– Не дождетесь, – хрипло каркнул Гросс, глядя на Тимура. – Слюни подбери, мясо, и делом займись. Штырь когда ушел?

– Вроде ночью, – пожал плечами Тимур.

– Но-о-очью, – передразнил Гросс. – Где ты тут ночь видел?

– Ну, когда спали все. Понятно же и так.

– А, так тебе все понятно. Башковитый, да?

Гросс с трудом сел – его бил озноб, на белом лице двумя неестественно-яркими пятнами горел лихорадочный румянец.

– Не жалуюсь, – огрызнулся Тимур. – В чем проблема-то?

– Сколько можно ссать, вот в чем проблема! – рявкнул Гросс. – Слона тоже нет. Руки в ноги взяли и пошли за ними, снегожоркины дети! Идти пора, а мы тут сопли на кулак мотаем!

Из темноты тоннеля выплыл Слон. Не тратя времени зря, он коротко, но эмоционально поведал, что за ближайшим поворотом какого-то хрена сожрали вчистую. Только каска осталась. В доказательство амбал предъявил ту самую каску, фонарь на которой едва светил сквозь густо заляпанное красным стекло. Пока все остолбенело таращились на находку, Слон язвительно поинтересовался, не стоит ли уважаемым пацанам поторопиться и двинуть дальше, пока гадская тварь, схарчившая кого-то в непосредственной близости от них, не вернулась за добавкой?

– Вот так сходил отлить, – нервно хихикнул Гомер и вдруг закричал, выпучив глаза и брызгая слюной: – Сдохнем тут все! На корм снегожоркам нас повел, а, Гросс?! Думаешь, нашего мяса хватит, что тебе живым до тепла дойти?! Хрен тебе, понял?! Я на такое не подписывался!

Джокер шагнул к бьющемуся в истерике каторжнику, поднимая дубинку.

– А псу своему скажи, пусть дубину свою себе в задницу засунет! – совсем уж на пределе заорал Гомер, тыча пальцем в сторону телохранителя и не собираясь отступать. – Если бы не мы, ты, Гросс, еще на тропе остался бы валяться! И сейчас хрена куда доползешь, инвалид долбаный! Этот вообще бабу с собой притащил! – корявый палец указал на Тимура. – А нам что – всю оставшуюся жизнь снегожорок трахать прикажете?! По закону на каторге бабы общие!

Хрена с два, подумал Тимур, сжимая кулаки. Сейчас я тебе объясню кое-что про законы и баб…

– Ша, строганина, – негромко бросил Гросс.

Тимур остановился, играя желваками на скулах и не сводя яростного взгляда с Гомера.

– Ша, – устало повторил Гросс. – Этот козел сам сдохнет не сегодня завтра. Штыря жаль – толковый мужик был. Лучше бы этого сожрали.

– Да ты… – вякнул осмелевший Гомер.

Но стоявший рядом с ним Слон несильно двинул зарвавшегося каторжника кулаком под ребра – не зло, просто чтобы напомнить, как следует себя вести – и тот скорчился, захрипел.

Гросс одобрительно кивнул Слону и продолжил говорить, будто его и не прерывали:

– Хватит пургу гнать. Двинули.

Тщедушное тело Гросса почти ничего не весило. Тимур размеренно шагал, одной рукой приобнимая смотрящего за пояс. Второй придерживая горячую безвольную кисть, лежащую у него на плече. Даже сквозь спецуху от старика шел такой жар, что хотелось отодвинуться.

– Не ссы, Жмур, – чуть слышно прошептал Гросс. – Все пучком будет, верь мне.

– Угу, – хмуро отозвался Тимур, думая о том, что фуду осталось дней на десять при строгой экономии, что Стерва еле ногами двигает, и скоро ее придется тащить как и старика на себе, что бедолага Штырь уже второй, кого они потеряли после начала похода.

Первый, Кроха, пал от зубов снегожорки когда они только сунулись в пещеру Мертвяков. Став отморозком, Тимур ни разу не возвращался туда. Дойдя до кладбища инопланетных предшественников, беглецы остановились перевести дух и решить, по какой из подземных галерей двигаться дальше. Никто не ждал нападения снегожорки. Она стремительно выскочила из тоннеля, подмяла под себя Кроху, разглядывавшего диковинные мумии и, разметав по сторонам высохшие и замороженные останки, скрылась в противоположной дыре, унеся бедолагу с собой. Остальные даже за резаки схватиться не успели.

