Энди пытливо исследовал документ. Если верить словам Уильмота, контракт был заключен спустя пять лет после свадьбы Северна. Унаследовал ли Северн имущество? Исполнил ли он свои обязательства, если предположить, что он вступил в наследование имуществом?

Банкир дал Энди в помощь двух служащих. Все книги, в которых были отмечены счета Селима, были в его распоряжении. Он перелистывал страницу за страницей, но трудно было установить происхождение всех взносов.

Энди еще раз прочел контракт. Платежи должны были производиться первого марта и первого сентября. Он еще раз проверил все суммы, поступавшие в пользу Селима в течение последних двадцати лет. В указанные сроки на его счет действительно поступали суммы от 7000 до 9500 фунтов. Итак, Северн действительно вступил во владение наследством и платил по обязательствам.

- Вот это и есть человек, которого я ищу, - сказал про себя Энди. - Имея в своих руках Северна, я уж найду Эбрэгема Селима.

На следующее утро он тщательно осмотрел все справочники с адресами владельцев поместий и имений. Фамилия Северна была упомянута три раза, но в каждом случае дело шло о маленьких имуществах и телеграфные запросы Энди остались безрезультатными. Имя Джона Элдай Северна нигде не было упомянуто. Его также не знали в Беверли-Грин. Но вдруг Энди вспомнил, что единственный, кто сумеет дать ему сведения, это - мистер Бойд Салтэр, бывший в этом отношении сведущим человеком и знавший всех помещиков. Вернувшись в Беверли-Грин, Энди немедленно отправился к нему.

- Кажется, что мистер Северн уехал несколько лет тому назад в Австралию. Еще во время вашего первого визита у меня я вам говорил, что один из моих друзей пережил нечто ужасное, очутившись в лапах ростовщика Селима. Человек, о котором я говорил вам, был Северн. Я его хорошо знал. Ростовщик высосал из него последний грош.

- Значит, имущество, унаследованное им, находилось в Австралии?

- Мне кажется, что вы немного разочарованы, - с улыбкой заметил мистер Салтэр.

- Совершенно верно. Не можете ли вы мне указать причину находки брачного документа Северна в бумагах Мэрривэна?

- Разве? Я понятия не имею об этом. Да, кстати, раз мы говорим о Мэрривэне, я вспомнил о взломщике. Я действительно ранил его.

- Это весьма интересно… откуда вы это знаете?

- На следующее утро мы нашли следы крови, указывавшие на то, что он был ранен в руку. Оттиск его окровавленной ладони найден на листе дерева. Во время вашего отсутствия я позволил себе известить об этом инспектора Дэна, но произведенный им опрос врачей остался безрезультатным.

Обратный путь в Беверли-Грин Энди проделал пешком, желая исследовать кровяной оттиск. Шофер мистера Салтэра доставил его автомобиль в гараж общинного дома. Энди исследовал окровавленный лист и ветви прилегающих кустов, запачканные кровью. Ясно, что взломщик был ранен.

Энди пошел в Беверли-Грин лесной дорогой, через парк, чтобы обходным путем выйти на главную улицу. Он уже не видел Стэллу два дня, казавшиеся ему двумя годами. У него было такое впечатление, будто уже минул век с тех пор, как он увидел ее на почтамте.

Он постучал в дверь дома Нельсона, и служанка открыла ему.

- Мисс Нельсон нет дома, сударь!

- Куда она ушла? - удивленно спросил Энди.

- Не хотите ли лучше поговорить с мистером Нельсоном? Он в ателье.

Мистер Нельсон сердечно принял его.

- Ах, как я рад вашему приходу, Маклэд! Я очень озабочен.

- А где Стэлла?

- Кажется, что она находится у тети, - медленно ответил Нельсон.

- Вы сказали: «кажется»… разве ее там нет?

- Я послал телеграмму с запросом, когда она вернется, но моя сестра ответила мне, что Стэлла пробыла там лишь полдня и уехала по делам на север.

- По-видимому это так, - облегченно сказал Энди.

Энди сам не мог отдать себе отчета в том, чего он ожидал, но слова Нельсона не внушили ему опасений. Он знал, что Стэлла не говорила отцу правды и тогда, когда дело шло о безопасности последнего.

