— Вижу, ты совсем расклеился, — проговорил Деймос почти в самое ухо.

— Нет. Просто задумался.

— Не занимайся самокопанием. Ты — мой, и точка. Все остальное в прошлом.

— Твой, — просто согласился Фуар. В голосе не было раболепства или чего-то похожего, скорее даже облегчение. В отличие от него самого, Деймос всегда знал, что и как делать и почему так происходит. Надежный. И давно уже не пугающий.

Нуждаясь в подтверждении этой прочной опоры, принц сам потянулся навстречу Деймосу, коснувшись губ поцелуем. И лишь замер в предвкушении, когда сильные руки легко перетащили его на царские колени. Привык, отогрелся.

Подобные, пока еще осторожные, реакции любовника очень радовали Деймоса, заставляли трепетать застынувшую душу, которая тянулась к парню, как мотылек к огоньку. И царь старался шаг за шагом продолжать завоевывать доверие Фуара. Деймос уже и забыл, как это бывает.

Во многом поэтому для царя стало полной неожиданностью, когда Фуар, поерзав на его коленях и снова уткнувшись лбом в плечо, едва слышно проговорил:

— Я люблю тебя.

В неверии Деймос сильнее прислушался к любовнику. Нет, он не лгал. Лукавить у принца вообще получалось плохо. Он просто сказал, что чувствовал. Царь без труда распознал бы ложь.

Уже давным-давно Деймос забыл это слово. К нему оно не вязалось, да он и не страдал от этого. А вот сейчас, поди ж ты! От услышанного что-то оттаяло в груди, и захотелось…

Впрочем, царь воздержался от обыденных слов, как обычно, предпочтя им действия, но все равно это стало очередным шагом к возрождению, напомнив о давно забытом несчастном мальчике, на смену которому и пришел грозный царь.

На этот раз Деймос лелеял любовника, как никогда. Фуар и не подумал, что он может быть настолько нежным при всей горячности. Но он и раньше ошибался насчет царя.

Несмотря на то, что у царя, наверняка, было запланировано еще немало дел, никто не поспел их побеспокоить, пока Деймос не вышел сам.

Принц остался нежиться в постели, собирая себя по кусочкам после сокрушительного удовольствия. Состояние было такое, что даже шевельнуться невмоготу. Подмяв под себя одеяло, хранившее пряный запах произошедшего, Фуар даже немного подремал.

Разбудили парня голоса из коридора: сначала тихие, осторожные, потом все нарастающие. Один, зычный, несомненно принадлежавший Эолу, а второй… неужели?

Забыв об усталости, Фуар натянул штаны и рубашку и поспешил к двери. Распахнув ее, он, похоже, застал самый разгар ссоры Эола и Ласнара. Брат был очень раздражен, восклицая:

— Как смеешь ты, варвар, меня не пускать? Я хозяин этого дворца!

— Я выполняю приказ, — невозмутимо отзывался молодой воин, хотя было заметно, что его уже достали.

— Какой приказ? Да ты…

Завершить гневную тираду Ласнар не успел, так как именно в этот момент вышел Фуар и спросил:

— Что тут происходит?

— О, хоть кто-то нормальный! Здравствуй, братец.

— Здравствуй, Ласнар. Так что случилось?

Прежде чем ответить, брат подозрительно оглядел принца, мрачнея с каждым мигом, но все-таки проговорил:

— Этот варвар не давал мне войти!

— И? — не понял Фуар.

— Приди в себя, братец! Это мой дворец!

— Да, но ты правишь от имени Деймоса, и раз он здесь, то это, фактически, его дом тоже.

— Что ты несешь?

— Так или иначе, но Эол получил прямой приказ царя, и ты не можешь его отменить. К тому же, разве у твоих покоев не стоят охранники?

— Это другое!

— А по-моему, то же самое, — фыркнул Эол.

— Да как ты…

Ласнар распалился не на шутку, и чтобы предотвратить стычку, Фуар пригласил брата войти, жестом показав Эолу, что все нормально.

Только закрыв дверь, принц подумал, что, наверное, этот жест был ошибкой. Постель все еще находилась в беспорядке, да и его вид весьма красноречив. Вон, как Ласнар вытаращился, впрочем, это ничуть не помешало ему заметить:

— Значит, тебя этот варвар слушается?

