Это уж верное дело, поддержал Слон. Но поскольку одежду только набросили, полной изоляции от холода не получилось. В связи с чем у Слона было две новости. Первая: в зеркало Тимуру лучше пока не смотреться – вся рожа в коросте какой-то, руки до кровищи потрескались и вообще, если бы он, Слон, журналиста прежде не знал, решил бы, что тот болен какой-то ужасной заразой и дал бы его выкинуть на мороз, как тут некоторые из слишком крутых старожилов предлагали. И второе – наконец-то у журналиста появилось погоняло, будет как все нормальные люди, потому что не у себя он на работе, среди богатеньких сволочей, а окружают его реальные пацаны и надо соответствовать.

Тимур вздохнул. Слон, несмотря на могучий ум, надежно замаскированный внешней быковатой оболочкой и кошмарной речью, был коренным гопником. Детство в неблагополучном секторе на окраине бывшей Европы, родители-маргиналы, дружки-трансовые… Неудивительно, что жизнь его строилась по простым и четким законам волчьей стаи – "кто сильнее, тот и прав", "будь как все", "бей первым" и все такое прочее.

В голове тем временем окончательно прояснилось. Тимур сел прямо и осмотрелся. Сунул руку в карман робы, сжал в кулаке пластиковый пузырек с таблетками. Это успокаивало. Пока есть лекарства – он жив. Вот ведь, как знал, что пригодятся, мысленно похвалил себя он. И Гердту спасибо – перед самой отправкой передал пузырек с лекарством.

Рядом бубнил Слон, мол, кличка хорошая, можно сказать, повезло! Солидная такая и уважение внушает сходу.

– Какая? – рассеянно поинтересовался Тимур.

А он разве не сказал, удивился Слон. Так Жмур же! Гросс как морду синюю в анабиозной камере узрел, так и припечатал: "Зачем жмура приволокли? Надо было сразу к бабам тащить, пока свежий!"

– Погоди, – Тимур потряс головой. – Что значит "пока свежий"? И кто такой вообще этот Гросс?

Как кто такой, возмутился Слон, местный смотрящий, кто ж еще?

– Это тот африканец, что ли?

Слон многословно выразил удивление такой несообразительностью приятеля. Черный – это Лаки, правая рука смотрящего, а еще второй есть – Джокер. А Гросс… В общем, сам увидишь. Впрочем, тут же сам себе пояснил он, после такой отключки нормально, если в мозгах что-то сдвинется. И ничего страшного, продолжал рассуждать Слон. Слишком много ума человеку вообще-то и не к чему. Особенно на каторге. Тут ведь как – главное выжить. А для этого мозги без надобности, одни инстинкты нужны и навыки соответствующие.

– Да подожди ты, философ! – перебил Тимур. – Объясни лучше про Гросса и все остальное!

Но объяснить толком Слон не успел.

– Очухался, снегожоркин корм? – проревел кто-то над ухом.

Тимур вздрогнул – и без того болевшая голова чуть не лопнула – и поднял глаза.

Невысокий мужичок буравил его глубоко посаженными глазками. И явно ждал какого-то ответа. Рядом стоял высоченный, как баскетболист, азиат.

Слон ткнул его локтем в бок, мол, не зевай, вот и Гросс собственной персоной.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Тимур. – Спасибо, очухался.

Гросс прищурился и вдруг… расхохотался. Рядом подобострастно захихикал Слон. А Тимур неожиданно разозлился. Чего ржать-то? Поздоровались с тобой как с человеком, что смешного?

– Ну, ты кадр. Здра-а-авствуйте… Спасибо… Прямо как Джокер мой… – сказал мужик, отсмеявшись. – Только у нас говорят "благодарю", потому что Бога нет и спасать тебя некому. Понял?

Тимур промолчал. Слон толкнул его локтем в бок, явно намекая, что с главным по каторге следует быть повежливее.

– Понял. Благодарю за науку! – Тимуру плевать было и на этого придурковатого Гросса, и на самого Слона в придачу. Да и на себя ему сейчас, если честно, было очень даже наплевать. Тот факт, что он не умер и вынужден продолжать выживать, теперь уже в новых, еще более сложных условиях, никак не способствовал приступам оптимизма и благодушия.

– То-то же, – уронил Гросс. – За что взяли?

– За похищение пришельца и ксеноцид.