- Но факт отъезда сам по себе не беспокоил бы меня, - сказал Нельсон, будто он понял мысль Энди. - Я вам покажу, почему я беспокоюсь.

Энди был удивлен. Он пошел с ним наверх и открыл дверь маленькой комнаты.

- Это комната Стэллы, - сказал Нельсон. Это было излишне, так как Энди прекрасно знал расположение комнаты.

- Когда она вышла из дому - это было в тот день, когда вы уехали в город, я поднялся сюда, чтобы взять пару мягких тряпок… Стэлла всегда приготовляет их для меня. Шкаф был заперт, но у меня был подходящий ключ. Открыв шкаф, я увидел вот что.

Он полез на полку и вынул маленький сверток окровавленных тряпок.

- А теперь посмотрите сюда!

Он указал на пол, где видны были следы крови.

- А там, на краю умывальника, тоже были пятна. Стэлла, по-видимому, поранила себя и ничего мне об этом не рассказала. Скорее всего она получила ранение руки. Она может обойтись собственными силами, так как во время войны прослушала курс сестер милосердия.

Энди был ошеломлен. Широко открытыми глазами смотрел он на повязку. Он вдруг вспомнил о свете, пробивавшемся из окна Стэллы спустя несколько часов после нападения на Беверли-холл. Потом: следы крови в парке. Просто невероятно… невозможно, чтобы Стэлла совершила налет, но ее внезапное исчезновение подтвердило его смутное подозрение. Чем объяснить ее неожиданный отъезд?

- А вы не видели руки Стэллы, когда она ушла?

- Нет, ее руки были скрыты муфтой. Было довольно странно, что она взяла муфту в такой теплый день. Я моментально вспомнил об этом, когда нашел окровавленную повязку. Она также сильно нервничала, что случалось с ней довольно редко.

- Право, обалдеть можно! - с отчаянием сказал Энди.

Он быстро упаковал чемодан и сел за руль автомобиля. Он бросил последний взор на таинственную долину и взял направление на Лондон.

Мистер Доунэр вернулся из клуба репортеров. Во рту он держал сигару, а под мышкой - дождевой зонтик. Выдался жаркий день. Зонтик был совершенно излишним, если бы мистер Доунэр не пользовался им для защиты от солнца. Выйти без дождевого зонтика на улицу для Доунэра было равносильно тому, как выйти без воротника и галстука. Зонтик, твердая шляпа и карандаши с вечным пером, торчавшим из левого кармана его жилета, были неотъемлемыми частями персоны, известной под фамилией Доунэр.

Он осматривал через свой монокль окружающий его мир и находил его ни плохим, ни хорошим. Хорошо было потому, что ему предстоял короткий отдых, ибо неделя приближалась к концу. Он владел небольшим домиком на берегу реки, где он мог гулять с зонтиком и любоваться морем.

Плохо было потому, что он испытывал неприятное чувство неудачи. Гонорар, полученный им за статью об убийстве в Беверли-Грин, напомнил ему о неудаче. Газеты приводили на последней странице только несколько строк об этом убийстве, так как между тем прошли две недели и внимание публики было отвлечено крупным банковским крахом и другим сенсационным скандалом. Доунэр предложил некоторым другим газетам напечатать его новые данные об убийстве в Беверли, но его предложение было принято довольно холодно.

Он знал, что доктор Маклэд вернулся в город, ибо уже успел поговорить с ним по другим делам. По-видимому, Маклэд отказался от мысли раскрыть тайну убийства в Беверли. Он даже намекнул об этом Доунэру.

Соответствующие власти получили прошение об утверждении мистера Уильмота в правах наследства Мэрривэна. Молодой Уильмот намерен был продать дом дяди, как только получит выгодное предложение.

Мистер Доунэр расхаживал по оживленным улицам и его мысли уносились вдаль. Он охотно хотел бы узнать, действительно ли влюблен Маклэд в мисс Нельсон. Если бы дело дошло до свадьбы, он сделал бы из нее сенсацию. Он воспользовался бы этим для того, чтобы вновь затронуть убийство в Беверли и указать на его романтические последствия.