-- Ты хорошо выглядишь, -- закивал Клод, -- а сапоги мы почистим, не переживай.

   Клод вдруг вспомнил, что в его руках до сих пор кувшины с водой. Он прошел к столику и, наконец, избавился от груза.

   -- Совсем забыл про воду, -- сказал он, стараясь не смотреть на Ингрид. -- думаю, тебе столько хватит.

   -- Да, хорошо, -- сказала она, вновь посмотрев в зеркало.

   Почти сразу раздался оглушительный смех Алана.

   -- Мерзавец, -- прошипела Ингрид, -- я приложу все усилия, чтобы вернуть тебе тело. Можешь быть уверен, оно у тебя будет. Но поверь, ты этому совсем не обрадуешься.

   -- Почему? -- удивился Алан.

   -- Едва ты станешь человеком, то пожалеешь, что не стал собакой. Ведь он пожалеет, Клод?

   -- Да, еще как, -- согласился Клод, уже почти добравшись до двери, -- Ингрид, вода остывает, не забывай о ней.

   -- Хорошо, Клод, -- отмахнулась она. -- Первым делом, я оторву тебе уши и заставлю их съесть. Ведь ты, наверное, давно ничего не ел и тебе нужно будет перекусить. Потом я буду ломать тебе пальцы, по числу дней, что ты сидел во мне. Чтобы ты вспоминал, как весело мы проводили время, едва взглянув на них. Если пальцев на руках не хватит, ничего -- есть ноги. Потом я...

   Клод не стал дослушивать, он вышел за дверь, стараясь не отвлекать Ингрид от столь красочного повествования. Он, крадучись, дошел до лестницы, а потом, как в детстве, побежал по ней, перескакивая через две ступени. Отдышался он только, когда достиг кухни. Старый слуга уже был там.

   -- Наконец-то ты пришел! -- воскликнул старик, едва Клод вошел. -- У нас осталось совсем немного времени.

   Нехватка времени и жар кухни -- что еще нужно для отдыха от наскучившей суеты повару.

   -- Поросята есть? -- спросил он. Тон его стал деловым, также как и взгляд. Сейчас Клод был в своей стихии.

   -- Нет, из мяса только птица, -- ответил озадаченный старик.

   -- Дичь?

   -- Нет, домашние куры, есть несколько гусей.

   -- Значит, возьмем кур. Под правильным соусом они не хуже куропаток. Из зелени что-нибудь есть?

   -- Только сушеный базилик.

   -- Не беда. Сейчас весна, можно достать крапиву и щавель.

   -- Щавель? -- изумился старик.

   -- Да, лучший соус для мяса. Не будем терять времени, вперед!

   В течение последующих трех часов Клод с головой ушел в готовку. Старик оказался очень умелым помощником. Он точно знал, что есть, чего нет и что можно найти, порывшись в погребе. Они выходили во двор, собирать крапиву. Они ловили кур во дворе. Варили, жарили и, в конце концов, Клод произнес фразу, которую на кухне графа мог произнести только он -- главный повар, шеф Клод.

   -- Готово!

   -- Брат Олаф, вы уверены, что мы едем в правильном направлении? -- спросил Стефан.

   Олаф усмехнулся. За последние сутки он уже ни в чем не был уверен. Весь мир перевернулся с ног на голову, и кто-то мудрый и великий доверил держать его в равновесии Олафу. За последние пять лет, которые он провел, не выезжая из герцогства, Олаф начал привыкать к мирной жизни. Ни тебе хитрых магов Песка с кривой саблей, ни преданных рыцарей, которых нужно вести в неравный бой, ничего. Находясь в этом мнимом спокойствии, Олаф умудрялся обходить интриги в стенах ордена. Для всех он был героем, доблестным священным рыцарем, который стоял вне мелких заговоров и подлостей. К нему не бежали, чтобы он решил, кто прав, а кто виноват. Его не просили поддержать того или иного, его просто уважали и выполняли одну единственную просьбу -- не беспокоить.

