Фуар догадывался, какими могли быть приказы царя. Он всегда оставался прежде всего воином и великолепным стратегом, и даже сейчас, когда угрозы вроде нет никакой, он позаботился, чтобы никто не сумел застать его врасплох.

Наверняка несколько солдат просто смешаются с местными, чтобы в случае необходимости за считанные минуты открыть ворота остальному войску. А, зная предусмотрительность царя, Фуар бы не удивился, если бы узнал, что лазутчики находились здесь постоянно. Это казалось логичным и разумным.

Правда, сейчас принца куда больше беспокоило, что братья никак не реагировали на него, словно не узнали, хотя это было весьма маловероятно. И эта холодность ранила. Но пока никак не получится поговорить.

Определенное внимание брата Фуар все-таки получил, когда Онар лично показывал им комнаты, и обронил:

— Эти комнаты специально для вас, мой царь. Фуар, можешь занять покои напротив.

— Нет, Фуар останется со мной. Эол, ты будешь в этих покоях.

— Да, мой царь.

Онар не сдержался и пристально посмотрел на Фуара. Парень не успел никак отреагировать, сам он настолько привык всегда следовать за царем, что уже не видел в этом чего-то из ряда вон. Тем более все окружение Деймоса относилось к этому по большей части безразлично. С непониманием пришлось столкнуться только здесь.

Взгляд выдавал Онара, но вслух он ничего не сказал, прекрасно осознавая, что не в том положении, лишь с нарочитой вежливостью спросил:

— Вам прислать невольниц, дабы скрасить ночь?

Возможно, по малолетству, но раньше Фуар не слышал о подобных видах «гостеприимства», и теперь настала его очередь пристально смотреть на брата. А вот Деймос никак не прореагировал, оставаясь абсолютно невозмутимым внешне, только сказал:

— Одной будет вполне достаточно.

— Какую именно? Есть особые пожелания? — участливо спросил Онар, но Фуар знал брата достаточно хорошо, чтобы заметить, что того передернуло, похоже, от отвращения.

— Нет, особых предпочтений нет. Полагаюсь на твой вкус. Можешь идти.

Онар не стал искушать судьбу и поспешно удалился, оставив Фуара в покоях наедине с царем. Деймос тотчас оказался рядом, проведя кончиками пальцев по щеке парня со словами:

— Возьми себя в руки. У тебя все на лице написано. Я не собираюсь делать ничего из того, о чем ты подумал. Я просто голоден.

Глаза Фуара распахнулись шире в понимании, он даже дернул себя за ворот рубашки, предлагая:

— Тогда возьми мою кровь!

Пальцы царя скользнули по смуглой шее, губы поцелуем коснулись местечка, где совсем близко бился пульс, но Деймос быстро отстранился, проговорив:

— Нет. Ты невыразимо сладок, но я не хочу, чтобы во время пира ты был слабым и сонным.

— Но…

— Не спорь. С невольницей ничего не случится. А будешь упорствовать, я поимею тебя прямо здесь и сейчас, — с этими словами царь вмиг подмял Фуара под себя, заставив парня ойкнуть. Но тот быстро опомнился и обвил Деймоса руками, проговорив:

— Я не против.

— Вот как…

Впрочем, продолжения не последовало, так как в дверь осторожно поскреблись. С рычанием царь оторвался от своего «занятия» и пошел открывать.

За дверью, едва не падая в обморок от страха, стояла обещанная наложница, кутаясь в покрывало. И грозное лицо царя ничуть ее не успокоило.

Онар постарался, и девушка, в самом деле, оказалась красавицей с длинными смоляными косами и фарфоровым личиком, пусть сейчас и искаженным от страха.

Царь, моментально смягчившись, завел девушку в покои. Пока он закрывал дверь, она заметила растрепанного принца и, хоть и удивилась, но спрашивать о чем-либо не решилась.

Жестом велев Фуару оставаться на кровати, царь приобнял девушку, посмотрев ей в глаза. И минуты не прошло, как невольница расслабилась и словно заснула с открытыми глазами. Кажется, она даже не заметила, что Деймос снял с нее покрывало, обнажая плечи и шею.

