День выдался самый жаркий за все время их пребывания тут, и после обеда многие полезли искупаться. Вода нагреваться уже не успевала, но туда и лезли затем, чтобы охладиться. Пару минут поплавал – и на берег, на жару, греться.

– Ох, ребята, вы, главное, поплотнее рот зажимайте, когда ныряете, а то насобираете себе паразитов!

– Похоже, Галия также помешана на этих паразитах, как офицеры с Путтером на дикарях, – шепнул Максим Гарику.

– Да, тут, похоже, каждый на своем помешан, а иначе никак. В ходе купания обнаружилось, что многие не умеют плавать.

– Коля, надо научить людей плавать, – обратился Буданов к Рокотову. – Вот Гарик пока ездит на плотах, пусть и кто-нибудь вдоль плотов рядом плывет.

– Да ты рехнулся, что ли? Они ж примерзнут!

– А когда во время стычки из лодки вывалятся, тоже думать будут о том, как бы не примерзнуть? По-хорошему, каждый должен быть способен пересечь реку вплавь. Предвижу новый вид состязаний.

– Ну, все же нет, – подумав, ответил Рокотов. – Для тренировок по плаванью сейчас прохладно. Если мы будем их сейчас проводить, то вояки твои не доживут до стычки с дикарями. Офицер недовольно хмыкнул, но возражать не стал.

В качестве тренировки по метанию двухметрового копья рано утром энтузиасты забили четырёх бобров. Оставшихся грызунов должно было хватить на поддержание плотины, терять которую пока не хотелось из-за водоплавающей птицы. Шкуры решили выделить в качестве призов сегодняшним победителям.

– Ну, поздравляю, сегодня участвуют все, кто в состоянии поднять копье! – с воодушевлением сообщил Володарский Буданову.

– Да, если бы еще и сколько-нибудь положительный результат показывали, так вообще было бы замечательно. А то половина в коридор не могут попасть.

– Ты сгущаешь краски, попадают они в основном. А кто не попадают – научатся, – ответил второй офицер.

Один из сепаратистов Хэнка, Ролан, после восьми неудачных попыток попасть в мишень в очередной раз сосредоточился. Он перекрестился перед броском, отвел руку назад и быстро выпустил копье. Но существенно улучшить результат не получилось. Вместо обычных возгласов по поводу очередного броска, люди ошарашено смотрели за бросающего. Он обернулся, и увидел, что сзади него лежит Игорь.

Оказалось, Ролан со всего размаху заехал по лбу копьем стоящему сзади парню. Тот повалился на землю. Галия с Ириной тут же кинулись к пострадавшему. Игорь на мгновение потерял сознание, но быстро пришел в себя.

– Вы что, идиоты?! – взревел Буданов. – Ну, видите вы, что он бросает – ну, отойдите подальше! Что столпились-то тут?! И ты тоже – прежде чем бросать – развернись, посмотри! Вам и дикарей никаких не надо, сами друг друга поубиваете!

– Прекрати! – ответила Галия. – Он вроде ничего. Но может быть легкое сотрясение.

– Да был бы мозг, было бы, что трясти! – не унимался офицер.

– Ему стоит отлежаться пока. Мы отведем его в шалаш и будем за ним наблюдать.

После того, как врачи с пострадавшим ушли в шалаш, соревнование было продолжено. Эриху снова удалось выиграть в броске на точность, но остальные победители не повторились. Абсолютным победителем на дальность стал Василий, бывший литейщик на машиностроительном заводе.

После торжественного вручения бобровых шкур, из толпы послышался недовольный возглас:

– А я вот не понимаю, почему они все получают что-то реальное, а нам за бег досталась ерунда какая-то! Выбрать место в доме – что это вообще за приз такой?!

– возмущалась Виктория, победительница соревнований по бегу. Она работала художником – оформителем, но в качестве хобби со школы увлекалась лыжными гонками. – Вы что думаете, что бегать проще, чем копья метать?! Ага, десять раз! Почему вы тогда по бегу-то не выиграли, господа метальщики?!

– Ты что разошлась? – спросил Геннадий. – Лучшее место в домике – это более ценный приз, чем шкура или полоска металла.

