. Двое его предков были губернаторами штата Массачусетс. Он окончил высшее привилегированное учебное заведение США — Гарвардский университет, из стен которого вышло немало послов, министров и президентов страны. Университет закрепил в нем все предрассудки бостонского буржуа, привитые в семье и школе.
С Бостоном связаны как самые прогрессивные, так и самые косные, консервативные традиции американского общества.
Прежде всего, Бостон считается колыбелью американской революции, то есть войны за независимость 1776–1784 годов; здесь впервые раздались призывы к свержению колониального гнета Англии, здесь разыгрались первые бои против английских войск.
В 40–50-х годах XIX столетия Бостон и Филадельфия стали центрами идеологической борьбы против рабства (аболиционизма). Исторически сложившееся объединение четырех штатов на восточном побережье Америки (Нью-Гемпшир, Массачусетс, Род Айленд и Коннектикут), получившее название Новой Англии, безоговорочно признавало ведущую роль Бостона во всех сферах политической и культурной жизни страны.