На корабле тяжелая статья помогла завоевать авторитет и заявить права на девочку-с-глазами, находящуюся в анабиозе. На местного вожака стаи слова Тимура впечатления не произвели. Он лишь скучно спросил:

– Из сопротивленцев, что ли?

– Я сам по себе.

– Анархист! Ну, поглядим, чего ты стоишь. Одевайтесь живо.

– Зачем? – строптиво поинтересовался Тимур.

Гросс кивнул на стоявшего рядом азиата.

– Джокер вам все покажет. Разъяснит что к чему. Пока время есть. Завтра в забой пойдете, не до болтовни будет.

Добродушный тон Гросса резко контрастировал с цепкими, колючими глазками. Не прост он, подумал Тимур, ох, не прост. Впрочем, выбиться в лидеры в таком месте – это дорогого стоит. Это тебе не по карьерной лестнице в офисе подниматься. Ладно, поиграем по вашим правилам. Пока.

Слон уже успел облачиться в коричневый комбинезон и натягивал обувь. Тимур, подчеркнуто не торопясь, поднял свою одежду. Сунул ногу в штанину. Поддернул…

– Ничего, – тоном доброго дядюшки произнес Гросс. – Обломаешься со временем, снегожоркин хрен. Никуда не денешься. А пока – можешь выпендриваться.

Тимур выпрямился, хотел ответить, но мужичок уже уходил – слегка враскачку, помахивая левой рукой. Правая была засунута в карман. Опа! А ведь это пустой рукав, понял Тимур. Очень интересно. И каким же образом однорукий инвалид смог подчинить себе несколько десятков существ, давно потерявших человеческий облик?

– А все-таки не зря я тебя приметил, – Гросс остановился и через плечо посмотрел на Тимура. – Если сразу не сдохнешь, будет толк. Час добрый, Жмур!

И, не дожидаясь ответа, пошел дальше.

– Я тоже рад знакомству, надеюсь взаимно, – церемонно поклонился азиат.

Тимур буркнул в ответ что-то неопределенное, а Слон витиевато выразил сомнение в искренности чувств их нового знакомого. Непроницаемое лицо азиата не дрогнуло, но щелочки глаз едва заметно расширились. Насколько Тимур знал восточных людей, это означало крайнюю степень изумления. Будет забавно, если какой-нибудь джедай прибьет Слона за его своеобразный лексикон.

– Прошу простить моего друга, – Тимур слегка наклонил голову и улыбнулся одними уголками губ. – Он вырос в… сложных условиях и не получил достойного воспитания.

Азиат помедлил, потом кивнул в ответ, принимая извинения.

– Джокер, – представился он.

Тимур слегка расслабился и хотел назвать себя, но азиат предупреждающе поднял руку:

– Ваши имена мне известны. Прошу одеться и следовать за мной. Гросс-сенсей доверил мне честь ознакомить вас с местными порядками. Не стоит задерживаться, скоро раздача пищи.

Тимур состроил Слону страшную рожу, призывая к молчанию, и, больше не выпендриваясь, быстро оделся. Помощник Гросса не вызывал в нем такого внутреннего протеста, как смотрящий. Может из-за гипертрофированной азиатской вежливости, а может потому, что у него не было такого насквозь пронизывающего взгляда.

Не дожидаясь, пока они оденутся до конца, Джокер начал инструктаж:

– Этот отсек – ваш. Запомните место. Номер блока – первый. Вон там, – он указал в дальний угол помещения, – раздача. Сегодня вы получите пайку просто так. Но с завтрашнего дня, чтобы получать еду, вам придется работать.

Поскольку азиат не торопил их, Тимур решил, что может, наконец, осмотреться. Помещение, в котором они находились, было точно таким же, как и внутренности корабля-тюрьмы, разве что попросторнее. Неровный пузырь. Стены густо изрыты норами-отсеками, в одном из которых и предлагалось жить Тимуру со Слоном. Кстати…

– Прошу прощения, – стараясь подстроиться под размеренно-официальную речь Джокера, произнес Тимур, – а почему нас поселили вдвоем в одной… в одном отсеке? Разве количество нор не соответствует количеству заключенных?

Ему показалось, что в глазах Джокера мелькнуло одобрение. Однако тон остался таким же ровным:

– Статус, – коротко ответил он.

Что еще за чепуха, вскинулся Слон. У него, может, этого самого статуса побольше, чем у некоторых узкоглазых имеется!