– Ага, смотри, места-то в домике всем достанутся и не факт, что нам с тобой самые лучшие! Наверняка там будет больше хороших мест и кому-то они достанутся просто так, а нам надо было бежать! В копьеметалке вон совсем мало народу участвовали, а им дали куски железа!

– Ну, так сделала бы себе копьеметалку и участвовала бы на здоровье! – сказал Буданов.

– Ага, вон, Лариса вообще не сама себе сделала!

– А тебе-то кто мешал попросить? – спросил Рокотов.

– Я виновата что ли, что она с мужем летела, а я одна?

– Линг тоже одна, но ей сделали, – ответила Лариса.

– У Линг целая команда….

– Да, ну вы что же, – вступила Мирослава. – Это же состязания, это же, чтобы нам хоть поразвлечься немного, поднять настроение себе. А вы устроили разборку базарную.

– Что вообще такое? – спросил Эрих у стоящего рядом Путтера. Спор велся на русском, и немцы не понимали, о чем речь.

– Да Вике не нравится, что вам достались металл и шкуры, а ей место в доме.

– Так право выбрать место в доме – более интересный приз.

– Она думает, что хуже.

– Скажи, что я с ней поменяюсь, если она хочет – и все.

– Вика, остынь! – обратился к вздорной бабёнке Путтер. – Эрих готов с тобой поменяться, если хочешь.

– Правда? – женщина сразу перестала кричать и подошла к немцу.

– Что ты хочешь за место: полоску металла или шкурку? – спросил Эрих через механика.

Виктория задумалась. У нее был только нож, который она кое-как сделала здесь. Им тяжело было работать, поэтому получить более качественный металл было бы полезно.

Но и шкуру хотелось. Она могла сделать из нее что-нибудь небольшое из одежды. Но своим ножом она замучается обрабатывать эту шкуру. Зато нож замучается делать. В конце концов, Виктория решила, что шкуры им еще дадут централизованно, а вот металла могут больше не дать, и выбрала металл. Вообще – то, она уже не была так уверена, что металл лучше, чем право выбрать место. Тем более, что при большой нужде металл выдадут и без соревнований.

– Вообще, зря ты нервничаешь, – добавил Ицхак. – Завтра кросс, а ты же лыжница, можешь опять победить.

Двигатели усилиями всего племени удалось втащить на обрыв, но теперь Максим объявил, что его бригада всё подготовила к перемещению топлива. Четыре топливных бака были освобождены от керосина и теперь их нужно было аккуратно демонтировать и втащить на тот же обрыв, но поближе к самолёту. Алтуфьев, уже набравшийся опыта с двигателями, фактически всё время был занят на разборке самолёта именно потому, что собирался применить опыт с двигателями на топливных баках. Пустые баки весят меньше движков, но доставить их нужно аккуратно. В общем-то, проблема сводилась лишь к тому, чтобы бак не касался камней, которые могут его порвать. То есть между баком и грунтом всегда должно быть дерево. Вот дорога под деревянные катки и потребовала больших усилий. Усилия эти, правда, даром не пропали, так как дорога от посёлка к берегу реки нужна была в любом случае. Кроме того, извлечённый при прокладке дороги камень, необходим на стройках.

Так как состав группы Хэнка более или менее определился, и в него вошли литовцы, основные владельцы рыболовецкого оборудования, то рыбаки, по просьбе медиков, сосредоточились пока на добыче крупной рыбы, печень которой пойдёт на рыбий жир. Мелкую рыбу можно легко добывать плетёными мордами и без литовцев.

Сам Хэнк ближе к отплытию стал заметно нервничать. Нелады с женой и чувство ответственности за идущих с ним людей не лишили американца аппетита, но теперь он постоянно держал в уме всё, что может им потребоваться в путешествии. Осознание того, что промышленных изделий больше не будет, подталкивало его на длинные и нудные переговоры с теми, кто остаётся. Так, например, ему удалось выпросить не только спасательные жилеты, но и кресла на каждого путешественника. Подготовленные к путешествию вёсла и шесты проходили проверку в тренировках, устраиваемых Гариком. Копьеметалки были сделаны на всех с хорошим запасом дротиков к ним. По поводу оружия Хэнк подошел поговорить к Путтеру: