– Ты что, собираешься долбить промёрзшую землю? – поинтересовался Айаал.

– Нет, конечно. Но комплектующие к весне должны быть готовы.

Кузница позволила резко поднять качество инструмента, что немедленно сказалось на скорости строительства и заготовки леса. Даже в работе гончарной мастерской новый пресс и формы для него произвели революцию. Кирпич и черепица отныне приобрели практически заводское качество. Дизайнеры стали работать над формой глиняной посуды.

Бригада максима, наконец, завершила эвакуацию самолёта с берега реки.

Освободившиеся специалисты приступили к изготовлению оборудования. Ветряки нужно было сделать к весне и летом их установить. Непременно следовало сделать деревообрабатывающие станки. Отдельно шли мельницы, которые нужны были как для продуктов, так и для исследования руды.

Близость весны заставила сосредоточится на земледельческих орудиях и флоте. Перспективные исследования по стеклу пришлось отложить. Так же ушли в долгий ящик текстильные машины. Зато изготовили шаровую мельницу для истирания глины, извести и геологических образцов. Вот её-то летом следовало прицепить к ветряку. Появились удобные железные топоры, пилы, ломы и кувалды.

В проекте шел кормоизмельчитель, так как к следующей зиме животных хотелось обеспечить силосом. Кроме того, пришла пора подумать о бумаге, для которой нужна проволочная сетка. А это требовало изготовления валков. И всё вместе упиралось в желание сделать подшипник. Раздавались невнятные голоса и за сенокосилку, но подумав, решили, что пока можно справиться с кормами и вручную.

Хорошо дело шло с ульями. Неплохо – с бочками, для стягивания которых появились металлические шины. Эти же шины сильно продвинули вперёд производство колёс для тележек.

– Весной, как снег сойдет, нужно будет начать исследовательские экспедиции, – поделился мыслью Алтуфьев с Рокотовым.

– Что, прям вот так сразу и срочно?

– Да. Чтоб если что-то интересное найдем, можно было уже летом и осенью начать разрабатывать месторождения. Люди уже ходили на два дня в разные стороны, теперь я предлагаю на запад и восток отправить по три экспедиции на неделю.

– А на север и юг?

– А на север и юг – по две, вдоль двух берегов реки. Плавучие или пешие? Плавать-то пока умеем только вниз по течению. Пусть плывут вниз, бросают там плот и возвращаются пешком. Скажем, четыре дня, если плыть вниз от самой южной заимки. А вверх по реке – пешком выше северной заимки десять дней, обратно – на плоту.

– То есть всего три плюс плюс две, плюс две… Десять экспедиций. Если в каждой по шесть человек, это шестьдесят. Плюс по шесть человек на четырех заимках, порядка двадцати на разных добычах известняка, соли и прочего. Итого сто человек. Я думаю, лагерь останется слишком незащищенным. К тому же, если наблюдатель просигналит тревогу, с окрестных локаций люди успеют вернуться в лагерь. А экспедиции – нет.

– Ну… Можно тогда не все экспедиции отправить одновременно. Это еще одна причина начать пораньше.

Медики тихо радовались, боясь сглазить удачу, что трупов в течение зимы не появилось. Их барак пустовал без пациентов, и компания тихо употребляла недельную порцию самогона в узком профессиональном кругу.

– Вот, казалось бы, ерунда – каких-то несколько вырванных зубов, – размахивал руками Олег. – А обезболивающего нет – и народ нервничает. Хотя больше всех волноваться следовало бы мне. Я то уже руку набил, но себе зуб удалить не смогу. Стало быть, меня станет мордовать дилетант. А посуды для экспериментов нет.

– Всё так, – согласилась с нейрохирургом Ирина Ахмадулина. – Но летом кого-нибудь непременно будем хоронить.

– Что так мрачно-то?

– Беременных много, – сообщила врачу медсестра, поглаживая живот. – И статистика здесь играет против нас. Олег поморщился. Действительно, кого-то наверняка придётся резать. А кому достанется это неприятное дело? Понятно кому. Можно пальцем даже и не тыкать. Вздохнув, мужчина признал правоту Ирины:

– Ладно бы только роженицы, но ведь летом опять кто-нибудь сумеет попасть под копыта или бревно. За зиму мы обогатились в оснащении лишь спиртом и тряпками. Пожалуй, стоит заказать пилку и долото на всякий случай. Не приведи бог, чтобы мне понадобился этот наборчик.

Пока кто-то убивал зимнее время на лесоповале или в кузнице, кто-то другой развлекался иначе. К примеру, имея одного хирурга на всё племя, люди, как могли, старались уберечь специалиста от тяжелого физического труда, чтобы руки его не огрубели и не утратили точность хода. В результате Олег, от нечего делать, изготовил себе симпатичный костяной доспех. Компанию ему составил израненный Пётр Алтуфьев, а консультантами выступали Лев и Ицхак. Путтер и сам сделал костяной бронежилет, но поменял его на дерюжный костюмчик. Такое развлечение сильно радовало военных, но первую башню для молитв уже сделали, и Илья вновь озаботился духовностью.

