-- Странные у вас отговорки. Он спит что ли?

   -- Это не отговорки! -- возразил Сильвестр, -- еще утром среди братии прошел слух, будто священный рыцарь Олаф после своего возвращения готовится отречься от суеты и стать мрачным братом.

   -- С чего это он вдруг решил стать хмурым братом?

   -- Мрачным, -- поправил монах. -- Смерть младшего магистра Фостера не дает ему покоя. Он считает себя повинным и сейчас, так и не поймав убийцу, брат Олаф решил искупить свою вину, посвятив остаток жизни служению магистру, то есть, стать мрачным братом. Это очень смелый поступок, заслуживающий уважения. Брат Олаф всегда пользовался авторитетом в ордене, но теперь мы склоняем головы перед его мужеством и непоколебимостью.

   -- Подожди. Ты сказал, что он не поймал убийцу и теперь будет чьим-то слугой?

   -- Мрачный брат не слуга, -- коротышка снисходительно улыбнулся, -- он рука истины и поэтому подчиняется только достойнейшему из нас -- Верховному магистру. Так было раньше и так будет всегда.

   -- Получается, ему нет дела до Фостера и всех остальных? -- изумился Клод. Вся эта затея со служением ему сильно не нравилась.

   -- Младший магистр ушел от нас и, скорее, теперь ему нет никакого дела...

   -- Куда ушел? -- воскликнул Клод и осекся. Коротышка ведь не знает, что Алан все еще жив или, по крайней мере, был, до вчерашнего вечера.

   -- Господин Клод, вы, правда, не знаете, куда уходят души после смерти? -- с плохо скрытой жалостью в голосе спросил монах.

   -- К черту эти души, -- махнул рукой повар, -- мне срочно нужно увидеть Олафа.

   -- Я не знаю, -- потупившись, протянул Сильвестр.

   -- Очень нужно. Опять же неупокоенный дух, -- Клод перешел на шепот, -- неспроста все это, брат Сильвестр, неспроста.

   Похоже, страж сыграл ему на руку. Внутренняя борьба длилась недолго и уже через минуту, монах проговорил:

   -- Идемте, только не говорите, что это я привел вас.

   -- Конечно, -- с готовностью отозвался Клод.

   Они шли по безликим коридорам. Клод не терял бдительности, постоянно чувствуя на себе взгляд невидимого наблюдателя. Этот охотник-мазила так просто не отстанет. Один раз Клод видел скользнувшую тень у самого окна -- облако ли это или страж? Похоже, что и его провожатый тоже был напряжен до предела. Сильвестр натянуто приветствовал встречающихся на пути монахов и старался обходить темные места.

   -- Нужно будет принять меры против этого бродячего неупокоенного, -- словно защитную молитву, изредка шептал он.

   Сильвестр остановился у небольшой двери и тихо постучал.

   -- Кто? -- из-за двери послышался суровый голос Олафа.

   -- Брат Олаф, это я, брат Сильвестр, привел к вам посетителя, но если вы заняты, то мы не смеем вас более обременять, -- скороговоркой выпалил коротышка.

   -- Что еще за посетитель? -- недовольно спросил Олаф, открывая дверь. Бросив хмурый взгляд на монаха, Олаф стал еще мрачнее, когда увидел повара.

   -- Клод, -- он покачал головой, -- я думаю, ты уже знаешь о моем намерении.

   -- Зато ты не знаешь о моем, -- сказал повар и, не дожидаясь приглашения, протиснулся внутрь.

   Оказывается, Клоду отвели роскошные покои, по сравнению с жилищем Олафа. Комната напоминала собой каменный мешок. Из мебели только самое необходимое, даже шкафа и того не было, также как и кровати. На полу лежала широкая доска, толщиной в ладонь. Неудивительно, что старик быстро засыпал на лавке у Дафны.

   -- Брат Олаф, я, пожалуй, пойду, -- неуверенно проговорил Сильвестр.

   -- Да, конечно. Я думаю, мой гость обратную дорогу найдет сам.

   Поклонившись, низенький монах ушел. Клод еще мгновение слышал его шаркающие шаги, а затем хмурый Олаф закрыл дверь и резко спросил:

   -- Зачем ты пришел?

   Устроившись на единственном стуле, Клод подробно рассказал ему о своих утренних похождениях, умолчав только о беге на четвереньках. Олаф внимательно слушал, ни разу не перебив рассказчика. Только все сильнее и сильнее сводил свои кустистые брови. Вид, конечно, у него был забавный, но Клоду было не до смеха.

