Клод кивнул.

   -- Очень хорошо, -- улыбнулся Джордж. -- Кажется, уже совсем поздно. Если смотреть на сокровища слишком долго, то они утратят свою прелесть. Давай устраиваться на ночлег.

   -- Нехорошее это место, -- прошептал кто-то из солдат.

   -- Тише ты, -- шикнул на него другой.

   -- Лейтенант Дюкоп, -- обратился Олаф к тщедушному провожатому, -- что вы можете сказать о "Пегом Хвосте"?

   -- О трактире-то? -- с охотой отозвался лейтенант, -- такое же болото, как и весь квартал. Народ там собирается всякий, но по большей части разное ворье. Бывают, конечно, и заезжие, как Гарольд Ястребиный Глаз, но крайне редко.

   -- Кто таков Гарольд? -- поинтересовался не в меру любопытный Стефан.

   -- Негодяй, мерзавец и, к счастью, покойник, -- выпалил Дюкоп, -- не поймите меня неправильно, но таких как он, нужно топить еще в младенчестве! Будучи простым грабителем, он прославился своей меткостью и любил упражняться на ночном патруле. Умудрялся пробивать шлемы одним выстрелом! Чего ему не сиделось в своем занюханном Форингсфоге? Всего за один месяц, он убил троих наших! Но, благо, перешел дорогу кому-то из местных и поутру нашли его в сточной канаве. Была бы моя воля, все бы они там валялись!

   Несмотря на свои выкрики, лейтенант говорил довольно тихо, а стражники, шедшие впереди, то и дело останавливались, осторожно выглядывая из-за угла. В одном из проулков на них выскочила тощая рыжая собака. Облаяв стражников, она тут же унеслась прочь. Проводив ее недобрым взглядом, лейтенант шепотом начал проклинать все собачье племя. Плечи его слегка подрагивали.

   -- Брат Олаф, -- позвал Мартин.

   Старый рыцарь замедлил шаг и, поравнявшись с Мартином, приготовился слушать.

   -- Меня удивило, почему магистр Фостер остановился посреди улицы и, можно сказать, дал себя зарезать.

   -- Его окликнули? -- предположил Олаф.

   -- Возможно, но не в этом дело. Почему тела лежат только со стороны рыночной площади, а со стороны моста никого? Ведь нападавшие непременно должны были перекрыть ему выход. Двоих вполне могло хватить.

   -- Думаешь, они убежали?

   -- Брат Олаф, там была стена, -- нервно улыбнулся Мартин.

   -- Стена?

   -- Но необычная. Стену построил тот, кто владеет Силой Земли. После убийства, я думаю, он убрал стену.

   -- Ты хочешь сказать, что убийца из ордена? -- изумился Олаф, озираясь по сторонам.

   -- Хуже, -- Мартин перешел на шепот. -- В кармане одного из убитых грабителей я нашел письмо. Не смотрите на меня так, вы сами понимаете, что это уже внутреннее дело ордена и посторонним, вроде капитана, знать о нем не зачем. Поэтому я решил умолчать о находке.

   -- Что в нем написано?

   Мартин пожал плечами.

   -- Приметы Фостера. Конечно, ни печатей, ни подписей там нет, но тот, кто писал, хорошо знал магистра. Мне почему-то кажется, что нам оставили его не случайно. Ведь тот, кто использовал заклинание Глиняных Кирпичей, должен был знать о письме.

   -- Пока мы не допросим главаря, -- проговорил Олаф, -- лучше не спешить с выводами.

   -- Брат Олаф, -- с ними поравнялся Густав, -- я чувствую присутствие мрачных братьев.

   -- Старый мешок, -- процедил Олаф и уже громче добавил: -- Следи за ними, в крайнем случае, останови, но не калечь.

   -- Вот мы и пришли! -- неожиданно воскликнул Дюкоп.

   Посреди улицы, около раскидистого дерева, стояло двухэтажное каменное здание и, если бы не скрипящая на ветру вывеска "Пегий Хвост", оно могло бы сойти за дом зажиточного, но скупого торговца из Эрисвиля.

   -- Я и не знал, что в Доргхейме растут платаны, -- рассматривая дерево, проговорил Стефан.

   -- В городе много чего растет, -- хмыкнул Мартин.

