- Нет, кажется, что мистер Салтэр.

- Вот как! Мистер Бойд Салтэр - наш главный начальник! Знатная персона, не правда ли? Он милый господин! Я совсем не знал, что вы уже с ним встретились, когда я вас впервые увидел. Вы его хорошо знаете?

- Я с ним говорил еще в первый день после приезда. Мне понадобилась его подпись мирового судьи, чтобы увезти в Лондон арестованного.

- Очень любезный господин, но жаль, что мы его так мало видели. Мне рассказали, что он сильно страдает нервами.

Энди вспомнил об осмотрительном слуге и о мертвой тишине, царившей в доме Салтэра. Он сейчас же раскланялся, отказавшись от услуг Мэрривэна проводить его до дома для гостей. Энди хотел быть один, чтобы пойти куда ему вздумается. Дом Нельсона можно было увидеть только из определенного пункта насаждений бульвара.

«Можно подумать, что я провожу здесь время для того, чтобы подслушивать у чужих дверей», - размышлял Энди. Он очутился напротив дома Нельсона и был вдруг крайне удивлен, услышав изнутри ужасный крик и рычание. Неожиданно открылась дверь дома и две взволнованные женщины выбежали из него с криками и ругательствами. За ними быстрыми шагами следовал Нельсон. Он был только в верхней сорочке, брюках и ночных туфлях. Энди заподозрил, что он пьян, хотя еще никогда не видел, чтобы человек в таком состоянии ходил так прямо и говорил столь ясно и внятно.

- Не смейте больше сюда являться, вы… - Последовал поток грубых ругательств.

- Отец! - Стэлла очутилась около него и взяла его за руку. - Было бы лучше, если бы ты вошел в дом.

- Я не пойду! Я делаю то, что мне угодно! Ступай в свою комнату. - Он театральным жестом указал на дверь дома. - Ты хочешь, чтобы я, Кэннэт Нельсон, член Королевской Академии, подчинялся этим посудомойкам, этим дрянным женщинам? Я этого не потерплю!

- Прошу тебя, папа, войди в дом. Ты хочешь действительно иметь свидетелями весь Беверли…

- Ах, это проклятое гнездо! Я стою выше Беверли-Грин! Это - захолустье, в котором живут жалкие мармеладные спекулянты… Иди в свою комнату, Стэлла!

Но она не двигалась.

Энди подумал, что наступил подходящий момент предстать перед ними и проявить свое влияние.

- Ах, добрый вечер, мистер Маклэд! - Нельсон стал так любезен, что его почти нельзя было узнать.

- Вечер добрый, мистер Нельсон. Я бы охотно побеседовал с вами немного.

Он взял художника под руку и повел его в дом без всякого сопротивления с его стороны. Стэлла последовала за ними.

Она была благодарна Энди, но одновременно боялась, хотя и любопытствовала побольше узнать об этом человеке, лучше разглядеть его. Она была смущена тем, что он был свидетелем этой сцены и познакомился с ней при подобных обстоятельствах. Первое, что ей бросилось в глаза, - это его сила, она увидела, что он привык обращаться с людьми и чувствовал влияние превосходства своей личности. Быть может, она переоценила его влияние, видя, что ее отец послушно и без сопротивления дал себя успокоить.

- Я как раз прогнал двух бесстыдных прислуг, двух подлых женщин, - сказал Нельсон Маклэду, вновь обретя свой обычный заносчивый тон. - Эти люди из низших слоев всегда ведут себя самым недопустимым образом. Стэлла, я не могу одобрить твой выбор… действительно, они меня разочаровали. Подай мистеру Маклэду чего-нибудь выпить. Я за компанию тоже выпью рюмочку.

- Если так, то выпьем вместе по стаканчику воды, - улыбаясь сказал Энди.

- Воды! - Нельсон нисколько не скрывал своего презрения к этому напитку. - Покуда я еще владею домом и погребом ни один мой гость, мой дорогой Маклэд, не уйдет из моего дома без того, чтобы не выпить бокала великолепного шотландского напитка. - Он непринужденно засмеялся.

Энди рассчитывал увидеть Стэллу униженной и подавленной, но ошибся. Самообладание и спокойствие, которые она выказала в этот критический момент, заставили Энди сделать вывод, что она привыкла к подобным сценам.