С тех пор Тимура неотступно преследовала лишь одна мысль – стоило ли слепо доверяться старому авторитету и уходить из налаженной, пусть и беспросветной, жизни на верную смерть. Провели бы разъяснительную работу среди каторжников, глядишь, набралось бы достаточно сторонников, чтобы сыграть на опережение и свернуть башку зарвавшемуся Шведу. Когда Гросс копыта откинул бы, все шансы были за то, что именно Тимур стал бы следующим смотрящим, хоть и не очень хотелось. А если бы Швед верх взял, значит, судьба такая. И что его понесло эту ледяную Атлантиду искать?!

– Теплее стало, – не унимаясь, хрипел в ухо Гросс. – Верно говорю – теплее. Прав был тот умник, есть оно – теплое место, только дойти надо. Слышишь, Жмур, я должен дойти!

– У тебя жар, – мрачно ответил Тимур. – Ни хрена не теплее, Гросс. Просто ты сильно болен.

– Это ты верно говоришь. Жаль, Джокер того гада, что меня резаком зацепил, быстро грохнул. Надо было живым взять. Я бы его на ремни порезал, сволочь, по куску снегожоркам скормил, тварюгу позорную. Лучше бы мы его сами сожрали, все польза была бы от мудака…

– Не трать силы, – посоветовал Тимур, невольно улыбаясь. Умирающий однорукий старик, с трудом волочивший распухшую воспаленную ногу и харкающий кровью, не собирался сдаваться. Да уж, силой духа Гросса можно было скалы двигать, не то что толпой уголовников управлять.

– Нужна сосулька, – неожиданно успокаиваясь, сказал Гросс.

От удивления Тимур даже остановился. Гросс тут же отцепился от него и прислонился к стенке.

– Что?!

– Давай передохнем, – предложил смотрящий и продолжил разговор: – Тебя ж она вылечила?

– Да, но…

– У меня вариантов нет, – не слушая, рассуждал Гросс. – Так и так помирать. Я же чувствую – зараза от ноги вверх идет. До сердца достанет, и хана. Не помогает желчь. А с сосулькой есть шанс, есть.

– Да с чего ты взял? Сам говорил: то, что со мной вышло – чистая случайность! Космическая гомеопатия, мать ее так!

Тимур не заметил, как повысил голос. Идущие впереди Джокер и Слон остановились и прислушались.

– Все нормально, мы сейчас догоним! – крикнул Тимур и продолжил уже тише: – У тебя совсем другая ситуация, ты ж сам понимаешь, Гросс. Сосульки – не панацея, иначе на каторге давно бы никто не умирал. Тебе регенератор нужен, или антибиотики на крайний случай, а не… шаманство.

– Мне бы только в тепло… – не слушая, мечтательно прошептал старик. – Чтобы трава и солнце… птицы поют… Ты помнишь, Жмур, как птицы поют? Я вот не помню ни хрена.

– Какие птицы, Гросс? – устало спросил Тимур. – Мы под землей. И спускаемся все глубже. Откуда там солнце возьмется?

Смотрящий упрямо помотал головой:

– Тот мужик, он умный был. Не мог он ошибаться. И ведь сам-то ушел! Значит, есть там что-то, Жмур. Надо только верить!

– Слушай, Гросс, – с издевкой сказал Тимур, – интересуюсь я, а чего ты раньше не отправился искать этот "дивный новый мир"? Ведь молодой был, здоровый. Или, пока смотрящим сидел, и без птичек неплохо было, а как Швед тебя скинуть решил – так сразу тоска одолела?

– Да говорил же – забыл я про того мужика. Напрочь забыл.

– И с чего вдруг вспомнил?

– А тебя увидел и вспомнил, – охотно пояснил смотрящий.

– Э, не сходится у тебя, – возразил Тимур. – Ты на мою рожу уже больше десяти лет смотришь, а про мифическую страну только сейчас заговорил.

– Так у тебя рожа-то раньше другая была.

– Что значит – другая? – удивился Тимур. – Тут, вроде, пластических хирургов нету, Крот только ухо поправил. Что от рождения досталось, то и донашиваю.

– Дурень ты, Жмур, даром что умный, – засмеялся-закашлялся Гросс. – Ты сюда прилетел пацаном зеленым, а теперь – мужик.

– Ну уж и пацаном, – проворчал Тимур, в глубине души отчего-то польщенный.

– Не про возраст я, – отмахнулся смотрящий. – Про суть.

– Понятно, – Тимур вздохнул. – Только сути это не меняет. Глупости все – солнце, птички, тепло. Знаешь, Гросс, мне иногда кажется, что никакого тепла вообще больше нет. Нигде. Даже на Земле. Да и Земли тоже нет.