— Он приставлен ко мне в помощь, да. Но приказы царя для него первоочередные.

— Но этот… не твой царь!

— Теперь мой.

— Ты присягнул этому тирану?

— Он этого не требовал.

— Вот как, — Ласнар обвел комнату цепким взглядом. — Значит, слухи не врут.

— Слухи?

— Да, до меня доходили сведения, что ты лег под этого варвара, но я не хотел верить, а теперь сам вижу…

— Вот уж не думал, что это касается кого-то еще, кроме нас с ним, — сухо отозвался Фуар.

— Вижу, у тебя совсем не осталось чести.

— Не тебе судить. Думаешь, твои вероломные замыслы как-то сочетаются с честью?

— Правителю часто приходится принимать тяжелые решения.

— Вот ты сам Деймоса и оправдал.

— Это другое!

— Разве?

— Не вынуждай меня называть вещи своими именами, Фуар. Был бы жив отец, он бы отрекся от тебя!

— Думаешь, теперь это имеет хоть какое-то значение?

Ласнар открыл было рот, чтобы выругаться, но внезапно его лицо просветлело, и он спросил:

— Ты ведь пошел на это из-за пророчества?

— Что?

— Ну, то самое, которое ты вызнал незадолго до того, как пало наше королевство. Как там? Отказаться от всего и всей душой полюбить ужас? Так там было?

Фуар застыл. Он ведь и сам только сейчас вспомнил точную формулировку. Нет, он вовсе не собирается становиться причиной гибели Деймоса! Ни за что!

Тем временем Ласнар по-своему истолковал замешательство брата и сказал:

— Понимаю, это тяжело. Но мы готовы помочь тебе!

— Как? — искренне удивился Фуар, не ожидая столь резкой перемены.

— Как угодно. Скажи, что тебе нужно? Я вижу, он позволяет тебе носить при себе оружие. Но, может быть, требуется что-нибудь особенное? Стилет там какой хитрый или, может быть, лучше яд?

— Не говори ерунды!

— Я просто хочу дать понять, что мы на твоей стороне.

— Совсем недавно ты утверждал обратное, — нахмурился принц.

— Прости, я просто забыл о пророчестве, и твое… поведение…

— Что мое поведение?

— Уже неважно. Но ты можешь рассчитывать на любую нашу помощь в этом деле. Или, если опасаешься, что рука дрогнет, скажи мне, я все подготовлю.

Фуар задушил в себе праведный гнев, вовремя вспомнив призыв Деймоса быть осмотрительным, и сказал:

— Пока не надо.

— Как знаешь. Хочешь его ослабить?

— Возможно.

— И как, получается?

Принц лишь многозначительно промолчал, но брат явно не собирался его просто так оставлять и снова спросил:

— Может, пора воспользоваться?

— Думаешь, ты сможешь скрыть свою прямолинейность? Ты еще вознамерься совершить задуманное собственными руками!

— Очень бы хотелось, но ты все-таки прав… — задумчиво протянул Ласнар.

— Вот-вот. И вообще, Деймос не обрадуется, если застанет тебя здесь, — тут Фуар несколько лукавил, но очень уж его утомил этот разговор.

— Да-да, — покивал брат. — Не буду портить твою репутацию.

И, с коротким смешком, Ласнар удалился. Впрочем, Фуар недолго пробыл в одиночестве. Почти сразу же заглянул Эол, словно желая убедиться, все ли с ним в порядке, и спросил:

— Кто этот напыщенный хлыщ?

— Это мой старший брат, Ласнар, — ответил принц, усмехнувшись определению молодого воина.

— Хм. А на церемониях выглядел более представительным.

— Это с ним бывает.

— Он ничего с тобой не сделал?

— Что он мог?

— Мало ли. У него хоть и весь изукрашенный, но все же меч, да и кинжал. Еще потайной есть, я заметил.

— Но он же все-таки мой брат, так что все нормально.

— Не скажи. Братья бывают разные. А твой, ты меня, конечно, извини, довольно неприятный тип.

— Раньше таким не был, — вздохнул Фуар.

— Прошлое в прошлом, а этот, в настоящем, требует весьма настороженного отношения, — философски заметил Эол. Даже странно было слышать такое от воина, так что Фуар лишь кивнул в ответ, а потом спросил:

— Ты не знаешь, куда отправился царь?