Тем не менее руководством 5-й службы УКГБ ЛО в октябре 1980 г. было принято решение о привлечении объекта к уголовной ответственности за совершение общеуголовного преступления
(! — Н.К.).
Тогда же УКГБ ЛО информировало Куйбышевское РУВД г. Ленинграда о том, что Азадовский К. М. и Лепилина С. И. занимаются приобретением, хранением и употреблением наркотических веществ, хотя данных об этом в деле не имелось.
Таким образом, кто-то совершенно сознательно принял решение посадить двух ни в чем не повинных людей исключительно из собственных карьерных соображений. И еще, может быть, из личной неприязни к таким, как Азадовский, — слишком образованным и независимым. А Светлана Лепилина в этой гнусной акции играла роль вспомогательную, чисто служебную: удобнее, убедительнее было прийти к Азадовскому с обыском, предварительно задержав около дома его приятельницу с анашой. Ради этого была разработана и проведена целая операция. Ради этого молодую женщину отправили в лагерь, испортив ей здоровье, а заодно лишив жилплощади: комнаты Светланы по странной случайности достались ее соседке Ткачевой, давшей против Светланы и Азадовского «нужные» показания задолго до суда.
А теперь вернемся к статье Ю. Щекочихина:
Все участники операции подробно описали свои действия в объяснениях высокой московской комиссии в конце 1988 года:
…«В середине октября 1980 г. по указанию руководства отделения и отдела мне бывшим зам. начальника отделения тов. Без-верховым Ю.А. было передано в производство дело оперативной проверки на „Азефа“ (Азадовского. — Н.К.), заведенное в октябре — ноябре 1978 года. Мною… был подготовлен план агентурноследственных мероприятий по ДОР (дело оперативной разработки)… План агентурно-оперативных мероприятий по делу с целью выяснения характера контактов „Азефа“ с иностранцами предусматривал подставу… через Лепилину агента-иностранца, находившегося на связи с тов. Ятколенко И. В. Организация работы с агентом-иностранцем была поручена сотруднику отделения тов. Федоровичу А. М. При организации подставы на меня была возложена обязанность вывода Лепилиной через агента „Юнгу“ в ресторане гостиницы „Ленинград“, что было мною выполнено. С агентом-иностранцем „Беритом“ я не встречался…
Начальник 7-го управления 5-й службы УКГБ ЛО майор КУЗНЕЦОВ».
…Почему-то в объяснении майора Кузнецова была опущена одна существенная деталь, — пишет Ю. Щекочихин дальше, — та, на которую потом обратила внимание московская комиссия, — докладывающая Чебрикову:
«Из имеющихся в материалах ДОР сводки мероприятия „С“ видно, что накануне обыска Азадовского (после задержания Лепилиной) его квартиру посетил агент 5-й службы УКГБ „Рахманинов“… Сотрудник т. Кузнецов А. В., у которого источник находился на связи, в беседе пояснил, что „Рахманинов“ направлялся домой к Азадовскому по его заданию с целью выяснения обстановки в квартире, хотя это не вызывалось оперативной необходимостью, так как в августе 1980 г. в его жилище проводилось мероприятие „Д“»…
Мероприятие «С» — прослушивание телефона. Мероприятие «Д» — негласный обыск[3]…
Вот кем оказался тот странный гость, который неизвестно зачем навестил Азадовского накануне обыска и внезапно захотел попить. Агент «Рахманинов»… Вот кто такой «испанский студент» Хасан, которому доверчивая Светлана Лепилина помогала покупать таблетки от гриппа. «Агент-иностранец „Верит“»…
Однако установить контакты Азадовского с иностранными разведками через «подставу» «Берита» не удалось. Тогда-то, видимо, и было «принято решение о реализации этого дела путем привлечения объекта к уголовной ответственности». И разработан план новой провокации. В протоколе допроса бывшего начальника отделения 5-й службы Николаева написано:
Когда в ходе дальнейших мероприятий не удалась реализовать информацию о том, что Лепилина используется Азадовским с целью передачи информации за границу, было принято решение кем-то из заместителей начальника УКГБ по Ленинградской области об организации мероприятий с целью привлечения Лепилиной к уголовной ответственности за хранение наркотиков.
