Война явилась сильным потрясением и для целого поколения буржуазной молодежи. Она разбила многие иллюзии, обнажила ложь буржуазной морали, лживость разговоров о патриотизме, прикрывающих грязные дела тех, кто наживался на войне.

Поколение, пережившее эту войну, получило название «потерянного поколения». Это поколение было опустошено войной, прониклось скептицизмом, утеряло почву под ногами, веру в будущее. Все это великолепно показали в своих романах Р. Олдингтон, Эрнест Хемингуэй, Ремарк.

Сложная проблема «потерянного поколения» в романе Марквэнда задета лишь слегка. «В моей памяти, — говорит Гарри Пулэм, — всплыл некогда слышанный разговор о „потерянном поколении“, и я понял, что я вместе с моими современниками как раз и принадлежу к нему и что жизнь, которой мы привыкли жить, ушла…»

И все-таки война явилась серьезным испытанием для героя Марквэнда. Она оставляет в его душе тяжелый осадок. Гарри Пулэм не любит вспоминать о ней, он смутно ощущает ее несправедливость. Познав ее, он много лет спустя с беспокойством следит за ходом начавшейся второй мировой войны, волнуясь за судьбу своего сына, за судьбу нового поколения.

Общение с солдатами и офицерами во фронтовой обстановке позволило Гарри Пулэму, ни на минуту не забывавшему, что он — питомец Гарвардского университета, избавиться в какой-то мере от своего снобизма и кастового высокомерия. «Как ни пьянствовали, как ни хулиганили люди роты „А“, при ближайшем знакомстве с ними все они оказались неплохими парнями… меня удивило, что большинство из них храбрее и благороднее меня», — честно признается герой.

Хорошие человеческие задатки, заложенные в натуре Гарри Пулэма и в обычное время загнанные внутрь воспитанием и традициями, проявляются в условиях фронта, Капитан Роуле откровенно говорит Пулэму: «Я не раз думал, почему вы стали таким ничтожеством. Единственное объяснение состоит в том, что так уж вас воспитали. Но вы еще сумеете выправиться, Пулэм, только надо быть попроще. Поменьше этой дурацкой фанаберии».

Но Гарри Пулэму не суждено было «выправиться». Правда, после войны Пулэм некоторое время сопротивляется власти старых традиций. Он не желает возвращаться в отцовский дом. Он делает попытку зажить самостоятельной жизнью, стать на ноги, не прибегая к покровительству отца. После демобилизации он поступает в рекламную фирму, пребывание в которой составляет новую главу его биографии.

Реклама — специфическое порождение американского образа жизни, американского предпринимательства. Лучшие представители американского реализма, такие, как Теодор Драйзер, показали, как реклама стандартизирует взгляды и духовный мир американцев, губит искусство, опошляет все, к чему бы она ни прикоснулась.

Главы, посвященные рекламе, составляют яркие разоблачительные страницы романа, где с наибольшей силой проявилась критическая сторона творчества Марквэнда. Остроумно и зло высмеивает Марквэнд унизительную роль искусства на службе у капитала, показывает его рабскую зависимость, продажность и бездушность. Многие эпизоды из деятельности агентов рекламного бюро Мэрвин и Гарри показаны в сатирическом освещении. Во имя доходов своей фирмы, взявшей подряд на рекламирование мыла Коуза, Гарри и Мэрвин врываются в квартиры простых американцев, стирают грязное белье в присутствии ошеломленных владельцев, чтобы продемонстрировать уникальные, беспримерные качества мыла Коуза. Создаются целые программы передач по радио о Коузиландии, создается музыка, долженствующая убедить американцев покупать только мыло Коуза.

Но Марквэнд не решается перейти определенную черту. Он не развертывает эту тему широко, не делает обобщений, и сатиры на американский образ жизни у него не получается. Работа в рекламной фирме оказывается для Пулэма лишь хорошей практической закалкой, необходимой для его деловой карьеры, а для Мэрвин — мостиком к выгодному браку.

Уведя своего героя из рекламной фирмы Нью-Йорка, автор возвращает его в Бостон, в респектабельное общество, и круг замыкается: Гарри Пулэм покорно одевает ярмо размеренного и отупляющего существования бостонского буржуа, теряя свои индивидуальные черты, и снова превращается, говоря словами капитана Роуле, в «ничтожество».

Главным объектом изображения становится жизнь бостонских буржуазных семейств, в частности семейства Пулэмов. Детально описываются мелочи быта, все эти «треволнения гостиных»: званые обеды, благотворительные вечера. Здесь исключительное значение приобретают правила «хорошего тона», умение вести разговор, соблюдение приличий. Картина быта и нравов бостонской буржуазии дополняется описанием клубных вечеров, футбольных состязаний между командами Гарвардского и йэльского университетов.

Отношение к миру Пулэмов и их знакомых у автора двойственное. С одной стороны, он любуется им, и многое в этом мире ему импонирует, хотя явной идеализации старого уклада жизни уже нет. С другой — все громче звучит нота протеста, все решительней пробивается мысль о том, что в среде благовоспитанных бостонских буржуа глушится всякое естественное чувство, суживаются горизонты, стандартизируется человеческая личность. От прежних прогрессивных традиций американской «колыбели революции» не осталось и следа.

Роман говорит о жалкой, пустой жизни бостонской буржуазии — жизни, заполненной мелочными интересами, где в жертву внешним приличиям приносится все подлинно человеческое.

Марквэнд реалистически воспроизводит картину жизни и нравов имущих слоев современной Америки, и в этом бесспорное достоинство романа.

Беспощадный приговор буржуазному Бостону выносит Биль Кинг в беседе с Гарри Пулэмом, возвратившимся с фронта: «Ты вырос в маленьком, никому не нужном мирке, дни которого сочтены… Тебе, Гарри, следует бежать из него».

Но Гарри Пулэм остался в этом мирке, да и некуда ему было бежать. Самому Билю Кингу, радующемуся, что он не принадлежит к бостонскому обществу, достался не лучший удел. Напряженная, отупляющая работа в рекламных фирмах Нью-Йорка, бешено конкурирующих друг с другом, необходимость применяться к обстоятельствам и злоупотребление виски — все это превратило остроумного и язвительного Кинга в циника, опустошило его так же, как рутина бостонской жизни опустошила Пулэма.

История Гарри Пулэма — это история жизни, прожитой впустую. Он жертва среды и социальных обстоятельств. Старые традиции, предрассудки отжившего мира и привязанность к собственности держат его мертвой хваткой. В натуре Пулэма есть и порядочность и благородство, есть даже задатки для другой, содержательной, жизни. Но слабоволие, нерешительность и боязнь нарушить установленные нормы навсегда приковывают его к этому узкому буржуазному мирку, превращают в беспомощное существо, не сумевшее даже распорядиться собственной жизнью. И как ни пытается Пулэм убедить читателя в том, что он доволен своей судьбою, в романе явно сквозит подтекст, говорящий о том, что все это благополучие — мнимое.

В романе неоднократно говорится о суровой американской действительности, лежащей за пределами мира Пулэма и Кинга. В спорах между ними затрагиваются большие социальные проблемы. Критикуя тепличное воспитание, которое получил Гарри в школе св. Суизина, Биль говорит: «Ты когда-нибудь встречал в своей школе детей бедняков? Тебе рассказывали там, что люди голодают, что их оскорбляют? Тебе объясняли, что такое минимальная заработная плата?.. Кто-нибудь говорил тебе, о чем думают остальные девяносто девять процентов людей?»

Марквэнд касается здесь больших социальных тем, однако они не получают в романе дальнейшей разработки, не подтверждаются конкретными примерами, картинами американской жизни.

Глухо намекает Марквэнд, опять-таки устами Биля Кинга, на кризисы и грандиозные классовые бои, охватившие капиталистический мир после первой мировой войны и социалистической революции в России: «Послушай, — говорит Биль Пулэму, — ты же понятия не имеешь, что происходит там — рабочие беспорядки, коммунизм, расстройство экономики, Лига наций». Эти отдельные упоминания врываются в роман как отголоски больших социальных событий.