   Олафа всегда удивляло соперничество между магами стихий Воды и Земли. Вопреки сложившемуся мнению, обе стихии не могли найти общего языка. Братья стремились превзойти друг друга во всем, не важно, в магии или в простом споре. Несколько лет назад, Олаф стал свидетелем одной схватки. Впечатляющее зрелище по своей мощи и бессмысленности.

   Дюкоп услужливо открыл дверь, пропуская братьев первыми. Зал был пуст. Грубые деревянные столы, казалось бы, сколоченные наспех, духота, свойственная всем трактирам и царивший полумрак, почему-то напомнили Олафу о его юности. У стойки со скучающим видом стоял трактирщик.

   -- Доброго дня, господа, -- проговорил он, поймав на себе внимательный взгляд Олафа, -- что будете заказывать?

   -- Мы пришли не для того, чтобы пить твое прокисшее пиво! -- внезапно выпалил Дюкоп, -- братья хотели бы побеседовать с тобой, так что, дружок, постарайся честно отвечать на их вопросы.

   -- Лейтенант, -- спокойно сказал Олаф, -- я ценю вашу заботу, но дальше мы справимся сами. Можете немного отдохнуть.

   -- Да? -- неуверенно спросил Дюкоп, -- что же, тогда не буду мешать. Мы пока посидим тут с ребятами, на случай, если вам вдруг понадобится помощь.

   -- Конечно, -- улыбнулся Олаф.

   Лейтенант махнул своим подчиненным и уселся за стол. Проводив Дюкопа взглядом, Олаф подошел к стойке.

   -- Вы сдаете комнаты?

   -- Иногда, -- ответил трактирщик, усердно натирая сверкающую столешницу.

   -- Сейчас у вас есть постояльцы? -- по бесстрастному, немного вытянутому лицу трактирщика пробежала тень.

   -- Нет, сейчас нет, -- ответил он, продолжая скользить тряпкой по стойке.

   -- А до этого, кому вы сдавали комнаты?

   -- Много кому, -- пожал плечами трактирщик, -- обычно у меня останавливаются на ночь или две. Всех и не упомнить.

   -- Мне интересны люди, которые жили здесь до вчерашнего вечера. Их, кажется, было семь или восемь, -- Олаф придвинулся ближе, -- и еще с ними была рыжеволосая женщина.

   -- Семь или восемь, да еще и женщина? -- морща лоб, переспросил трактирщик, -- что-то я не припомню таких. Может когда и останавливались, но точно не в этом году.

   Олаф взглянул на Стефана. Тот кивнул головой -- трактирщик лгал.

   -- Тогда что вы можете рассказать о Красном Дьяволе?

   -- Я плохо знаю местные поверья. Так, что будете заказывать?

   Олафу не хотелось прибегать к способности Стефана, но, как он понимал, трактирщик не собирался рассказывать о банде по собственной воле. Денег он точно не возьмет, тем более на глазах у стражи. Запугивать его также не имело никакого смысла. Долговязый трактирщик был жилист, а во взгляде скользила холодная решимость. Такие люди хранили в себе множество тайн и Олафу не хотелось бы копаться в чужих секретах. Но выбора не было. Он уже собирался подать условный жест Стефану, как вдруг за столом, где сидели солдаты, что-то звякнуло.

   -- Дубина, что ты там сломал? -- проворчал Дюкоп.

   -- Господин лейтенант, я случайно задел ногой, а это лежало под столом, -- поспешил оправдаться стражник, -- вот смотрите.

   Олаф тоже повернулся и увидел шлем в руках солдата.

   -- Дай сюда, -- Дюкоп вырвал шлем и поспешил подойти к Олафу, -- смотрите, это шлем стражника.

   Олаф взял находку. На внутренней стороне было нацарапано имя "Робин".

   -- Что это? -- спросил Олаф трактирщика.

   -- Шлем, надо полагать, -- проговорил тот, стараясь не смотреть на Олафа.

   -- Лейтенант, вам знаком стражник Робин?

   -- Да! -- с готовностью ответил Дюкоп, -- у нас есть малый по имени Робин.

   -- Что же у вас делает шлем этого Робина? -- Олаф вновь повернулся к трактирщику.

   -- Рано утром, часов в шесть, -- морщась, проговорил тот, -- пришли стражники. Они заказали обед и много пили. Ушли же они не так давно.

   -- Стражник никогда не будет пить в трактире! -- воскликнул Дюкоп, ударяя кулаком по стойке. Трактирщик раздраженно взглянул на него и поспешил протереть то место, где только что была рука лейтенанта.