– Ицхак, а ведь ты у нас еврей, – задумчиво произнёс Буданов.

– Ну? – не стал отпираться Ицхак.

– Вот! – обрадовался офицер. – А это значит, что нужен ещё один храм. Должны же иудеи где-то молиться?

– Наверное, где-то должны, – опять не стал спорить Путтер. – А сейчас они где молятся?

– То есть как где? – опешил Илья. – Тебе лучше знать, ведь кроме тебя нет никого. Ну, в смысле, ты пока единственный еврей на планете.

– Угу, – подтвердил Ицхак.

– Чего угу? Нужен тебе храм? – стал терять терпение офицер.

– Не нужен.

– Да я и сам знаю, что не нужен, – поморщился пожарный. – Но ты мог бы сделать вид, что нужен?

– Нет.

– Почему?

– Да хлопотно. Там хотя бы подметать нужно будет. И молиться я не умею. Вот принимай сам иудаизм и требуй храм!

– Нельзя. Марьяна говорит, что для не еврея нужен специальный обряд. В общем, не прокатит.

– Ну, так ислам прими или буддизм какой-нибудь!

– Не поверят, – вздохнул Буданов. – Национальность у меня неправильная. И не знаю я ничего о верованиях.

– Ну, как не знаешь? Ты же всех уже обошел? Нарыл что-то подходящее? Здесь же полно народа из разных мест. Наверняка верующие найдутся.

– Это кажется только, что много разных, а на самом деле китайцы ни во что не верят. Французы – тоже христиане, а для них храм есть. Нивхи с якутами во что-то веруют, но без храма обходятся. Мусульман и буддистов нет совсем.

– Дятел ты, Илья. Этих сект христианских – вагон и маленькая тележка. Если хорошо побегаешь, то наберёшь к марьяниной секте каких нибудь православных и католиков. Это минимум ещё два разных храма.

– Точно! – обрадовался военный. – Нужно уважать самобытность самых разных культур.

Запах приближающейся весны заставил крестьянские души шевелиться. Несмотря на то, что длительность года, а стало быть, и тёплого периода, обещала быть больше земной, перцы и помидоры высадили в коробки и заняли почти все имеющиеся окна. Высадили, понятно, не одновременно, так как оптимальных сроков никто назвать не мог, да и сбор урожая следовало максимально растянуть по времени.

– Печально, что теплиц-то нет, – сокрушалась Марьяна, благодаря которой, собственно, семена и оказались в самолёте.

– И не говори! Хорошего, конечно, мало, – соглашалась с ней Мирослава. – Если стекло делать не научимся, нужно будет хотя бы из пузырей что-то придумать. Но в этом году придётся обойтись имеющимися окнами.

Снежок начал таять, обнажив первые пятна земли, а вскоре полезла и черемша, что сделало вонь в бараках просто невыносимой, поскольку жильцы поголовно и в больших количествах поглощали эту зелень. Всё чаще люди стали устраивать сквозняки в помещениях и попадать в госпиталь с простудой. Активизировались работы на улице. Землю, отведённую под огород, очистили от снега в надежде на то, что солнце быстрее её прогреет до нужной кондиции. Туда же ребятишки выгоняли свиней, которые за зиму превратились во вполне взрослых животных, счастливо избежав мясницкого ножа. Верблюд и бизоны тоже паслись, поглощая отчасти ту же черемшу, а отчасти выкапывая прошлогоднюю травку из под снега. Вид этой скотинки внушал жалость, так как женщины заботливо вычесали у линяющих животных шерсть едва ли не вместе со шкурой. Килограмм ценного сырья пошел на призы спортсменкам, а остальное пошло в оплату трудодней. Коммунизм советского типа расцвёл в племени вместе с чёрным рынком, несмотря на отсутствие полноценной валюты. Так, к примеру, Лев, как хороший столяр, едва не спился. Спасло ценного специалиста лишь то, что тот перебрался жить в медицинский барак к Муратовой Галие, которая и наложила лапу на зарабатываемый мужем самогон. Не бедствовал в этом смысле и Путтер. Ну, не в смысле жены, а в смысле приработка. Оружейник удивительно хорошо умел работать руками, особенно с металлом. Хорошо провели зиму и оба якута, которые, быстро освоив лук, промышляли охотой, удаляясь от посёлка на несколько дней. В основном добычу составляли лисы и зайцы, часть которых не сдавались в общий котёл, а шли на свободный рынок, впрочем, вполне законно. Лисий мех пользовался неизменным успехом у женщин, что обеспечило в изобилии обоих охотников не только текстильной продукцией, но и тем же самогоном.