4 Так стал он предком всех убийц, Преступников, пророков – зачинатель Ремесл, искусств, наук и ересей. 5 Кулак – горсть пальцев, пясть руки, Сжимающая сручье иль оружье, – Вот сила Каина. 6 В кулачном праве выросли законы Прекрасные и кроткие в сравненьи С законом пороха и правом пулемета. Их равенство – в предельном напряженьи Свободных мускулов, Свобода – в равновесьи Звериной мощи с силами природы. 7 Когда из пламени народных мятежей Взвивается кровавый стяг с девизом: «Свобода, братство, равенство иль смерть» – Его древко зажато в кулаке Твоем, первоубийца Каин. 11 марта 1922 Феодосия Меч 1 Меч создал справедливость. 2 Насильем скованный, Отточенный для мщенья, – Он вместе с кровью напитался духом Святых и праведников, Им усекновенных. И стала рукоять его ковчегом Для их мощей. (Эфес поднять до губ – Доныне жест военного салюта). И в этом меч сподобился кресту – Позорному столбу, который стал Священнейшим из символов любви. 3 На справедливой стали проступили Слова молитв и заповеди долга: «Марии – Деве милосердной – слава», «Не обнажай меня без нужды, Не вкладывай в ножны без чести», «In te, о Domine, speravi!» [1]Восклицают средневековые клинки. Меч сосвященствовал во время Литургии, Меч нарекался в таинстве крещенья. Их имена «Отклер» и «Дюрандаль» Сверкают, как удар. И в описях оружья К иным прибавлено рукой писца: «Он – фея». 4 Так из грабителя больших дорог Меч создал рыцаря И оковал железом Его лицо и плоть его; а дух Провел сквозь пламя посвященья, Запечатляя в зрящем сердце меч, Пылающий в деснице Серафима: Символ земной любви, Карающей и мстящей, Мир рассекающий на «Да» и «Нет», На зло и на добро. Как утверждает Сидов меч «Тисона». 5 Когда же в мир пришли иные силы И вновь преобразили человека, Меч не погиб, но расщепился в дух: Защитницею чести стала шпага (Ланцет для воспаленных самолюбий), А меч – Вершителем судебных приговоров. Но, обесчещенный, Он для толпы остался Оракулом И врачевателем болезней; И палачи, собравшись, хоронили В лесах Германии Усталые мечи, Которые отсекли Девяносто девять. 6 Казнь реформировал Хирург и филантроп, И меч был вытеснен Машинным производством, Введенным в область смерти, и с тех пор Он стал характером, Учением, доктриной: Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной – Антиномией Кантова ума. 7 О, правосудие, Держащее в руках Весы и меч! Не ты ль его кидало На чашки мира: «Горе побежденным!»? Не веривший ли в справедливость Приходил К сознанию, что надо уничтожить Для торжества ее Сначала всех людей? Не справедливость ли была всегда Таблицей умноженья, на которой Труп множили на труп, Убийство на убийство И зло на зло? Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч», В нас вдунул огнь, который Язвит и жжет, и будет жечь наш дух, Доколе каждый Таинственного слова не постигнет: «Отмщенье Мне и Аз воздам за зло». 1 февраля 1922
Феодосия Порох 1 Права гражданские писал кулак, Меч – право государственное, порох Их стер и создал воинский устав. 2 На вызов, обращенный не к нему, Со дна реторт преступного монаха Порох Явил свой дымный лик и разметал Доспехи рыцарей, Как ржавое железо. 3 «Несчастные, тащите меч на кузню И на плечо берите аркебузы: Честь, сила, мужество – бессмысленны. Теперь Последний трус стал равен Храбрейшему из рыцарей». – «О, сколь благословенны Века, не ведавшие пороха, В сравненьи с нашим временем, когда Горсть праха и кусок свинца способны Убить славнейшего…» Так восклицали Неистовый Орланд и мудрый Дон-Кихот – Последние мечи средневековья. вернуться «На тебя, Господи, уповаю!» (лат.). |