Провокация проводилась так:
…В декабре 1980 г. руководством отдела 5-й службы УКГБ ЛО была разработана агентурно-оперативная комбинация, направленная на возможное задержание Лепилиной с поличным. Накануне «Берит» условился с нею о встрече в кафе на улице Восстания… Ему тов. Федоровичем было разрешено принести на встречу наркотики. (Из объяснительной записки офицера действующего резерва КГБ СССР подполковника Ятколенко, 1.09.89.)
Тратиться не пришлось: в КГБ знали, что колумбиец «Берит» сам употребляет наркотики и они у него имеются.
Подробно ход операции описан в протоколе допроса А. В. Кузнецова, который проводила комиссия, в конце 1993 года решавшая вопрос о реабилитации К. Азадовского:
До этого я и работник отдела Ятколенко заходили в кафе, чтобы убедиться, что Лепилина есть Лепилина… Лично я видел, что разговор между иностранцем и Лепилиной очень теплый, а также видел, как иностранец передал Лепилиной фирменный… пакет. Как только я увидел, что Лепилина и ее спутник собираются уходить… я вышел на улицу, где передал Лепилину… группе наружного наблюдения.
Все. Дело сделано. Светлану Лепилину задерживают, находят анашу — и можно идти с обыском к Азадовскому. А сама Светлана? Она больше не нужна, она — материал отработанный. Отныне и она, и К. Азадовский — уголовники, наркоманы. КГБ? Помилуйте! При чем здесь КГБ? И сама Госбезопасность, и работники прокуратуры — все стоят насмерть: уголовники.
Пройдут годы, и 22 декабря 1988 года начальник КГБ СССР по Ленинградской области генерал-майор Прилуков после длительного ЗАКРЫТОГО расследования утвердит заключение, где будет написано черным по белому:
Таким образом в ходе настоящего служебного расследования данные о ПРИЧАСТНОСТИ СОТРУДНИКОВ УКГБ СССР ПО ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ К ОСУЖДЕНИЮ АЗАДОВСКОГО И ЛЕПИЛИНОЙ НАШЛИ СВОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ.
А 27 февраля 1989 года ОДИН ИЗ ЗАМЕСТИТЕЛЕЙ НАЧАЛЬНИКА УКГБ ПО ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ генерал Блеер ничтоже сумняшеся подпишет адресованное К. Азадовскому письмо, где сказано:
При этом подтверждено, что ОРГАНЫ КГБ НЕ ИМЕЛИ ОТНОШЕНИЯ К ВОЗБУЖДЕНИЮ В ДЕКАБРЕ 1980 ГОДА УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПО ОБВИНЕНИЮ ВАС И ГРАЖДАНКИ ЛЕПИЛИНОЙ В ПРЕСТУПЛЕНИИ, ПРЕДУСМОТРЕННОМ СТ. 224 УК РСФСР.
Похоже, они даже в страшном сне не могли предположить, что их ложь, их провокации когда-нибудь из тайных станут явными. А потому до последнего буквально дня лгали в официальных документах, мешая людям добиться справедливости, лгали, ставя препятствия торжеству Закона. И, значит, совершали тем самым уголовное преступление — преступление против правосудия. «Привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности, соединенное с искусственным созданием доказательств обвинения» — вот как называется это преступление.
Страшно подумать, сколько людей было вовлечено! Тут и доносчица Ткачева, вознагражденная за свой «труд» комнатами, отобранными у Светланы. Тут и написавшие для суда лживую характеристику на Азадовского бывшие его сослуживцы Бобов и Шистко. (Они остались безнаказанными и после того, как в 1989 году судом Дзержинского района характеристика была признана клеветнической.) Тут и следователь райотдела милиции Каменко, отчисленный, правда, после этого дела из органов милиции, но благополучно закончивший в 1989 году юрфак университета, где, кстати, прекрасно знали о его роли и участии в «уголовных делах» Азадовского и Лепилиной. Тут и другие сотрудники милиции: Арцыбушев, Хлюпин, Матняк — об их действиях можно писать отдельную статью! И о «правосудии», чинимом судом Куйбышевского района, а потом и горсудом. Тут, разумеется, и работники прокуратуры: «Прокуратурой РСФСР проверено уголовное дело в отношении Лепилиной С. И. Осуждение ее за незаконное приобретение и хранение наркотического вещества… признано обоснованным». Таких ответов у Азадовского и Лепилиной множество.