   Олаф всегда хотел погрузиться в глубины Великой библиотеки ордена и читать, читать. Вбирать мудрость веков и размышлять, почему сейчас пасмурный день, а не ясная ночь. Он действительно начал воплощать свою мечту, и уже был близок к мысли, что пресытился чтением и уютом в стенах ордена, как полгода назад сам Верховный магистр Гилкрист обратился к нему с просьбой. Естественно, Олаф не мог отклонить ее, ведь он жил не первый день и прекрасно понимал, что просьбы Верховного магистра нужно выполнять и выполнять быстро. Собрать команду телохранителей и оберегать будущего Верховного магистра, пока еще желторотого мальчишку, Алана Фостера, от любой напасти -- весьма незначительная просьба. Как на нее не откликнуться? Олаф помнил всех своих боевых товарищей, опытных рыцарей и сильных магов. Его выбор остановился на троих: Стефан -- маг Воды, с покладистым характером и небывалой силой; Мартин -- маг Земли, немногословный человек, от взгляда которого, у любого пробегали мурашки; Густав -- маг Воздуха, всегда невозмутимый и рассудительный, обладал способностью слышать на многие мили и различать любые запахи. Три абсолютно разных человека, представляли собой мощную силу, если ей правильно управлять. А Олаф умел управлять и за короткое время нашел подход к каждому. Он долго думал, брать ли Мартина, ведь способных магов Земли в ордене всегда было очень много, но что-то ему подсказывало, что Мартин является неотъемлемым звеном команды.

   Роковая же ночь перечеркнула будущее этих троих и славное прошлое Олафа. Он понимал, что былые заслуги теперь ничего не стоят, ведь он потерял Алана и как потерял. Интриги, которых он всегда сторонился, наконец, коснулись и его. Заказное убийство, за которым, как говорило чутье Олафа, стоит нечто значительно большее, произошло, когда Священный рыцарь спал. Позор, страшный позор для него. Единственный выход -- найти, разгадать, поймать, выяснить и покарать. Олаф уже вычеркнул себя из братьев ордена. Должно быть, Уоррет, снарядив погоню, закрылся у себя в кабинете и пишет отчет магистру. "Вернее диктует" -- улыбнулся Олаф, вспоминая про обожженный палец командора. Он плохо знал Уоррета, но догадывался, что тот преподнесет события в особом свете. Но решение принято и оборачиваться назад было глупо.

   -- Брат Олаф, -- не унимался Стефан, -- почему мы свернули сюда? Ведь, скорее всего, они могли пройти по главной дороге. Кто захочет идти по этой топкой грязи?

   -- Если ты не заметил, -- ехидно сказал Мартин, -- дождь шел всю ночь и закончился только пару часов назад, а они покинули город днем или, в крайнем случае, вечером. Опять же, спроси у Густава, он тебе все разъяснит.

   -- Бедняга, -- сочувственно произнес Стефан, -- провел всю ночь под дождем, не смыкая глаз. Может, его сменить?

   Стефан высунулся в окно и прокричал:

   -- Брат Густав, оставь поводья мне, а сам отдохни немного.

   -- Нет, -- было ему ответом, -- я еще не устал.

   -- Густав, ты чувствуешь след? -- спросил Олаф, высовываясь из другого окна.

   -- Да, -- отозвался тот, -- они не так далеко. Возможно, остановились на постоялом дворе.

   -- Откуда здесь взяться трактиру? -- удивился Мартин.

   -- Действительно, -- согласился Стефан, -- в такой грязи останавливаться никто не захочет.

   -- Рассмешил, -- хмыкнул Мартин.

   Олаф посмотрел на Мартина. Он был все еще бледен. На открытие ворот понадобилось слишком много сил. Случись что, из него выйдет неважный боец.

   -- Мартин, может, ты немного поспишь? -- спросил Олаф.

   -- Спасибо за заботу, но я и так неплохо себя чувствую.

   -- Густав, -- позвал Олаф, -- ты не чувствуешь преследователей?

   -- Нет. Либо они очень опытные маги и скрывают свое присутствие, либо идут по ложному следу.

   -- Слышал, Мартин? Отдохни, если что, я разбужу тебя, -- сказал Олаф.

   Мартин не стал спросить и закрыл глаза.

   Через полчаса, когда самого Олафа уже начало клонить в сон, Густав остановил карету и спрыгнул с козел.

   -- Что случилось? -- спросил Стефан, высовываясь из окна.

   -- След пропал, -- вкрадчиво ответил Густав, прохаживаясь возле кареты.

   -- Как пропал? -- удивился Олаф.

   -- Сложно сказать, -- задумчиво проговорил Густав, -- такое ощущение, будто мы пересекли барьер. Всего несколько минут назад я хорошо чувствовал след, но затем он начал слабеть, а сейчас и вовсе исчез.