Отсюда следовал и практический вывод: человек должен становиться депутатом парламента рано. Депутат, вступивший в палату общин поздно, в своей деятельности чувствует себя связанным независимо от таланта, которым он обладает.
Здесь мы видим четко выраженную концепцию, гласящую, что историю делают герои. Ее придумал не Дизраэли, он лишь повторял широко распространенную идею. Но он добавил к ней положение о том, что истинные герои — молодые люди. Эта мысль явно перекликалась с возрастом его друзей по «Молодой Англии».
Интересно обращение Дизраэли в романе «Конингсби» к вопросу, почему люди не всегда ведут себя в согласии с велениями разума.
Автор утверждает, что после наполеоновских войн в Англии имели место попытки реорганизации общества на «чисто рациональной основе, руководствуясь материальными мотивами, соображениями выгоды. Они провалились и не могли не провалиться, ибо человечество направляется не соображениями разума, а воображением». Далее автор утверждает, что «мы не обязаны человеческому разуму никакими великими достижениями, являющимися важнейшими этапами усилий человека и человеческого прогресса… Не рациональный момент вызвал Французскую революцию. Человек поистине велик, когда он в своих действиях движим страстью…»
Вряд ли Дизраэли вполне серьезно недооценивает роль рационального мышления, рассудочности в жизни общества. Это противоречит его постулату о том, что в развитии человечества ведущая роль принадлежит таланту, гениальности личностей. Но в этих высказываниях все же что-то есть, и это что-то — протест против бурно развивавшегося в Англии капитализма на основе «материальных стимулов», прямой выгоды и голого практицизма.
Дизраэли утверждает, что истинный государственный лидер в своих действиях должен учитывать «человеческую натуру» во всей ее сложности. Способность совершать самоотверженные, героические поступки — это черта человеческой натуры. Для того чтобы она сработала, человек должен воодушевляться определенными идеалами. Возникающие у него убеждения становятся настолько сильными, что в определенный момент переходят в страсть, которая и порождает безграничный энтузиазм или героические действия. Здравый смысл в этих рассуждениях присутствует. История знает, что не раз великолепные планы построения разумного, гуманного, справедливого общества не срабатывали, ибо не учитывали важнейших сторон человеческой натуры.
Набор этих элементов сложен и велик. Дизраэли подчеркивает один из них, вероятно, потому, что считает его важнейшим, — это духовность, идейность человека. «Человек рожден, — читаем в „Конингсби“, — чтобы преклоняться и подчиняться. Но если вы не будете направлять его, если вы не дадите ему то, что он мог бы почитать, он сконструирует свои собственные священные идеалы и найдет вождя в своих собственных эмоциях». За этой сложной литературной формулой скрывается здравая мысль о том, что только человек, одухотворенный великой идеей, верящий в нее настолько сильно, что готов во имя нее на самые большие жертвы, способен совершать великие дела. Автор верно уловил роль духовности и идейности в XIX в. По мере развития человечества эта роль все больше возрастала.
Дизраэли в романе говорит не только о благородных чертах человеческой натуры, но и об отрицательных и делает это на материале, который ему хорошо знаком и близок. Он вывел двух «политических паразитов», «политических интриганов», которые стремятся пройти в парламент исключительно из эгоистических соображений, а не для того, чтобы служить стране или какой-либо идее. Тэдпол и Тапер — «это необычный сорт людей. Для них 1200 фунтов, выплачиваемые поквартально, составляют и их политические идеи, и их человеческую натуру… Для них человек, если он стремится пройти в парламент и при этом не руководствуется желанием получать ежегодно 1200 фунтов, то он слабоумный».
Роман «Конингсби» вместе с другими произведениями этих лет занимает важное место в английской литературе XIX в. Именно поэтому его не обошли своим вниманием и советские литературоведы. Они оценивали роман как непосредственный отклик на события тех лет. Действие романа разворачивается в 30—40-х годах. Дизраэли позволяет себе иногда довольно решительно выступить против уродливых последствий буржуазного развития Англии. Устами своего героя — аристократа Конингсби — он резко осуждает английское законодательство, парламентскую реформу 1832 года, а в качестве радикального средства оздоровления общественной атмосферы предлагает возвращение к твердым принципам монархии и религии. Да, осуждение можно признать резким, особенно когда автор вкладывает в уста одного из действующих лиц такие слова: «Виги износились, консерватизм — это мошенничество, а радикализм — осквернение».
«Конингсби» является литературным произведением и манифестом «Молодой Англии», так как «Молодая Англия» занимает в романе очень важное место.
Литературное творчество Дизраэли в 40-е годы определялось объективными и субъективными условиями. Положение Англии, хотя это и был ее «золотой век», как утверждают историки, было отнюдь не «золотым». В парламенте и в обществе ходили выражения «положение Англии», «английский вопрос», под которыми подразумевались язвы английского общества. Наибольшую опасность для правящих кругов представляло продолжавшееся чартистское движение, несмотря на все усилия правительственных органов обуздать его. Конечно, при этом прибегали к сложным английским методам: уступкам трудящимся или их видимости (последняя выражалась в бесконечных биллях, беспрестанно обсуждавшихся в парламенте), внесению в ряды чартистов раскола и — как крайнее средство — применению силы. Игнорирование парламентом требований миллионных народных масс, выраженных в чартистских петициях, чрезвычайно накаляло атмосферу. Все это захватывало воображение Дизраэли. К этому прибавлялась его решимость твердо занять враждебную премьер-министру Пилю позицию в парламенте, всячески дискредитировать его и мешать при проведении правительством любых мер, демонстративно голосуя против них. Эти события приходятся на период между написанием романов «Конингсби» и «Сибил».
Второй роман не только содержит больше ожесточения в критике партий, политической системы, но и проникнут пристальным вниманием к чартизму, стремлением понять движение, что было непростым делом.
40-е годы ознаменовались началом нового этапа в чартистском движении. Прослеживается зависимость роста активности в рядах чартистов от экономических кризисов и спадов, увеличивавших нищету низов населения. Когда экономическое положение улучшалось, активность чартистов снижалась. И наоборот. 20 июля 1840 г. в Манчестере возникла Национальная чартистская организация, вскоре объединявшая уже 50 тыс. членов. Это была первая в истории страны массовая рабочая партия, возглавившая борьбу за допуск трудового народа к политической власти. Произошло размежевание по-боевому настроенных чартистов и буржуазных радикалов. Была подготовлена новая петиция в парламент, содержавшая важные социальные требования отмены закона о бедных, по которому обнищавшие люди помещались в работные дома, уменьшения налогов, сокращения рабочего дня, увеличения заработной платы. Под петицией подписались 3300 тыс. человек. Эта вторая петиция также была отвергнута парламентом.
Во многих районах страны начались стачки, перераставшие в стихийные восстания. В конце 1842 г. движение пошло на убыль. Правительству удалось справиться с революционными выступлениями чартистов, чему способствовал раскол в их рядах. Боевое крыло продолжало активно действовать, развернулась подготовка к вооруженной борьбе. Парламенту была представлена третья петиция, но и на нее правящие круги ответили высокомерным отказом. Многих лидеров чартизма арестовали, местные выступления подавлялись силой. Чартизм, составивший революционную эпоху в английском рабочем движении, после 1848 г. вступил в период заката. Однако тенденции чартизма еще долго в том или ином виде проявлялись в английской жизни, оказывали мощное воздействие на социальную борьбу, политическую жизнь, работу парламента, на литературу.
