Завершала официальную часть, как и положено, фуршетная. Все подходили к новому президенту, поздравляли, а он весело потряхивал ручонками, агукал и пытался зацепить соской по лицу любого, кто совался глубже дозволенного по этикету.

Татьяна отмахивалась от страждущих и жаждущих, потому что, казалось ей, малыш не вынесет такого многочисленного душеприложения.

После инаугурации состоялась пресс-конференция для иностранных и российских журналистов. Вел ее Артамонов, назначенный президентом своим пресс-секретарем. Я канцелярничал неподалеку, готовил документы, упорядочивал их, производил в дело.

Артамонов вкратце пояснил причины и подвел грамотную платформу подо все произошедшее. Он донес до сведения присутствующих информацию о том, что официальная Россия не планирует менять свой политический курс, и что у президента очень серьезная и сплоченная команда, которая, собственно, и привела его к власти. А в заключение Артамонов зачитал вслух медицинское объяснение данному положению, в котором временно находится президент России.

Наличие официальной бумаги насчет здоровья президента успокоило самых рьяных вопрошателей. Раз все проходит законно и практически запланированно, то нет никаких оснований для тревоги.

Затем были зачитаны документы, которыми определялся круг лиц, имеющих доверенности от президента по всему спектру ведения страной. Они, эти хорошо известные всем и уважаемые люди, и будут принимать решения и до определенного момента подписывать документы от лица президента. Политический курс страны не меняется, все остается, как и было. Разве что, может быть, станет еще лучше.

В рамках Конституции, которая предусматривает подобные случаи, и в целях стабильности у нынешней власти будет какое-то переходное время. Создан и работает Совет, он был учрежден на следующий день после выборов, когда наш победитель мог еще держать авторучку и отображать действительность. Все совещания записаны на пленку и будут в ближайшее время показаны по первому каналу, после чего обретут статус указов президента.

Меж тем краски сгущались, и по информационным каналам со ссылкой на целебные западные источники просачивалось все больше информации о том, что вблизи российских границ начинаются одно за другим военные учения и маневры натовских войск, перемещение разного рода группировок. Страны НАТО устраивают одно совещание за другим. Послы мечутся от своих резиденций до мест тайных встреч со своими агентами. Во всех посольствах России за рубежом срочно начались ремонты. Это могло означать только одно — страны, на территории которых имелись российские посольства, приступили к установке дополнительного количества «жучков».

Все официально и с пониманием относились к ситуации в России, но тем не менее ряд вопросов, поставленных перед ней ранее, стал уже решаться по-другому, без всякого соответствия с предыдущими договоренностями.

Администрации президента через МИД все еще удавалось сглаживать углы, которые возникали в ходе двусторонних отношений с большинством стран, однако ряд государств все же отозвали своих послов из Москвы, прикрываясь самыми разными легендами.

Наконец послевыборные страсти улеглись.

На Россию опустилась очередная новопрезидентская ночь.

Настя с Владимиром Сергеевичем в кроватке и в теснейшем окружении Татьяны с челядью решили остаться в эту ночь в отведенных покоях в Кремле. Они подумали, что тащиться в загородную резиденцию в Миколино очень далеко и ни к чему: завтра с утра в Кремле полно работы — надо будет провести целый ряд официальных встреч.

Долго в коридоры Кремля не приходила тишина. Службы несли свои вахты допоздна. Тяжелые оконные шторы стояли колом, не шевелясь. Ни ветерка, ни дуновения. В Кремле установился штиль. Шумели только дорогие кондиционеры.