   -- Ты узнал голоса? -- спросил Олаф и тут же сам ответил, -- откуда тебе, ты же никого здесь не знаешь. Говоришь, крыло магистра? Да, я помню, там, около приемной, была библиотека для гостей. Но я не знал ни о каком потайном ходе. Интересно, знали ли те двое о нем, и кто был твоим преследователем?

   -- Ты поможешь вызволить Ингрид и мальчишку?

   -- Да, -- не раздумывая, ответил Олаф.

   -- Я слышал, ты хотел стать каким-то там братом.

   -- Потом стану, -- задумчиво произнес монах, -- может быть.

   В дверь постучали.

   -- Кто? -- как и в прошлый раз спросил Олаф, подходя к двери.

   -- Брат Олаф, это опять я, брат Сильвестр, -- последовал подозрительно знакомый ответ.

   Олаф открыл дверь, впуская бледного монаха.

   -- Чего тебе? -- раздраженно спросил он.

   Коротышка не успел ответить. Через порог скользнула тень и начала стремительно густеть. Все трое смотрели на нее как завороженные. Тень уже успела принять человеческие очертания. Она протянула руку и Клод, движимый первобытным инстинктом, вскочив, швырнул в тень стулом. Стул не успел достичь цели. Он вспыхнул, едва повар выпустил его из рук. Тень метнулась к Клоду и, приблизившись вплотную, неожиданно наткнулась на твердый кулак. Руки любого повара всегда работают быстрее головы. Охнув, человек, а это был человек, окутанный черным дымом, отпрянул назад, и, в следующий момент, его головы уже коснулась рука Олафа.

   Короткая белая вспышка и страж обмяк. В ноздри Клоду ударил едкий запах дыма.

   -- Я не знал, -- дрожащим голосом начал оправдываться Сильвестр, -- брат Олаф, господин Клод, я бы никогда...

   -- Знаю, -- оборвал его Олаф, рассматривая человека в капюшоне. На глазах Клода странный плащ начал принимать обычные очертания и уже больше не казался сотканным из черного дыма, а скорее из обычной шерсти, как и ряса Клода. Только вместо привычно коричневого, плащ был серого цвета.

   -- Кто это? -- настороженно спросил Клод.

   -- Это? -- хмыкнул Олаф, -- мрачный брат, один из хранителей истины.

   -- Милостивая Анкейн! -- воскликнул коротышка.

   Звезды, перед глазами одни только звезды. Алан плыл по реке. Лежа на спине, он смотрел на ночное небо. Теплые волны приятно колыхали его, унося куда-то вдаль. Алан не знал, как долго он плывет. Пытаться найти берег было для него также трудно, как и вспомнить, кто он такой. Иногда ему казалось, что он молодой маг, а мгновением позже, будто он великий правитель. Закрыв глаза, он смутно припомнил разговор у огня. Действительно, теперь он Эдмунд, но все еще и Алан. Постепенно образ Алана начал блекнуть и теряться на фоне воспоминаний Эдмунда. Когда у герцога осталось только легкое ощущение, что что-то не так, воды поглотили его.

   Герцог открыл глаза. Звезды пропали. Теперь над ним тускло мерцала лампа. Послышалась какая-то возня. Он повернул голову и заметил Натана, поспешно прячущего в складках одежды остатки лепешки.

   -- О чудо, милорд! -- воскликнул Реджис, приблизившись к герцогу почти вплотную. -- Милорд, вы проснулись, какое счастье! Как вы себя чувствуете, милорд?

   Герцог молча сел. В голове все смешалось: обрывки воспоминаний, снов, каких-то разговоров. Промелькнуло несколько незнакомых образов, лиц. Он отчетливо увидел рыжеволосую девушку, но кто она, равно как и где он ее встречал, герцог вспомнить не мог.

   -- Милорд? -- насторожено позвал канцлер.

   -- Натан, как долго я был... -- герцог на мгновение задумался, подбирая слова. -- Как долго я спал?

   -- Ох, милорд, -- облегченно выдохнул Реджис, -- вы отдыхали ровно четыре дня. Уже завтра состоится Большой совет. Все это время, милорд, я молился за вас и, похоже, милостивая Анкейн откликнулась на мои мольбы.