Он сильно жалел ее, так как она казалась ему очень молодой, почти ребенком. Он однажды читал в романе об одной молодой героине, которая по нежности была подобна цветку, однако он считал это неестественным и преувеличенным. Он восхищался нежной белизной рук Стэллы и волшебной грацией ее фигуры. Одним словом, она соответствовала героине романа. Но это не было именно тем, что его так глубоко поразило и тронуло. Стэлла была похожа на бутон, распустившийся только наполовину до зрелой красоты, но все же бывший уже совершенным в этой полу законченности.

Стэлла даже не попыталась принести виски, так как знала, что такового не имеется.

- Погреб пуст, папа, - сухо сказала она. - Виноделы провозгласили забастовку.

Насмешка опять довела его до бешенства, и он свирепо поглядел на дочь, но взгляд Энди пригвоздил его.

- Мисс Нельсон, не могу ли я несколько минут поговорить с вашим отцом наедине? Я хотел кое-что с ним обсудить.

Она согласилась и вышла.

- Но, милый мой, - слабо возразил Нельсон.

- Вы меня называли раньше мистером Маклэдом. Вы забыли, что я врач. Были ли вы в последнее время у врача?

- Нет, не было нужды, мое здоровье в полном порядке, - ядовито заметил Нельсон.

- Оно настолько далеко от порядка, что вы находитесь накануне полного изнеможения сил, от которого вы больше никогда не сумеете оправиться. Даже не выслушав вашего сердца, я могу вам заявить, что у вас опухоль артерий. Теперь вы пугаетесь, потому что поняли, что я прав. Я наблюдал за вами во время игры в гольф и убежден в этом. Вы не проживете дольше будущего года, если не перестанете пить!

- Вы хотите меня только напугать. Я сам понимаю, что нехорошо пить, но не настолько наивен, как вы думаете. Я пью только потому, что у меня много печали и забот. Эх, мистер… доктор Маклэд.

- Вы можете избавиться от всех забот, если больше не будете пить виски, хотя, собственно говоря, это отразится на бюджете нашего государства. Разрешите мне завтра вновь посетить вас, чтобы основательно исследовать ваш организм. Кто ваш врач?

- Доктор Гранит из Беверли. Я никогда не прибегал к его помощи, но он лечил мою несчастную жену во время ее последней болезни.

- Ну ладно, я вас исследую, и он вас потом вылечит. Мы вдвоем поставим диагноз!

- Но я не знаю почему… - начал Нельсон своим обычным заносчивым тоном.

Но Энди не принял во внимание его возражения.

- Я бы не хотел запугать вашу дочь, - тихо сказал он. - Прекратим разговор, так как она сейчас зайдет сюда.

Когда Стэлла вошла в комнату, она увидела отца спокойным и скромным. Кэннэт Нельсон все же испытывал страх и не так легко мог от него отделаться.

- Мне кажется, Стэлла, что мне лучше лечь в кровать. Я уже давно чувствовал себя нехорошо.

Энди насмехался над ним, но довольно тонко и незаметно. Он встал. У выхода Стэлла надела черную шаль. Это была маленькая шелковая шаль с красной монограммой. Все в Стэлле интересовало его. Когда он вышел с нею в сад, он рассказал ей, о чем говорил с ее отцом.

- Я прекрасно знаю, что он не страдает опухолью артерий, но все же поговорю с доктором Гранитом. Мне кажется, что я хорошо знаю его сына… Мы вместе учились в университете. Мы со спокойным сердцем можем выдумать какую-либо сложную болезнь, которая подействовала бы на вашего отца и заставила бы его прекратить пьянство.

- Да, кажется, это поможет, - сказала неуверенно Стэлла.

- Вы больше не надеетесь?

- Со временем теряешь всякую надежду!

- Я хочу вам кое-что сказать. В Лондоне имеются таксометры, принадлежащие городскому мэру. Они считаются лучшими в своем роде. Я уже привык ждать именно такого таксометра, когда не особенно спешу. И вот странно, что подъезжает такой городской таксометр именно тогда, когда ты намерен сесть в него.

- Это сравнение! - Стэлла рассмеялась. - Но я жду большего, чем городской таксометр… Я жду чуда.

Он не ответил ей, и она уже сожалела, что была откровенна с чужим человеком. У садовых ворот он еще раз обернулся к ней.

- Я сам был свидетелем чудес, и действительно, стоит их ждать. Когда мы молоды, дни пробегают очень быстро, но годы кажутся вечностью, так что мы становимся усталыми и нетерпеливыми.