Фуар впервые видел, как царь пьет кровь, и не принимал в этом непосредственного участия. Это было странно, но зачаровывало и даже возбуждало. Принц невольно сглотнул, когда клыки погрузились в плоть, и Деймос начал пить. При этом Фуар подмечал и участившееся дыханье девушки, и румянец, заливший ее щеки.

Невольница и не думала вырываться, наоборот, ей, как кажется, нравилось. А когда царь отстранился, она просто обмякла в его руках, и никак не прореагировала на то, что царь поднял ее на руки и уложил на кушетку возле двери.

А вот Фуар не мог отвести глаз от этого бесчувственного тела. Он бы еще долго таращился, если бы царь не оказался рядом и, привлекая парня к себе, не сказал:

— Успокойся, ничего страшного с ней не случилось.

— Но…

— Она просто спит. Очень крепко, и это продлиться несколько часов. А когда проснется, то ничего не вспомнит об этом.

— Но я-то помню!

— Ты, мой дорогой, редкое исключение, — протянул Деймос, явно намереваясь вернуться к прерванному занятию. Возбуждение просто клокотало в нем.

Фуар вовсе не был против, правда, ожидал почувствовать привкус крови. Но его не было. Только вкус самого Деймоса, и это успокаивало и распаляло одновременно.

Царь оказался прав, невольница не проснулась, хотя их «игры» никак нельзя было назвать тихими. Фуар честно попытался сдерживаться и даже прикусил свою ладонь, но как только Деймос это заметил, настойчиво, но нежно прекратил. Ему явно нравилось не только ощущать, но и слышать любовника.

После, расслабленный и разнежившийся, Фуар с тоской думал о предстоящем пире. Не хотелось не только куда-то ходить, но даже двигаться. Это царь оставался на удивление бодрым.

Деймос, посмеиваясь, пообещал взбодрить его и тут же реализовал свое обещание, на руках отнеся парня в купальню. На удачу пустую, но полностью подготовленную для гостей.

Нормально вымыться после длительного похода было почти так же прекрасно, как испытанное чуть ранее. Фуар опасался, что его еще больше разморит, но нет, вместе с грязью смылась и часть усталости.

Вымывшись, парень снова стал походить на принца, вот только сохнувшие волосы так и норовили встопорщиться. Недолго думая, Фуар заплел их в косу, мимоходом подумав, что надо все-таки их чуть подрезать. Волосы и так, даже в косе, спускались почти до талии.

Пока принц все это проделывал, то постоянно ощущал на себе взгляд Деймоса. И раньше бывало, что подобные изменения во внешности действовали на царя… возбуждающе. Вот и сейчас он не отказал себе в удовольствие пробежаться пальцами по сплетенным волосам, а потом притянуть их обладателя в короткий, но жаркий поцелуй, словно они и не предавались плотским утехам совсем недавно.

Разгоряченный выпитой кровью и купанием, царь легко подхватил Фуара и, усадив на бортик маленького бассейна, сделал нечто невообразимое. На краткий миг волосы Деймоса мазнули по животу, а потом… царские губы оказались куда как ниже, и Фуар едва не взвыл от восторга, и очень быстро кончил.

Царь отстранился с довольным смехом:

— Мне нравится, как легко тебя можно распалить!

— М-м, я теперь точно усну! — пробормотал принц, постаравшись выпутаться из шевелюры Деймоса, в которую успел запустить обе руки, чем привел волосы в полный беспорядок. Чтобы как-то это исправить, он взял гребень и принялся расчесывать. Царские волосы были мягкими и гладкими, словно шелк, и легко поддавались.

— Не уснешь, — меж тем с улыбкой заметил Деймос. Ничуть не возражая против такого обхождения. А когда принц закончил, то вдруг добавил: — Если хочешь, то можешь надеть прежнюю одежду.

Фуар внимательно посмотрел на царя, чуть подумал и ответил:

— Нет, не хочу. Мне кажется, я уже не принадлежу этому миру.

Кажется, Деймоса обрадовали эти слова. По его непроницаемому лицу сложно было понять, и принц скорее сердцем почувствовал.

После ванны с их приятным уединением было покончено. Слуги уже успели принести и разложить их вещи под присмотром Эола. Последний, видимо, успел отдохнуть, хотя он и так никому спуску не давал, и ему было плевать, что слуги косятся неодобрительно. Завидев Деймоса и Фуара, молодой воин поклонился и сказал: