Ицхак вяло пережевывал рыбку в свете заката и костра. Три дня бедолага шарился по горам вокруг соляного озера в поисках золота. В первый день совершенно умотал невесту, которая более ходить с женихом не решилась. В дальнейшем мужчина ходил один, совершенно наплевав на отсутствие напарника. Впрочем, пистолет и дротик таскал с собой всегда.

Сегодняшний день одарил, наконец, несколькими крупицами искомого металла. Ручеек, тащивший золото, вытекал из щели в известняковой горе. Добраться до жилы не представлялось возможным.

К западу от озера, в четырех часах ходьбы от берега, бесплодная каменистая почва плавно перетекала в подножье известняковой горы. Путтер вышел в пять часов утра, до начала светового дня и к девяти уже топал по известняку. Вчерашний день он посвятил обследованию северного склона с планом обойти гору вокруг. Сначала он ходил вверх и вниз, надеясь наткнуться на что-то путнее и сканировал склон через объектив фотоаппарата, постепенно обходя гору. Но через сто восемьдесят градусов такого обхода, обнаружилось, что восточный склон сросся с горной цепью, уходящей в необозримую даль. Удобный перевал с ходу не просматривался, да и времени через него идти уже не было – все-таки хотелось вернуться в лагерь до наступления ночи.

Сегодня исследователь решил зайти с южной стороны и продолжил поиски по аналогичной схеме, пока не уперся в тот же самый стык с горной цепью, но уже с другой стороны. И вот тут-то удача наградила его за упорство несколькими крупицами искомого металла. Ручеек, тащивший золото, струился по щели, будто отделяющей известняковую гору от остального хребта. Он поднимался вверх вдоль щели, а склон становился все круче и круче. Приходилось помогать себе руками и практически ползти на четвереньках. Через какое-то время путь преградил небольшой вертикальный обрыв с нависающим над ним карнизом. После него склон снова выполаживался, и был сплошь усыпан валунами и камешками поменьше. Ицхак вытянул руку вверх и ухватился за камень, который лежал выше карниза и казался более ли менее надежным. Механик начал переносить вес на камень, и почувствовал, как тот начал соскальзывать, однако, уже не мог положить камень обратно.

Единственное, что он успел, это отдернуть руку и прижаться к обрыву. В принципе, этого оказалось достаточно. Козырек защитил золотоискателя от сорвавшихся камней, которые еще долго отстукивали вниз по склону. Повторить попытку желания не возникло. Пришлось признать, что добраться до жилы не представляется возможным.

– Да плюнь ты на это золото! Забираем соль и идём домой! На будующий год поищем обстоятельнее, – увещевала будущего мужа ЛингВу, которой не нравилась местность. Путтер соглашался, что на следующий год нужно поискать обстоятельнее, но не видел причин прекращать поиск сейчас, уж коль он прошел так много. Француженка тоже не спешила возвращаться, полагая, что пока в посёлке обойдутся и без неё, но аргументируя тем, что здесь тоже нужно строить избушку. Рокотов, считал, что домик можно достроить и без архитектора. И он очень не хотел оставлять оружейника. Однако, ясно было, что еврея оторвать от геологических изысканий пока не удастся. Наконец, большой босс решился:

– Хорошо, завтра четверо, включая меня, уходят домой с той солёной грязью, что мы набрали со дна этой лужи. Очищать будем в посёлке. Сразу отправлю сюда Хэнка со всей его бригадой – им есть смысл соль с собой в путешествие захватить. Риту одну гулять не отпускайте! Надеюсь, что за неделю вы все дела здесь завершите.

Лев очень быстро сообразил, что сбор облепихи необходимо форсировать. И впрямь, женщина идёт с пустыми корзинами к месту сбора почти весь день, в этот же день загружается двумя вёдрами и ещё день тратит на то, чтобы притащить продукцию в основной лагерь. Сорок женщин в среднем притаскивают сорок вёдер ягоды за день.

– Семёныч! Дык, при такой скорости мы даже на один ящик ягод не наберём. Чё делать-то? – решил проконсультироваться у специалиста столяр.