Маленький президент Макаров нервничал, плакал и никак не мог уснуть. К нему были вызваны самые емкие кормилицы со всего Золотого Кольца, которые по очереди давали ему пробовать свою грудь. На какой-то девушке из Рязани его вкус успокоился. Пососав достаточно долго полюбившееся ему жирное молоко, малыш уснул. Настя переложила его в маленькую красиво сплетенную корзину, подаренную президенту отменным мастером из Лукошино. Корзина создавала маленькому Макарову некий уют в огромных властных покоях. В этом теплом гнездышке ему было очень хорошо, там он был в безопасности, а то желающих потормошить его такое множество, что Настя опасалась, как бы его не сглазили. Детей, особенно хорошеньких, часто сглаживают недоброжелательные люди. А тут таких… Они желают ребенку счастья, но не от души, и этого порой бывает достаточно, чтобы испоганить ему всю оставшуюся жизнь.

Теперь Настя относилась к Владимиру Сергеевичу как к своему ребенку. Она быстро свыклась с новой долей, но при этом она не ощущала себя вдовой она чувствовала себя родиной-матерью. Была вся такая гордая, что ухаживает за президентом, вся такая величественная и неразговорчивая. Татьяна и Шарлотта Марковна по-доброму завидовали ей и частенько просили подержать маленького Макарона на руках. Потому что, когда держишь на руках президента, возникает ощущение, что держишь на руках всю страну, и появляется вселенская ответственность за нее.

Бек дремал под столом в комнате, где стояла корзина со спящим президентом. Бек принюхивался к воздуху. Как лаборант, он делал свои личные пробы и замеры окружающей среды. Сегодня он остался особенно доволен полученными данными и оттого впал в спокойную дрему.

Наконец, в Кремле уснули все. И за Кремлем уснула страна после напряженного месяца, полного серьезных и важных событий.

Страна улеглась переваривать увиденное и услышанное за день, чтобы утром, как ни в чем не бывало, отправиться на работу, приступить к своим обязанностям, прясть, пахать, лить металл, в конце концов. Не имеет ведь никакого значения, что там творится наверху. У каждой власти свои причуды. Чего только не бывало на долгом веку России — и самозванцы ее испытывали, и самые неожиданные наследники всплывали, и убийствами царей тешились проходимцы, передавая власть как бы наследникам, за которыми прятались своры убийц. И законных царей убивали. Чего только не было — и предательства, и кровь!

А здесь случай совсем мирный, можно даже сказать, демократически потешный, веселый где-то, где-то таинственный. Но ведь и Россия тоже есть тайна, а у каждой большой тайны должны быть свои маленькие. В этом и есть величие России.

Люди засыпали гордыми за себя, за свою необычную и любимую до непоняток страну.

Не спал только Бек.

Дождавшись, когда глухой ночью все стихло и охрана прикорнула кто на подоконнике, кто в кресле, кто стоя, как лошадь, Бек осторожно, в несколько приемов, пооперся передними лапами на стол, аккуратно взял зубами корзину со спящим Макароном, стащил ее на пол и стал волоком увлекать прочь из спальни. В коридоре, перед носом клюющего охранника, собака поудобнее перехватила корзину с президентом, чтобы та не волочилась по земле, и рванула с ней к окну. Пробив массой двойные рамы, собака исчезла в темноте Кремлевского двора. За ней следом, очнувшись от звона стекла, бросилась охрана. Но пока подавались соответствующие и правильные команды, собаки и след простыл.

Беку удалось незаметно миновать все кремлевские дворовые переходы, пройти под сенью колокольни и незаметно пересечь огромный кремлевский двор. Бек сначала влез под Царь-колокол, отдышался, потом проскочил и посидел с минуту за Царь-пушкой, после чего пропустил мимо офицерский наряд, и уж только потом через маленькую калитку в большой двери ворот Спасской башни выскочил на Красную площадь. За елками, за трибунами, мимо мемориальных досок, мимо Музея Революции он незамеченным проскользнул на Манежную площадь. Опять отдышался, осмотрелся. Когда сирены стихли, он дошел до Тверской и отправился по ее левой стороне вверх.

Москва была практически безлюдной.

Бек знал, что путь его прям и долог, поэтому он не спешил, хотя знал, что к утру он должен обязательно успеть покинуть столицу. Более того, желательно успеть пересечь окружную дорогу. Хотя ладно, если не успеет, там есть масса акведуков.