– А что тут сделаешь? Можно вернуться к изначально планируемому варианту – вести переработку на месте сбора. Но потом всё равно тащить продукт сюда. Правда, если бормотуху там же и перегнать, то имеет смысл попробовать. Авторитет Хоменко в глазах Сикорского рос как на дрожжах.

– Так пять ящиков уже есть. На тележку поставим и перекатим. Или можно ручки приделать. Тогда четыре хлопца легко их унесут, пока пустые-то.

– Ты волну-то не гони! Остынь слегка! Одной цистерны тебе вполне пока хватит. Там же шалаш для людей оборудован, а ты на той же площади хочешь производство запустить.

– Ага, понял. Значит пока один ящик туда отправляем и сразу делаем шалаш под цех.

– Уже лучше, – одобрил бизнесмен. – Но, хорошо бы согласовать твою деятельность с Мирославой. Боюсь, что она захочет сначала утащить пресс. Масло всё ещё нужно. Поправка Льву не очень понравилась, но приходилось считаться с чужим мнением. Хоменко, однако, нашел и пряник:

– Да не переживай ты так сильно! Поставишь ещё шалашик, так уже все сорок, а не двадцать тёток смогут работать не таскаясь за зря.

Конечно, прекрасный план был слегка скорректирован. Три цистерны у Льва отобрали сразу, полагая, что пока на масло и вино хватит двух. Под засолку рыбы и мяса тоже нужны ёмкости. Тем не менее, к настоящему моменту возле олепихи уже стоял производственный шалаш, пресс вовсю работал и вскоре должено было появиться ещё одно жилое помещение.

Лев на этом слегка успокоился и счёл возможным вернуться в основной лагерь, прихватив телегу со свежими ягодами.

– Сложная эта штука – логистика, – делился впечатлениями столяр. – Теперь вот нужно смекать, как масло доставить в хранилище. И спиртное. А ведь ещё даже самогонного аппарата нет.

Пока Рокотов обустраивал путь к залежам соли, народ вспомнил об отсутствии серьёзной одежды и не на шутку разволновался.

– Что-то уже три недели прошло, а с мехом так и не сдвинулись с места, – решила Мирослава обсудить проблему с подругами.

– Да, – согласилась Галина. – Одежды теплой не будет, никакие запасы нас не спасут. Без еды вон чуть ли месяц можно протянуть, а от холода околеешь в два счета.

– Ну, положим, если бараки хорошо натопить, и передвигаться только в пределах лагеря, от одного барака к другому, да к хранилищам, то можно перезимовать.

– Это не дело. Да и одеяла меховые нужны и подстилки, даже если вообще из барака не выходить. Лес валить зимой надо будет, на всю зиму дров не запасем.

– Уже же напланировали на зиму много разных работ вести, – подтвердила Софья. – Добыча сырья, доразведка местности.

– И наблюдение за дикарями, – подтвердила Мирослава.

– Ну, если здесь сильные морозы есть, а, животных, с которых можно мех поснимать, нет, то и дикарей нет, – засомневалась Галия.

– Да шут их разберет, – отмахнулась Мирослава. – Другая планета – вдруг они морозоустойчивые. Вдруг это вовсе и не люди, а разумные существа, покртые густым волчьим мехом.

– Ну, уж расфантазировалась, – не согласилась Галина.

Промысловые животные, судя по всему, гуляли где-то на востоке и юге. На восток пока плюнули в связи с отсутствием приемлемой инфраструктуры, а вот к предстоящему массовому забою скота на юге решили подготовиться с тем, чтобы соль можно было сразу пустить в дело.

Исходя из того, что полноценных раций имелось три штуки, постановили сделать ниже по реке две охотничьих базы. Теоретически, кроме полноценных раций, можно как-то использовать и радиомаяки, которых только к каждому плоту шло по одному, но люди решили пока не суетиться.

Сегодня сразу после завтрака двадцать человек под водительством второго пилота пошли на плоту вниз по реке. Кристионас на всякий случай взял байдарку. Все палатки прихватили с собой, а потому и почти все москвичи отправились в этот путь. Первоначально планировалось держать на каждой базе по пять человек, среди которых должна быть одна женщина. Дамам план не понравился – неуютно им по одной, поэтому группы увеличились до шести человек за счёт дополнительной женщины.